– Простите, что не представился, мисс.. – Он посмотрел на девушку и тут же поправил свою речь, ведь на пальце было кольцо.. – Миссис преподавательница, я Ганс. Ганс Саморфельд, приятно познакомиться, а вас как? – сказал он, допивая третью кружку чая, которая уже остыла.

Джинджер подняла одну бровь и поправила маску на лице, предварительно убрав пряди. – Мисс, не миссис. Моя любовь бросила меня, а кольцо лишь в память.. – С этими словами нервы дали о себе знать, и она начала крутить кольцо на пальце..

– Приятно познакомиться, юный Саморфельд, я Джинджер Тайлер-Понд, преподавательница астрономии. – Хоть она и улыбнулась, этого не было видно, так что Джи лишь вставила заранее заготовленную трубочку в чай и начала его пить, молча пододвигая булочку мальчику.

Ганс кивнул в жест благодарности и быстро начал съедать десерт, которым его угощали. Мальчика заинтересовала учительница астрономии, так что, закончив с десертом, он задал вопрос.

– Мы с вами раньше не виделись? Вы мне знакомы.. – Парень стал внимательно осматривать цветные волосы и лицо девушки напротив, силуэт в памяти был свежий, но Ганс решил всё же уточнить.

– В прошлом дет. доме я училась с вами, – ответила она и начала вставать со стула, дожидаясь, когда он пойдет за ней, что и произошло.

Посуда осталась на столе, работники прибегут потом, а эти двое молча пошли рядом, говоря о своём, вероятно, о прошлом детском доме, в котором они были.. Ганс с огромным удовольствием следовал за Джиной, ведь он её знал, а значит, он не один.. И тут его озарило..

– Один.. Одна.. Вы одна? Амелия? Но как? Вы расстались? – Чуть ли не на крик перешел он. Но они уже дошли до комнаты, подписанной «Земля обетованная влюблённой в звёзды», куда оба зашли и сели друг напротив друга.

– Мы расстались, да… Она ушла, ты помнишь… Но она ждет… Я видела её документы, слышала песню нашу, и ты мне кое в чём поможешь, Ганс… Я рада, что теперь мы заобщаемся. – Космодвинутая самодовольно улыбнулась и начала рассказывать что-то мальчику, который внимательно слушал, затем несколько раз открывал рот и что-то зарисовывал. Во время разговора Ганс отвернулся. Белокурый несколько раз просился покурить, поняв, что они в целом ровесники, за что получал оплеухи…

– Не смей такое спрашивать, я препод как-никак! – грозно говорила она, хотя ничего более она не могла сделать. Время шло медленно… Или быстро… Или не шло вообще… Они не понимали, да им и неважно было… Главное – план по примерению, который сейчас они обсуждали.

Космодвинутая посмотрела на белокурого и поправила свою маску, закрыв после дверь на ключ и повесила его обратно на шею. Она не дотягивалась до плеча Саморфельда головой, ученик был выше учителя, учитывая их рост преподша – 150 сантиметров, а ученик – 180…

– Как же он подрос за лето… – подумала Джина, ведь еще в том учебном году они бегали наравне, могли носить один размер одежды. А сейчас парень окреп, стал выглядеть крупнее и статнее.

Дойдя до лестницы после длительного разговора и зарисовок, те распрощались объятием. Достаточно близким, чтобы держать границу учитель-ученик, и при этом теплые, ведь они старые приятели. Время было вечер, а значит, можно прогуляться и отдохнуть. Джина вновь поправила маску и подошла к окну в коридоре, дабы его открыть, но увидела внизу курящую ученицу, так что, открыв для проветривания помещения, Влюбленная в звезды произнесла последние слова и пошла по своим делам.

– Ганс, у меня дела, думаю, мы потом еще поговорим… – спокойно произнесла она, на что в ответ услышала:

– Да, мисс Тайлер-Понд, я вас услышал. – И подарил ослепительную улыбку.

Ганс ответил Джине, понимая, что на него не могут тратить так много времени, и вышел в открытую дверь, всё же ему стоит еще изучить весь интернат и преподавателей, а также завести друзей. Он прибыл сюда вместе со всеми, но провел все дни около медпункта, сдавая анализы и находясь под наблюдением.

– Найду любую дверь, и если там кто-то будет, познакомлюсь! ХА! – Во время мыслей глаза стали хитрыми, а улыбка стала шире. Эта идея показалась ему гениальной, и Ганс исчез из поля зрения.

Саморфельд пришел на этаж обучающихся и решил стучать в двери, всё же… Делать ему больше было нечего… Сперва он постучал в одну дверь… Она была обычной, неприметной, белой… Но там не ответили… Постучав в другую, ему крикнули: «ПОШЛИ ВОН! Я ЗАНЯТА!» – из-за чего ему стало немного грустно… Лучистое Солнышко постучал в очередную дверь, за которой слышал движение. Там явно кто-то был… Стук первый… Второй… Молчание… Но Ганс был уверен, сейчас ему ответят… Его аккуратное личико было сейчас огорчено, он чувствовал себя одиноко и незащищенно… Словно его снова бросили все друзья… Однако их у него нет, несмотря на его доброту и приветливость.

Джинджер спустилась по лестнице, немного спотыкаясь и вечно убирая с лица волосы. Влюблённая в звёзды вышла из здания явно злой. Ей не нравилось нарушение правил. Хотя на улице было холодно и курение она понимала, но хотя бы не под окнами. Та завернула за угол, потом еще один и столкнулась с девушкой довольно приятной внешности. Она помнит её на своих уроках, девушка хорошо отвечала на вопросы.

– Ну… Здравствуйте, юная леди. И что это мы тут делаем?! – Вопрос был строг и груб, голос твёрд и жесток. Сейчас всё зависело от поведения девушки, либо её простят, либо она потерпит наказание, которого Джине не хотелось бы выдавать, но, увы, ситуация ей не нравилась. – «И как охрана это допустила?!» – Подняв одну бровь, она снова поправила маску и глубоко вдохнула, сложив руки на груди крестом.

Кара подняла одну бровь и потушила сигарету об руку, оставив ожог. Но девушка привыкла наносить себе увечья, от такой махинации на лице ни одна мышца не дрогнула. И выкинула окурок в мусорку.

– Да-да. Бонжур. То есть тут курить нельзя? Оху… – Она кашлянула в руку. Еще 3 буквы, и ей была бы 3,14зда. – Офигеть, куда я попал? – Она говорила о себе в мужском роде. Эта тётка в маске её смешила. Сначала нахамила, а сейчас стоит перед Тайлер и пытается вести себя нормально. Что выходит ужасно.

Джина оглядела девчонку с ног до головы. Хотелось бы показаться строгой и вести себя подобающе, но слишком уж понимающей была её голова, чтобы спускать с рук такие ошибки.

– По факту нельзя, но я из тех преподавателей, которые разрешают курить, хотя прошу делать это не под окнами. Я не так уж и старше вас, но имею уважение. Курите, миледи, в следующий раз у забора, окей? Там специальная будка есть и зона, – голос стал спокойнее, она понимала, что лучше общаться культурно с учениками. – Прошу простить меня за грубость.

Цветноволосая поклонилась немного в знак извинения и сверкнула своими разноцветными глазами. Руки опустились в карманы, но волосы, лезшие в лицо, так и говорили: «УБЕРИ НАС, МЫ ЗНАЕМ, ЧТО ТЕБЕ УДОБНО ТАК, НО УБЕРИ НАС ИЛИ ПОСТРАДАЮТ ГЛАЗА», хотя, возможно, это был внутренний голос, и речь была совсем не о волосах.

Перед Карой давно не просили прощения, обычно ее шпыняли или получали от нее кулаком. Да и вроде сама училка была не такой уж противной, раньше за грехи девочке доставалось нехило. И линейкой по рукам железной, и ударить могли. А здесь вежливое обращение, и на самом деле Астрономичка интересно ведет уроки.

– Ничего страшного, я в следующий раз буду у забора. Всё равно этот угол здания воняет и течёт, там хоть будет где присесть. Кстати, задания сегодня были у вас интересные, я даже не уснула. – Говорить приятные вещи ученица не умела, но старалась. Всё же надо уметь относиться к людям так же, как они к тебе. Джинджер явно стало тепло на душе от слов ученицы, всё же люди меняются.