Я никогда не слышала о владыке Иоанне, ничего не читала, но мне стало так нестерпимо жаль, так обидно и горько за архипастыря, за всех нас, что я стала плакать и молиться: «Господи, не ведают, что творят! Прости им… Помяни, Господи, митрополита Иоанна во Царствии Твоем, упокой его среди святых Твоих».

Смотрю — а он стоит у кровати мужа и крестообразно кропит его водой. Потом меня. Одет в торжественное одеяние митрополита нежно-кремового цвета, особого блеска нет, но все такое красивое!.. Ну, думаю, стыд-то какой священнослужитель у нас, а мы и встать не можем. Хотела подняться — и не смогла. Смотрю а никого нет. Так было жаль!

Рассмотрела я все ясно-ясно. Лицо, одежду, взмах руки, кропильницу. Подумала, что привиделось из-за высокой температуры. Утром нашла фотографию в православном календаре. Да, это он митрополит Иоанн. Рассказала мужу, и мы как-то совсем не удивились…

Прошло месяца два, началась вторая волна гриппа. Я вроде бы и не болела, а осложнение началось страшное — гайморит! Я прежде болела этой болезнью, три года лечилась, едва-едва вылечилась. Очень плохо мне в таких случаях. Пошла в горы, к роднику. Там стала плакать и молиться, просить своего защитника: «Отче Иоанн, помоги, это я, грешница Валентина, молюсь за тебя, заступи и исцели…» И что же? Домой вернулась с сухим носом. Такая радость на душе: силен Господь во святых Своих!

Стала искать хоть что-нибудь прочитать о митрополите Иоанне. Ничего нигде не нашла. Обидно! Осенью 1996 года узнала, что в Самаре проходят Иоанновские чтения. Хотела поехать — послушать, но заболела мама. Стала я молиться и жаловаться, что ничего не знаю о своем заступнике, и в этот же день в книге случайно нашла вырезку из местной газеты, с одним из выступлений митрополита Иоанна. Прочитала и поняла, что он горячий молитвенник пред Господом за Россию и за нас, грешных.

Два дня назад вижу книги продают, а на обложке лицо такое знакомое. Купила четыре книги. Теперь-то уж точно буду хоть немного знать о Владыке.

С осени 1995 года подаю по возможности на литургии записочки о его упокоении и никогда не забываю о Владыке в утренних молитвах: «Помяни, Господи, от жития сего отшедшего высокопреосвященного Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, Тебе послужившего, и в вечных Твоих селениях со святыми упокой».

Многогрешная раба Божия Валентина Волкова

Горно-Алтайск

ОН ВИДЕЛ НАПЕРЕД

Я человек грешный, но через добрых людей пришла ко Господу. Мы работали вместе с Татьяной Русаковой, она и привела меня в первый раз к владыке Иоанну. Он спросил, что заставило меня прийти. Я ответила, что хочу знать про Бога. И Господь открыл ему мое сердце. Владыка сказал: «Тебя Господь пожалел», — и взял меня к себе в духовные дети, только тогда я этого не поняла. Уходя от архиерея Божиего, я не знала: то ли я шла, то ли летела, или кто меня на крыльях нес… Такое состояние продолжалось дней десять.

Я стала ходить в храм. Но воспротивился мой муж. Принялся избивать меня, но я продолжала ходить и водила детей (у меня их четверо). Про то, что муж меня бьет, я Владыке не рассказывала, но однажды он сказал: «Тебе с мужем жить не надо, он тебя до сумасшедшего дома доведет…» Я долго не могла уйти, боялась, что не управлюсь с четырьмя детьми одна, но все же решилась, и слава Богу! Господь не оставил ни меня, ни моих детей.

Однажды Владыка сказал, чтобы я пришла к нему домой. Я собралась, взяла гостинец и думаю: кому же отдать (тогда еще был жив митрополит Мануил)? Открыл дверь владыка Мануил, погрозил пальчиком говорит: «Не путай духовных отцов!» Посадил меня на диван рядом с собой, расспросил, как зовут, да кто я, а потом велел сделать три поклона Божией Матери. Тогда-то я поняла, что хоть владыка Мануил и старше владыки Иоанна (и по духовному званию, и по возрасту), но все же мой духовный отец — владыка Иоанн. С каждым нерешенным вопросом я стала приходить к нему.

Однажды моя мама собралась в Москву, и я пришла к Владыке взять благословение на дорогу. Но он не благословил ехать. Мы тогда удивились, а через день брат, которого мы собирались навестить, вдруг сам к нам приехал. Тут мы еще больше удивились, я ведь до того момента и не знала, что есть такие люди, которые наперед знают, что будет.

Мне назначили операцию — нужно было удалить бродячую кисту. Я опять пошла к Владыке. Так, мол, и так, врачи меня отпустили только предупредить, что я ложусь в больницу. А Владыка посмотрел на меня да и говорит: «Нет у тебя никакой кисты, и так выздоровеешь!» Вернулась я в больницу, написала расписку, что отказываюсь от операции, пробыла две недели на больничном — и рассосалась моя киста по молитвам духовного отца.

Потом у меня заболели поджелудочная железа и печень. За год я пять раз побывала в больнице. Врачи решили, что нужно удалить желчный пузырь, но и тут Владыка сам меня исцелил. Он трижды перекрестил мне грудь и отпустил, хотя диету велел все же соблюдать.

А вот что еще со мной было. Как-то поздно вечером, часов в 11, что-то защемило в моей душе, и так стыдно мне стало за свою прожитую жизнь, что я заплакала. И еще я думала о том, как милостив ко мне Господь, что привел к такому человеку, как наш Владыка. О многом я тогда передумала, и стало мне казаться, будто бы Владыка зовет меня к себе.

На другой день я поехала к нему. Он встретил с улыбкой: «Ну, говори, что у тебя?» Я отвечаю: «Владыко, Вы, наверное, молились за меня вчера, часов в одиннадцать вечера?» — «А что такое?» — «Я чувствовала и плакала». — «А я слышал, как ты плакала, — сказал Владыка и прижал меня к своей груди. — Никогда тебя не оставлю».

Помню еще, поехала я как-то к нему с детьми. Добирались целый час, но посидели всего пять минут. Владыка сказал: «Поезжайте-ка вы домой, отец вас там ищет. В другой раз ко мне приедете». Приехали — а муж, как разъяренный зверь, бегает, разыскивая нас: и на стадионе был, и в клубе, и улицу оббежал… Однако в тот раз все обошлось.

Зато в другой раз пришел как-то пьяный, стал приставать к детям, учить их кулаками. Старшего так по уху ударил, что тот потом долго мучился. Сколько ко врачам переходили! То заживет, а то опять из уха течет. Сын ночами возится, не спит, подушка мокрая…

Опять поехали к Владыке. «За что, — спрашивает он Вову, — отец тебя?» — «Дневник просил. Я боялся ему дать…» — «Ну, вот видишь, как тебя отец любит, учит», — говорит Владыка, а сам помолился, перекрестил ухо три раза — и забыл мой Вова, как ухо болит.

Вырос здоровым, взяли его в армию. Попал в морфлот, в подводники, и был у него выбор: либо в Кронштадте служить, либо на севере. Пришли к Владыке: «Куда благословите?» — «На север. Ему там лучше будет». И вот однажды под водой на атомной лодке случилась авария — замыкание в двух отсеках. Ребята задохнулись от дыма, но Вова за Владыкины молитвы вернулся живым и здоровым.

Стала я женить второго сына, Алексея. Поехала за благословением, а Владыка и говорит: «Недолго проживут. Если до Нового года продержатся, то будет семья, а если нет, то не будет…» И вот уж десять дней до Нового года осталось, но жена ушла от Алексея к другому…

Тут мой третий сын собрался жениться. Я опять к Владыке. Он мне: «Ты не больно траться-то»… И что же вы думаете? За две недели до свадьбы невесту насмерть сшибла машина. Похоронили ее…

А это было в тот год, когда Владыка уехал в Петербург, — в 1990-м. Мой сын, Виктор, лежал в клинике с газовой гангреной горла. Профессор вызвал меня и сказал, что спасти его невозможно. Мол, врачи сделали все, что могли была бы рука или нога, можно было бы удалить, а тут — горло… В общем, велел мне готовиться к худшему.

Я перепугалась, не знала, что и сказать. «Богу, — говорю, — буду молиться!» Профессор ответил: «Молитесь», — и переглянулся с другими врачами (их было трое). Поехала домой, ничего не соображаю от горя. И тут словно какая-то сила посылает меня к соседу, у которого есть телефон. Звоню в Петербург Владыке. Трубку взяла Анна Степановна, его секретарь, говорит: «Подожди немного. Если Владыка не успел сесть в машину и уехать, я его позову». А дело было под праздник иконы Матери Божией «Всех скорбящих радосте». К счастью, Владыка уехать не успел. Я ему все рассказала. Витя, говорю, умирает, 32 года ему, трое детей… Слышу в ответ: «Не плачь, не отчаивайся, а молись. А я сейчас в храм еду и буду за него там молиться». И так он, дорогой мой Владыка, умолил Матерь Божию, что мой сын остался жив. Отец Иоанн Филев его причастил, соборовал и сказал, что если через три дня не умрет, все будет хорошо.