– Да сука!

Она отвела колени в сторону от капающей на пол воды и обессиленно простонала. Потянулась за лежащими на полу носками и вытерла ими лужу. День начинался ужасно.

Капсулы прилипли к языку, начиная медленно растворяться от слюны. Алиса взяла полупустую бутылку воды, открутила крышку и сделала пару жадных глотков. В виске больно кольнуло, от чего она поморщилась и, не задумываясь, выпила еще и обезболивающее, которое лежало на столе рядом с планшетом для рисования.

Девушка потрогала правую ногу, которую наконец-то стала чувствовать. Алиса разблокировала экран телефона, что лежал на зарядке, и посмотрела на дату. «Сегодня встреча с Николаем, – подумала, вставая со стула. – Нужно привести себя в порядок».

Она радовалась, что у психотерапевта появилось «окно» на день раньше, и сегодня, 18 ноября, они снова встретятся. Тем более Алисе было что рассказать ему. Особенно после увиденного кошмара. Стараясь отогнать неприятные образы из сновидения, девушка вспоминала лицо Николая Александровича, стоя под теплым душем.

Когда она вышла из ванной, снимая полотенце с мокрых волос, часы в комнате показывали «08:26». Алиса проверила уведомления в телефоне и, не увидев ничего важного, подошла к шкафу. Вытащила из него утепленные черные джинсы, спортивный бюстгальтер и махровые синие носки и кинула их на незастеленную кровать.

Она посмотрела в телефоне прогноз погоды и задумчиво покусала нижнюю губу. «Еще есть время погулять. Сеанс примерно через два часа, – подумала Алиса, возвращаясь к шкафу. – Оденусь как обычно». И бросила на постель черную водолазку.

Волосы были мокрыми, а температура за окном – немногим выше нуля. Алиса вернулась в ванную, открыла ящик под раковиной и достала фен. Она не любила сушить волосы так, но иначе ей пришлось бы отказаться от желания погулять и выпить кофе перед походом к психотерапевту. И хотя волосы у нее были чуть ниже лопаток, самостоятельно сохли они по меньшей мере часа два, а иногда и дольше. Алиса посмотрела на себя в зеркало, убрала ресничку с щеки, взяла расческу и включила фен.

Через полчаса она уже стояла на улице, ожидая такси. Ветер быстро гнал облака по голубому небу, однако день обещал быть солнечным. Алиса открыла в телефоне переписку с Борисом, который сообщал, что последний заказчик доволен ее работой. «Ну, хоть что-то хорошее», – пробормотала она, накидывая на голову капюшон.

Таксист на белой иномарке подъехал к ее подъезду ровно в 9 утра. Алиса села в машину, тихо перекинувшись приветствиями с водителем, и подтвердила адрес поездки. Она решила поехать в центр, где в это время уже работало большинство кофеен.

Вибрация телефона заставила ее опустить взгляд на экран. Алиса прочла уведомление с новым сообщением: «Привет! Ты свободна на этих выходных? Может, сходим куда-нибудь вместе?» Это был Александр Белый. Приподняв брови, она посмотрела в окно и поняла, что почти приехала к нужному месту.

Попрощавшись с водителем, вышла из автомобиля и перешла дорогу. Алиса вновь разблокировала экран телефона, открыла переписку с Белым и отправила: «Привет. Пока не знаю. Можешь уточнить вечером или завтра».

Только сейчас она поняла, что сердцебиение неожиданно ускорилось, а в ладонях приятно заныло.

– Чего это я?..

В тени домов было прохладно, поэтому Алиса обогнула парковую зону и вышла на освещенную ноябрьским солнцем сторону тротуара. Ноги сами понесли ее. Она не шла, почти летела вперед, щурясь от ярких солнечных лучей. Собранные в слабый хвост волосы растрепались, и несколько непослушных синих прядей теперь щекотали нос и щеки.

Девушка завернула за угол и застыла на месте, переводя дыхание. Взгляд скользнул по знакомой бежевой вывеске с черным вороном, и между ребрами у Алисы больно кольнуло. Всего каких-то два месяца назад она сидела в этой кофейне на своем любимом месте и пила лавандовый латте, приготовленный заботливой рукой ее любимого баристы. А теперь его нет. Ни любимого напитка. Ни человека, который был способен подбодрить банальным «доброе утро», приправленным искренней улыбкой.

В горле встал ком, не давая свободно вдохнуть. Алиса почувствовала, как по лицу катятся слезы. Стало невыносимо больно и тошно. Стоять здесь. Смотреть на эту вывеску. Дышать. Существовать. Почему это все случилось именно с ней?

Она не знала. И это терзало ее. Андрей приходил к ней во снах не из-за того, что был частью необъяснимых сбывающихся пророчеств. Напротив. Она даже не подозревала, что он станет одной из жертв из-за ее нерешительности, и погибнет из-за действий отвратительного человека. Возможно, знай Алиса, что ему грозит опасность, постаралась бы сделать что-либо, что угодно, лишь бы не допустить этого.

Но она не знала. И осознание это до сих пор рвало ее и без того израненную душу ядовитыми когтями вины.

Он нервничал. Александр Белый шумно выдохнул, пытаясь привести сердцебиение в норму, но больше оттягивать было нельзя. Посмотрев на наручные часы, обе стрелки на которых указывали на цифру 9, он отворил дверь и вошел в здание. Внутри его встретил пожилой мужчина в форме. При виде Белого тот нахмурил сросшиеся брови и махнул рукой, призывая следовать за ним.

Его осмотрели, записали данные в журнал личного приема и привели в комнату с узким деревянным столом и парой стульев. Оставшись наедине со своими мыслями, Александр Белый вновь ощутил, как зашлось сердце и скрутило живот от волнения. «Что я ему скажу? Как мне себя вести? Смогу ли вообще посмотреть ему в глаза?» – судорожно думал он, покачиваясь с носка на пятку и бросая взгляды на закрытую дверь.

Пять минут ожидания, проведенных один на один с тревожными мыслями, тянулись мучительно долго. Наконец дверь отворилась, и в комнату вошел человек в наручниках, а за ним – незнакомый мужчина в форме.

– Рудской предупредил, так что можете пообщаться. У вас пятнадцать минут, – сказал работник СИЗО, посмотрев на Белого, и отступил на шаг, прислонившись спиной к стене. – Не больше.

– Спасибо, – поспешно сказал молодой следователь и краем глаза заметил, что заключенный сел, положив руки на стол.

Он потер вспотевшие ладони и засуетился. Взялся за спинку стула и, едва не опрокинув, вовремя схватил его. Ножки громко скрипнули по полу, когда Белый сел и сцепил пальцы в замок. Сидящий напротив него мужчина бросил взгляд на молодого следователя и улыбнулся уголком рта.

Александр посмотрел на человека, которого всего пару месяцев назад называл напарником: его худое лицо покрывала короткая щетина, всегда причесанные и ухоженные каштановые волосы теперь выглядели неопрятно, – несколько волнистых прядей слиплись и упали на широкий лоб, – что-то темно-серое забилось под отросшие ногти. Белый даже на секунду подумал, что перед ним не тот, кого он ждал. Что работники следственного изолятора ошиблись и привели не того человека. Единственным, что не изменилось в нем, то, что заставило отбросить сомнения, был насмешливый взгляд темно-карих глаз. «Это он», – подумал Белый, ощущая, как больно сжимается сердце. Перед ним сидел человек, на которого он хотел быть похожим, тот, кто должен был помогать неопытному следователю в делах, и тот, кто был обязан чтить законы, которые поклялся соблюдать десять лет назад. Перед ним сидел Вячеслав Невзоров.

Они оба молчали. Время шло, а Александр Белый не решался вымолвить ни слова. Ему хотелось высказать этому человеку все, что тот заставил пережить Алису и многих других людей. И он ненавидел его за то, что Невзоров собственными руками обрек невинных и беззащитных на смерть.

Почему человек, который защищал добропорядочных людей и наказывал преступников, стал вершить правосудие своими силами? Сколько лет Невзоров делал это? Сколько жизней он успел погубить до того, как оказался за решеткой? О чем думал, когда решался на подобное? И почему, зная законы, не спешит признавать свою вину в уголовных преступлениях, напрямую указывающих на него? Белый хотел знать ответ хотя бы на один из этих вопросов, но не мог залезть в голову к тому, кем до того восхищался и кого теперь ненавидел.