– Что? Ну, ты даешь, Пашка! А почему не за чехов? Патриотичные Сурикаты, ха-ха-ха! Хотя тогда они вообще-то за ЮАР должны болеть. Ну и шутки у тебя!
Ботаник энергично замахал головой из стороны в сторону.
– Точно «болели»! Сработала наша вакцина! Да они и сейчас нас понимают! Испугались даже, уши прижали! Смотрите скорей!
Толстяк толкнул в бок Суриката, и они сразу преобразились в беззаботных, глупеньких сурикатов, занятых чисткой шерстки. Профессор как раз к клетке подошел, посмотрел. Потом на Ботаника внимательно, даже с некоторым беспокойством. Поднял ему веко.
– Ты вчера день рождение отмечал, кажется? Хорошо отметили!
– Да я вообще не пью! Они притворились обычными. Какие хитрые… Но я докажу… – И к сурикатам повернулся. – Я буду следить за вами днем и ночью, слышите?
Ботаник показывает двумя пальцами на свои глаза, потом на глаза Суриката, как в фильме «Знакомство с Факерами». Профессор крутит себе пальцем у виска. Потом задумчиво смотрит на Суриката.
– Вообще-то, кое в чем ты прав. Этому изобретательному Энди Дюфрейну, ни в коем случае нельзя дать убежать. У него явный прогресс. Устроим-ка мы ему камеру, похлеще, чем в Шоушенке. Да и другу его тоже надо…
Профессор и Ботаник отходят от клеток, и сурикаты их больше не слышат.
– Опять нам козни придумывают.
– Толстый, а что такое ЮАР?
Толстый пожал плечами.
Побег
На месте клетки Суриката теперь поставили большой аквариум. Сидит Сурикат в аквариуме, горестно подперев щеку, смотрит на гладкие стеклянные стены с недоумением. А на клетке Толстого сверху пустая клетка стоит. Ботаник принес игрушечные качели в виде пирамиды, поставил их в клетку к Сурикату. Толстяк беспокойно в своей клетке заметался.
– Не ведись на эту подставу, брат. Он спровоцировать тебя хочет на какое-нибудь несурикатское поведение.
Сурикат кивнул. Ботаник заметил кивок и повернулся к Толстому.
– Что? Боишься, что твой товарищ себя выдаст? Правильно боишься.
Постоял, пристально глядя на Суриката, а тот только почесал за ухом, как бы и не заметив нововведения в своей клетке.
– Игнорируешь, значит? Ну-ну.
Кинул огрызок в аквариум, где уже с дюжину таких валялось, и ушел. Сурикат подбежал к качелям, раскачался, прыгнул с качелей, как можно выше, пытаясь перепрыгнуть стенку аквариума. Но, не тут-то было, качельки маленькие и Сурикат только больно ударился о стекло.
– Центробежная сила, сила тяжести, ускорение… – Толстый что-то прикидывает в уме. – Друг, может, попробовать их развернуть градусов на тридцать.
Сурикат, тяжело дыша, замахал руками, пытаясь угадать траектории своего возможного полета.
– Не поможет. Кинетической энергии не хватает! Этот живодер Ботаник все рассчитал! Все возможные траектории прыжка идут ниже стенок. Вот если бы на них можно было сделать «солнышко»!
Сурикат попытался оторвать железки, которые не позволяют качелям делать «солнышко».
– Нет, тут он паяльником поработал, хитрый черт!
А в это время Ботаник и Олеся, прячась за рядом клеток, наблюдали за действиями сурикатов. У Олеси – большие глаза, она даже носом перестала хлюпать.
– Видишь, пайку обнаружил… Ты представляешь, какие у него мозги?! Это же открытие мирового значения. Жаль, профессор на симпозиум уехал. Зато ты первая, кто знает…
– Значит, он теперь такой же, как мы? – дрожащим голосом уточнила Олеся.
– Ну, в каком-то смысле…
– То есть, думает и чувствует… – Настаивала девушка.
– Ну, насчет чувствует, я сомневаюсь. Вот я, действительно…
И смутился, покраснел. Олеся не заметила его смущения.
– А я не сомневаюсь, что чувствует! – заволновалась она еще больше. – Ведь вон как он из клетки рвется, на свободу хочет! Столько раз сбегал. И зачем я только сюда работать пришла? ПлАчу каждый день…
Расстроилась, начала носом хлюпать. Достала платок, глаза заслезились, сопли полились ручьем, пытается отвернуться от Ботаника.
– Мне домой пора.
И к двери рванула.
– Я провожу!
Побежал за ней. Хлопнула входная дверь.
А Сурикат сидит, закрыв глаза, в позе лотоса. Толстый тоже пытается лапы в позу лотоса сложить, только они у него толстые, все время выскальзывают и разъезжаются.
– Эй, дружище, не поможет эта твоя остановка ума. Мне только колбаса в голову приходит, то вареная, то копченая.
– Просто сконцентрируйся на проблеме. И повторяй «АУМ».
Толстый тоже закрывает глаза, сидят, глубоко дыша, аумкают. Вдруг оба одновременно глаза открыли. Вскочили на лапы.
– Знаешь, что я подумал. Вот эти яблочные огрызки…
– Точно, сложить их горкой, используя конструкцию качелей, как каркас. Ты гений, Толстый!
Сурикат быстро свалил огрызки в горку, используя качели как каркас, вскарабкался по ней, дотянулся лапами до края аквариума, подтянулся… Толстый начал всхлипывать.
– Ты должен вернуться и спасти меня, слышишь?
– Нет, Толстый, извини, сюда я больше не вернусь. Ты ж умный, сам придумаешь, как сбежать.
Толстый закрыл морду лапами и зарыдал уже в голос. Сурикат перевалился через край аквариума, упал на стол, поднялся, прыгнул к открытому окну, врезался в сетку от комаров, в два счета прогрыз ее, выбежал на подоконник, глянул вниз со второго этажа. Внизу – дорога, машины ездят, гудят. Сурикат зажмурился от страха и тут же открыл глаза. Рядом с окном – дерево… Сурикат прыгнул с подоконника на дерево, уцепился за ветки, серией акробатических этюдов спустился на нижнюю ветку, раскачался…. Ищет место, куда бы прыгнуть. Внизу по тротуару пьяный мужик идет, с густой шевелюрой до плеч. Сурикат прыгнул прямо ему на голову. Пьяница ничего не заметил. Зверёк спустился по прядям волос на плечо, держится за воротник, смотрит вокруг – на город.
Город
Сурикат едет на плече у пьяницы, маневрирует, чтобы не свалиться. Им навстречу девочка идет, увидела Суриката, так удивилась, что даже не заметила, как мороженое сползло с палочки на пальцы.
– Дяденька, у вас какая-то мышь на шее.
Пьяница посмотрел на нее с укоризной. Сурикат быстро в волосы зарылся, замер, ни жив, ни мертв.
– Девочка, пить меньше надо!
И дальше пошел. Сурикат потихоньку по одежде пьяницы спустился на землю, чуть под ноги какому-то прохожему не попал, пятится от тротуара в страхе на газон. Повернулся резко и въехал головой в зад Кота. Тот тоже резко развернулся.
– Ты кто? Новая порода мышей? Вырос на ГМО?
– Я – сурикат, – гордо выпалил наш герой, – а ты – кто?
– Кто я? – усмехнулся кот. – Ну, ты даешь! Сурикат, сурикат… Из зоопарка? Точно, я там таких, как ты, видел. Ладно, на ужин сгодишься.
И давай ловить Суриката. Тот ловко уворачивается.
– Эй, эй, с ума сошел? Есть животных? Что за дикость! На это только люди способны.
– Неужели? – хмыкнул кот с иронией. – Ты что, как Будда, во дворце вырос? Посмотри вокруг!
Сурикат оглянулся, и вся жестокость мира предстала перед ним в своей неприглядной красе. Собака гложет кость, воробей поймал гусеницу, комар кусает какого-то мальчишку за ногу, муравьи жалят божью коровку, загоняя ее в муравейник.
– Всё тоже тут несовершенство! Агрессия, страдание, позор! – выпалил Сурикат потрясенно.
Кот впечатлился.
– Поэт? Поэтов уважаю, сам стишками балуюсь. Может, послушаешь? Я вот тут намедни как раз натворил…
Кот вытягивается на задних лапах, выставляет правую ногу вперед, читает нараспев, закатывая глаза.
– О, ты, нас вдохновляющий на подвиг, Ученый кот, что по цепи златой И днем, и ночью шпарит оголтело, Не поскользнувшись, лапой не застряв…
У Суриката все больше вытягивается лицо… Кот помялся.
– Дальше вот пока затык.
– И этого отрывка достаточно, чтобы оценить твой безмерный талант… – похвалил Сурикат, однако в его голосе прозвучала ирония, которую кот не заметил.
Кот польщен, улыбается во всю пасть. Лапу протянул, Сурикат с опаской приблизился, пожал.
