Культивировался разумный подход к созданию семьи: Всепланетное Бюро Знакомств действовало по принципу составления полной карты нейронных связей и подбора подходящих пар по схожести установок, ценностей и интересов – так образовывались прочные союзы. Если люди устраивали друг друга, они заключали договор о совместной жизни, где прописывали все права и обязанности. Договор мог быть расторгнут, но случалось такое крайне редко. Дети рождались только по согласию обеих сторон, и здесь требовался предварительный письменный договор с полным перечнем обязанностей отца и матери по воспитанию ребенка. Он согласовывался в Государственном Комитете по Регулированию Численности Населения; в соответствии с Программой Воспроизводства Населения, желающим обзавестись потомством выдавалось разрешение сроком на 5 лет – но строго в пределах квот, установленных расчетным путем с учетом средней смертности. Таким образом, уже несколько тысяч лет порог в 3 миллиарда не превышался.

И последний, четвертый принцип оговаривал целесообразность научных исследований. Любая идея проходила обязательный контроль в специальных управлениях, где со всей ответственностью прогнозировались последствия тех или иных разработок – с целью в будущем не навредить самим себе. Так, например, несколько сотен лет назад по этическим соображениям были запрещены изыскания в области приема-передачи мыслей между людьми или людьми и компьютерами. Этот вид воздействия использовался только для механических аватаров, трудившихся на тяжелых физических – строительных или подземных – работах, и мысленные сигналы считывались из мозга управляющего человека исключительно через специальный шлем. Узкими медицинскими рамками ограничивались проработки по изменениям человеческой памяти, клонированию, генетическим модификациям. Значительные успехи были достигнуты в области повышения интеллекта, способностей, однако практически методы «мгновенного обучения» чему-либо применялись только при особой необходимости. В школах и ВУЗах молодые церряне учились по традиционным программам – для правильного, естественного последовательного развития. Роботы производились в обличиях, не похожих на людей и занимались лишь тяжелой или рутинной работой.

В то же время грандиозный прогресс был достигнут в области компьютеров и сетей, построенных по квантовому принципу; защитных полей для органических и неорганических объектов; космических путешествий, передачи информации и материальных тел посредством лазерного коннекта. И, разумеется, в области медицины – передовые способы лечения и профилактики, от стволовых клеток гиппокампа, до наноботов, запускавшихся в организм для сборки-разборки молекул уровня ДНК, позволяли доживать до 130–140 лет.

Благодаря такому настойчивому и активному культивированию разумности, за тысячи лет мир церрян преобразился до неузнаваемости. Исчезли страхи, голод, бедность. Прекратилась бесконечная, бестолковая «дофаминовая гонка»: люди научились относиться к удовольствиям осмысленно, с точки зрения последствий. Канули в прошлое «пещерные» признаки привлекательности, навязанные инстинктами: женщины перестали выбирать мужчин по степени нахальства, мужчины женщин – исключительно по красоте; и для обоих полов это стало возможностью создания гармоничной семьи на основе общности мировоззрений и взаимного понимания.

Люди научились признавать право других на жизнь, свободу и собственное мнение; прекратились преступления и любые виды насилия. Отпала необходимость в таких службах, как армия, полиция, суды. Процветали профессии, относящиеся к бизнесу, строительству, науке, творчеству – при этом работы хватало всем, поскольку планете не грозило перенаселение. В сфере потребления воцарилась разумность – никто не стремился показать свое превосходство перед другими путем обладания вещами.

Эмоции, конечно, остались – они позволяли более полно чувствовать жизнь во всем ее многообразии. Но люди теперь умели понимать их происхождение, и, соответственно, управлять ими.

Ценностями человечества стали созидание, развитие, ответственность, уважение к себе и окружающим. Каждый ощущал себя значимым элементом общества…

Размышления прервал приятный низкотембровый сигнал автоводителя «иду на снижение». Очерчивая ровную дугу, аэромобиль скользил вниз, по направлению к дому. Эзет, словно в первый раз, вглядывался в лица своих соотечественников-церрян: доброжелательные, расслабленные, улыбчивые. Еще недавно он и представить себе не мог, что может быть как-то по-другому, что где-то возможна жизнь, полная страхов, ощущения опасности, незащищенности, неопределенности будущего, нелепых страстей, глупой борьбы. В обстановке, где существование превращается в выживание…

И, словно ставя точку в своих раздумьях, он мысленно поблагодарил судьбу за то, что родился на Церре.

– Стыковка завершена, – отрапортовал бортовой компьютер.

Эзет смотрел, как неспешно, плавно раздаются в стороны многослойные створки выходного шлюза. Еще минута, и он окажется на экспедиционном корабле…

На следующий день после разговора с Атавом он отправился в Космический Центр, где в течение недели команда из трех специалистов занималась с ним подготовкой к путешествию. Курс занятий включал как физическую тренировочную часть, так и теоретическую: небольшой экскурс в науку перемещения материальных тел в космосе методом лазерного коннекта (разборка, архивация, передача и сборка атомной структуры). Кроме того, за 2 сеанса «быстрого обучения» в память были внедрены 100 языков планеты Одама. Затем, на космодроме, его поместили в передающую станцию – сложное, чрезвычайно замысловатое на вид сооружение размером с небольшой дом; несколько минут отключения сознания, похожее на сон – и очнулся он уже в приемной станции.

Приемная станция была выстроена на безжизненной планете в системе звезды, расположенной недалеко от звездной системы, интересующей церрян. По прибытии его встретил командир космических разведчиков. Еще несколько часов пути – на этот раз уже относительно медленного скольжения в завораживающем своей величественностью и стылой красотой пространстве – и в поле видимости показалась голубая поверхность обитаемой планеты. Экспедиционный звездолет неподвижно висел над ней.

Когда компьютер возвестил о начале стыковки, Эзет взял свою дорожную сумку и в сопровождении командира прошел в выходной шлюз. Там еще минут пять они терпеливо ожидали окончания маневра. И вот металлические «двери», наконец, распахнулись…

Вновь прибывшие шагнули в широкий длинный коридор, опоясывающий по окружности научный корабль. Их встречали Капитан и Яс; все четверо поздоровались. После этого разведчик перекинулся с Капитаном парой фраз и вернулся в свой лайнер. Шлюзы медленно закрылись.

– Ну, пойдем, – сказал Яс. – Покажу тебе здесь все.

Внешность Яса, высокого, стройного молодого человека, еще на объявлении результатов конкурса вызвала у Эзета ассоциации с образом «холод». Холодный белый цвет волос, уложенных на косой пробор, из-за чего длинная челка постоянно рассыпалась и спадала на лоб; Яс то и дело откидывал и поправлял ее. Холодный цвет ярких голубых глаз. Лицо, правильное и довольно красивое, было очерчено все же резковато, что вызывало дополнительное ощущение некоторой жесткости. Он развернулся и зашагал вдоль коридора. Эзет последовал за ним, гадая про себя, насколько же характер его нового коллеги соответствует внешности.

– Часть звездолета занимают технические отсеки, еще часть – узел управления, – на ходу рассказывал Яс. – Там работают пилоты, бортинженеры, техники. Есть один врач. В общей сложности 8 человек. Их обязанности – обеспечение жизнедеятельности экспедиции. А вот наше крыло.

Через короткий узкий коридор они вышли в просторное округлое помещение с двумя высокими, от пола до потолка, иллюминаторами. Посередине комнаты располагались несколько небольших, удобных диванчиков и кресел, чуть поодаль – низкий прямоугольный стол. Часть стены представляла собой экран довольно внушительных размеров.