— Ну не отнимать же теперь.

— Павел Григорич, пусть они поделятся. Мы даже согласны, чтобы один год у них, один у нас. Это будет справедливо.

— Сычев, хватит ныть. Я в ваши разборки лезть не буду. Взрослые люди, сами разберетесь.

— Ну, Павел Григорич…

— Заодно, научитесь вести переговоры. Всё, завтра жду твой годовой доклад.

Экран терминала погас. Виталик Сычев потер уставшие глаза, шумно выдохнул и ткнул в терминал снова. Ответили не сразу.

— Здаров, Сыч.

— Привет. Я тут с Павлом Григоричем разговаривал…

— Да хоть с кем. Я тебе уже десять раз говорил - не отдам.

— Совесть есть у тебя? Праздник же.

— И что? У нас тоже праздник.

— В прошлом году она у вас была.

— И в этом будет. Наша, понял? И Павлом Григоричем мне не тыкай - это личное имущество. Всё, вопрос закрыт.

— Ладно, я запомнил. Наш груз готов?

— Да, можете забирать.

— Послезавтра приедем.

Сычев отключил связь и задумался над терминалом. Сдаваться не хотелось. Виталик вдавил кнопку внутренней связи.

— Леночкин, бегом ко мне. Есть дело.

Белобрысый парень появился минут через пять - как раз неспешно дойти от дальней оранжереи.

— Вызывал?

— База нуждается в тебе, Леночкин. Про тебя давно байки ходят, что ты шутник и выдумщик. Поэтому послезавтра поедешь со мной на Северную базу. А там, я хочу от тебя вот что…

Сычев поманил белобрысого и что-то ему прошептал на ухо. Леночкин удивленно поднял брови и почесал в затылке.

— То есть спереть?

— Не спереть, - тихо зашипел Виталик, - а вернуть на родную базу. Она наша. Шустов у нас работал, а у них её забыл. А ты, между прочим, в его каюте живешь. Почти наследник.

— Ладно, придумаю что-нибудь. Только от завтрашнего дежурства освободите. Мне подготовиться надо.

— Хорошо, валяй. Но чтобы точно получилось!

Через день, ранним марсианским утром, Сычев и Леночкин погрузились в марсоход. Белобрысый притащил с собой здоровенный черный кофр, в каком обычно возили образцы.

— Что там?

— Подарки для северян.

— Подарки? Этим гадам?

— Всё под контролем шеф. Верь мне.

— Пристегивайся, хитрец.

Три часа до Северной базы Леночкин бессовестно дрых.

— Подъем, соня, - Сычев ткнул в бок белобрысого.

— А? Уже приехали? Виталик, ты сам загрузишься? Я пока нашим делом займусь.

— Если облажаешься - будешь вечным дежурным.

— Спокойно. Вы меня на руках носить будете.

— Мы тебя только уронить можем, шутник. Двигай уже.

Леночкин выпрыгнул из машины и через ангар потащил свой кофр к шлюзу внутрь базы. Наглец еще и помахал ручкой на прощанье. Сычев вздохнул и включил погрузчик.

Северная база была огромной. Для обслуживания космопорта требовалась куча людей, складов, оборудования и кают. Так что Леночкину пришлось немного побродить по коридорам, прежде чем он нашел кают-компанию - сердце местной общественной жизни. А там уже полным ходом шла подготовка к празднованию нового года. Три девушки развешивали под потолком гирлянды из фольги и клеили на стены снежинки. И пускать Леночкина совершенно не собирались.

— Девчонки, у меня особая миссия. Мне ждать некогда, пока марсоход не ушел, надо подарки вам от Восточной пристроить.

— Ну заходи, настырный. С чего это вдруг подарки?

— Праздник же. Надо теснее дружить базами.

Леночкин открыл кофр.

— Сначала вот это.

Парень достал гирлянду - длинная змейка из фольги разных цветов.

— Это для нее, - белобрысый ткнул в маленькую живую елочку стоящую в горшке в центре стола.

— Да ну, у нас самих такая есть.

— А эта особенная!

Леночкин достал маленький пульт и щелкнул кнопкой. По гирлянде побежали цветные огни.

— Десять режимов. Такой у вас точно нет!

Девушки запищали, чмокнули в нос белобрысого и нежно нарядили елочку.

— Длинная слишком, ёлочку не видно совсем.

— Видно видно. Так гораздо наряднее. Теперь подарки.

Из кофра стали появляться коробочки разных размеров, обмотанные фольгой, с игривыми бантиками на боках.

— Эй, куда ты их ставишь?

— Подарки должны лежать вокруг ёлки.

— Да ты её всю за коробками спрятал!

— А вы их заберете, и всё нормально будет.

— Нет, убирай!

— А вам я сейчас лично подарки вручу. Вот.

Три коробочки, видимо подготовленные особенно, в разноцветной обертке появились в руках Леночкина.

— Ух, ты!

Пока девушки распаковывали подарки, белобрысый выложил оставшиеся коробки на стол и захлопнул кофр.

— Здорово! Спасибо! С наступающим!

Девушки, расцеловали покрасневшего парня. У каждой на комбинезоне разбрасывал брызги света начищенный до блеска значок в виде расправившей крылья птицы - символа Северной.

— Всё, я побежал. А то командир ругаться будет.

Обратный путь Леночкин проделал бегом. И успел как раз к окончанию погрузки. Сычев закончил ругаться с начальником Северной, махнул парню и полез в марсоход. О деле они не обмолвились ни словом. И только на полпути к своей базе Виталик не выдержал.

— Получилось?

Леночкин довольно улыбнулся и открыл кофр.

Там, в темной глубине, стояла стеклянная колба. А внутри - горшок с ёлочкой.

— А чтобы они её обратно не утащили - я её в бочку пересажу, - подмигнул белобрысый, - пусть растет большая-пребольшая.

Когда Леночкин появился на Северной в следующий раз, дальше шлюза его не пустили. Чтобы не порочить честь базы первым побитым космонавтом в истории.

5. Яблони

- Выгоню!

Академик звучно хлопнул ладонью по столу.

- Разгоню всех к чертовой бабушке! Спишу на Землю с волчьим билетом, чтобы ни ногой в космос.

Ученый еще раз стукнул по столу, но звук вышел не убедительный. И мужчина плюхнулся в кресло, всем видом выражая негодование.

- Кто вас надоумил высадить саженцы в открытый грунт? Признавайтесь, какой идиот внушил вам эту мысль?

Взгляд поверх очков буравил двух девушек напротив.

- Или сами додумались, курицы?

Виновницы вскинулись, собираясь возразить, но, наткнувшись на разъяренное выражение лица академика, скисли и опустили головы.

- Значит, сами. Молодцы, ничего не скажешь. И как вам пришла такая замечательная мысль? Нет, не говорите, и знать не хочу этот ужас.

Академик повернулся к женщине, виновато присевшей на дальний угол диванчика.

- Анна Леонидовна, я вам обещаю, еще одна такая выходка, и своих любимых студентов вы здесь больше не увидите. Договорюсь с военными, пусть пришлют взвод десантников. Пускай пьют ваш спирт, разговаривают матом, но соблюдают дисциплину. А то нашлись исследователи юные. Биологию изучали? Состав атмосферы и температуру на Марсе не знаем? Как по вашему растения выживут при средней в минус 60? Это что, ягель? Самые умные? Ладно бы еще потащили что-то морозоустойчивое, но яблони зачем?

Ученый снова, распалившись, вскочил.

- Лично бы выпорол. Обидно вам было, что не пускают вас к терраформированию? Решили сами заняться? Хорошо, будет вам. Анна Леонидовна, этих птиц - на чистку и засев чанов с “культурой”. Через неделю, когда принюхаются - в “загон” к лишайникам. И чтобы ни одной минуты свободного времени до конца практики у них не было!

И академик отвернулся, показывая что разговор окончен. Оставшись один, ученый налил себе кофе, и вернулся к документам, ворча себе под нос.

- Яблони им на Марсе. Вот прямо сейчас, как же. Нет, цыплята, вот вырастите, стане нормальными биологами, родите детей, дождетесь внуков, и вот тогда, с ними и будете яблони сажать. Может, и успеем к этому времени.

6. Восемнадцать рублей

— Убирайся!

Дашка швырнула тарелку через всю каюту.

— Скотина!

Стас увернулся от брошенной плошки. Пластиковая тарель стукнулась о переборку и сползла на пол. С точки зрения Дашки, небьющаяся посуда была существенным недостатком: скандалы выходили вялые, невнятные и без огонька.