Воздух в гараже был затхлый, пропитавшийся пылью, машинным маслом и едким запахом топлива. Среди блестящих серых, чёрных и красных металлических боков Каз огляделась. Она не знала, что ищет, – что-то крепкое, быстрое, неприметное. Взгляд задержался на чёрном кожаном сиденье и серой сумке. Чёрная хромированная выхлопная труба, блестящий металл подножек и тормозных колодок. Весь он – обсидиан с серебром. Каз подошла к мотоциклу. Своему мотоциклу. Загнали в самый угол, тряпку какую-то на руль бросили. На нём явно кто-то разъезжал и совсем недавно, даже песок со стекла, сука, не стёр, руки бы переломать. Плевать, главное цел, Каз и не надеялась, что снова увидит своего малыша.

Ради него она когда-то устроила свой первый пожар. Киор-бэй запрещал ей ездить из-за паршивого зрения и проблем с управлением – уже дважды Казимира попадала в аварии. Тогда она пообещала, что, если кто-то попытается забрать мотоцикл, Каз сожжёт гараж. Ей не поверили, и вот на месте старого, деревянного, пришлось возводить новый, кирпичный.

Киор тогда, конечно, сделал ей выговор, пару жалований удержал, но сам же признал – она предупреждала о последствиях.

Подняв облако пыли, Казимира сдёрнула тряпку, оттолкнула мотоцикл от стены и покатила к воротам. Надо же, она отвыкла от его веса. Почти случайно подножка царапнула красный бок кабриолета. Во дворе не стихал шум, кажется, голосов стало больше, кони тревожно ржали за стеной. Не трать время.

Мотор мурлыкнул, но одумался и взревел, как ему подобает. Металл завибрировал.

В сотый раз в мыслях Каз поблагодарила Алаян и сорвалась с места. Люди бросились врассыпную, загрохотало оброненное кем-то ведро, на ноги Казимире брызнула вода, кто-то кричал ей вслед. Каз газанула по тропинке в сторону поля, куда уводили на выгул скот.

К зафери этот орден. К зафери Киора. К зафери их законы. Казимира скорее сама себе вскроет глотку, чем подарит им такое удовольствие.

Она так и не сняла шлем стражника – он хоть сколько-то защищал от песка и порывистого ветра. Колёса мотоцикла едва касались дороги, подпрыгивая на каждой кочке и от каждой трещины. От напряжения запястье сводило судорогой, а руль уводило то в одну, то в другую сторону.

После той истории с поджогом старого гаража Казимира научилась водить одной рукой. Правда, пару раз чуть не свернула шею, сломала лучевую кость, выбила плечо, трижды погнула руль и переднее колесо, но от своего не отступилась.

Да, привыкнуть к бионической руке было проще, чем к её отсутствию.

Тот, лучший её протез изготовили на заказ в Мехшéде, стоил он целое состояние, на вид – почти как настоящая конечность. А чувствительность? Монетки по фалангам пальцев можно было перекидывать. На суде его отобрали. Сначала меч, потом руку, а в конце и самоуважение.

Эти воспоминания отвлекали Казимиру от мыслей, что нужно что-то решать. Без денег, провизии, топлива, друзей…

Сконцентрируйся. Ближайшая точка на карте – таверна «Гарцующий пони», если за эти годы её не закрыли. Казимира знала хозяина, Кемáля. Сдаст её в Гур при первой же возможности. Нет, туда нельзя соваться.

Какая-нибудь деревня? Синий Храм? На много миль вокруг – земли Ордена Гур. Вести о сбежавшей заключённой разлетятся в считаные часы. Однорукая девка с синим глазом – Казимиру будет несложно опознать в толпе, а здесь каждый рад выслужиться перед ассасинами.

Заходящее солнце подкрасило пустую серо-жёлтую дорогу. Каз запомнила еë более оживлённой и менее побитой. Теперь сколы и трещины было невозможно объехать, она всё равно утыкалась в какую-нибудь яму. В очередной раз, когда пришлось сбавлять скорость, чтобы на кочке не перелететь через руль, мотоцикл захрипел, закашлялась выхлопная труба. Каз остановилась, чтобы найти неполадку, – бак опустел, свечи полностью почернели. С топливом ещё немного проедет, но починка нужна срочная. Стоило осмотреть мотоцикл перед бегством, но времени не было, а теперь стой посреди дороги, жди нового снисхождения богов.

Каз с рыком сдёрнула шлем и зашвырнула его в выжженное поле. Попала ровно между двумя полусгнившими деревьями, больше похожими на обглоданные скелеты. Сколько ещё ехать до «Пони»? Необязательно же заходить внутрь, можно слить у кого-нибудь топливо, а свечи… Потом что-нибудь придумает.

Полчаса спустя Казимира остановилась у конюшен «Гарцующего пони». Похоже, животных здесь давно не держали, крыша прохудилась и рухнула, даже трава проросла сквозь обломки. Мотоцикл Каз откатила в тень и осмотрелась.

Когда-то это было оживлённое место. Заказчики, направлявшиеся в Гур по этой единственной дороге, останавливались здесь за новостями, выпивкой и топливом. Некоторые – за лошадьми, но в южном Гастине проще было передвигаться на авто по хоть какому-то асфальту. На востоке с этим было хуже.

Но Кемаль, хозяин таверны, ещë тогда, шесть лет назад, начал торговаться с Гур. То просил понизить арендную плату на землю, то процент за похвалу ассасинов перед гостями. Как будто те нуждались в лишней рекламе.

Казимира глянула на остатки вывески, где сохранилось лишь «Гарцующий». Здание просело в землю по пыльные окна, на подъездной дорожке стояла одна рыжая развалюха. В прошлом, похоже, шикарное авто с литыми дисками и откидной крышей. И цвет наверняка был благородный, а не ржавый, но теперь дверца со стороны пассажира была помята, краска то тут, то там отколупалась, окна в жëлто-сером налёте, на сетке и лобаче полно трупов насекомых, ещё и задний бампер где-то отвалился.

Помалкивал бы Кемаль, заслужил бы клиентов получше.

Каз коснулась капота – ещё тёплый. Из сумки на мотоцикле она прихватила короткий шланг, хранила как раз на такие случаи.

– Бáна бак[9]! – вдруг рявкнул голос в таверне, и Казимире на секунду показалось, что её заметили.

Из открытых окон доносились крики, смех, музыка и звон стаканов, но рык Кемаля Казимира узнала. Так и замерла с протянутой к баку рукой.

– Здесь людям плевать, подтираете ли вы зад княжескими штандартами, – теперь хозяин заговорил на салдáнском языке. Каждое слово звучало отчётливо, а все посторонние шумы из заведения стихли. – Идите-ка нахер, ваша светлость!

Ла-а-акх. Ещё и князь. Как не вовремя, Кемаль! Каз нырнула обратно к конюшням, как раз в момент, когда дверь таверны распахнулась и шарахнула по стене. С крыши посыпались песок, паутина, перья, птичий помёт.

– Варвары, – задохнулся от возмущения женский голос. Говорил на салданском, с акцентом носителя – сжимая слоги, смягчая согласные. Попробуй разбери.

– Их можно понять, – ответил мужской. Тихий и хрипловатый. Говорил чётко и сухо.

– Может, ещё поклониться до земли? – ответил третий голос, тоже мужской, нервный. Не привыкший понижать тон, занимающий собой всё пространство.

– Дзум накажет их за ересь, – успокаивал женский голос. Каз передёрнуло. – Я же говорила, не стоит задерживаться, нас с радостью примут в Белом Храме.

– До Храма ещё два часа пути, – ответил тихий мужской голос.

– Я не уеду из этой дыры без убийцы.

У Казимиры даже в ушах зазвенело. Алаян сегодня точно на её стороне, но не могла подкинуть чего получше? Обязательно князь? К зафери, не время воротить нос. Терпи. Вперёд.

– Ассасина ищете? – Казимира шагнула под свет фонаря.

На парковке стояли трое. Белые одежды женщины слепили Каз, белая шляпка прикрывала морщинистое лицо. Широкоплечий мужчина в красном с мечом на поясе не дёрнулся, не потянулся к оружию, только сощурился. И третий, конечно, князь. В таком Каз не ошибалась.

Парнишка лет двадцати, но шпала под шесть с половиной футов[10] ростом. Лощёный от носок лакированных туфель до кончиков тёмных волос, вившихся до плеч. Он пригладил бородку и усы, между бровями залегла морщинка, не свойственная юному лицу. Глаза почти чёрные – Каз с трудом выдержала его взгляд. Чёрный камзол, сшитый по гастинской моде, крупные серебряные пуговицы, а у сердца буква «К». Конечно же, белыми нитками.