Помню, как влетел на родное крыльцо, будто на крыльях, помню, как перепуганная бабушка меня обнимала, помню, как взахлёб рассказывал ей про козу, про больших парней и про чудесный сад. Бабушка слушала и улыбалась, иногда кивая чуть посеребрённой головой. А потом она сказала, что поблизости нет никакого сада, да и такие яблоки у нас в области расти не могут, климат не тот. Тогда я развязал куртку и вывалил на диван яблоки. Вернее я думал, что яблоки. Из куртки почему-то вместо яблок выпадали большие еловые шишки.

Я стоял как громом поражённый. Ведь были же яблоки, тугие, красные, ароматные. Я ещё чувствовал во рту их невероятную сладость. Глаза защипало, и горячие слёзы потекли по щекам, я зарыдал. Бабушка кинулась меня успокаивать, предложила следующим утром сходить в лес и поискать мой чудесный сад. Я немного успокоился, ведь точно, завтра я покажу бабушке сад, и она сама всё увидит, сама попробует яблок.

Утром я проснулся очень рано и разбудил бабушку. Мы вышли из дома как только начало светать. Я быстро нашёл тропинку, вскрикнул от радости, когда увидел заломанные кустики и ветви. Вот! Значит всё правда! Он существует! Я схватил бабушку за руку и потащил вперёд, мне не терпелось снова увидеть сад, вдохнуть аромат яблок, впиться зубами в сладкую мякоть. Я шёл, почти бежал и ни капли не сомневался в правильности пути. Но сада всё не было. Я понимал, что уже должен был прийти. Вдруг я услышал плеск воды и вскоре мы вышли на обрывистый берег, на котором я стоял вчера. Только сегодня не было тумана, внизу змеилась серебристая речка, а за речкой, между елями, темнели полусгнившие домики – колхоз «Всходы». Я подумал, что, наверное, просто прошёл мимо сада, не заметил его и снова побежал вглубь леса. Бабушка молча шла за мной. Часа два мы бродили вокруг да около, но бесполезно. Ни полянки, ни сада, ни яблонь – сплошной бурелом.

Вернулись в деревню ни с чем.

Года через три я снова гостил у бабушки, и к нам зашла соседка. Сидели пили чай и я рассказал ей про этот случай. Она родом из этих мест и внимательно выслушав меня, улыбнулась и поведала нам историю об исчезающем саде. Сказала, что видели его многие и всё в разных местах, но никто не бывал в этом саду дважды. О нём знают все старожилы окрестных деревень, хотя далеко не каждый видел этот сад своими глазами.

- Вот и я там не была, - сказала соседка со вздохом. - Зато знала многих, кто в нём побывал...

Ночной ужас

С моей коллегой по работе Кристиной произошёл странный случай. Как-то она пришла на работу сама не своя. Какая-то испуганная, пришибленная, молчаливая. На все наши вопросы сначала отмалчивалась, но потом всё-таки рассказала.

Так случилось, что уже несколько дней она ночевала дома одна, муж слёг в больницу с аппендицитом, а дети отдыхали в лагере. Вот лежит она в кровати, уже дремать начала. В общем, находится в загадочном состоянии между сном и явью. И вдруг почувствовала, как что-то сильно давит на грудь, глаза приоткрыла, а пошевелиться не может. Всё тело как свинцом налилось, каждый нерв, каждый мускул, каждая клеточка. Дышать тяжело, такое чувство, что чьи-то холодные руки сжали лёгкие. Страх небывалый, хочется кричать, но не получается - ни горло ни язык не слушаются. К тому же, для полного счастья, Кристина явственно услышала в ночной тишине как будто звон колокольчиков. Нервный такой звон, тревожный, недобрый.

Кристина подумала, что сейчас умрёт.

Всё закончилось также внезапно как и началось. Тело вдруг обрело привычную чувствительность, дыхание выровнялось, комната наполнилась ночной тишиной. Но успокоиться от пережитого и уснуть Кристине удалось только под утро.

Весь следующий день прошёл как обычно в делах и заботах. Уже к полудню Кристина почти забыла о ночном происшествии, в памяти остался только лёгкий неприятный осадок.

Но на следующую ночь всё повторилось. В то же самое время, тот же парализующий страх, те же холодные руки сдавившие грудь, тот же тревожный звон колокольчиков. Через несколько минут всё опять прекратилось. Остался только страх. Тошнотворный всепоглощающий страх медленно переходящий в ужас.

В эту ночь Кристина уснуть не смогла, страх не позволил.

Следующим вечером Кристина как можно дольше оттягивала наступление сна. Один только вид кровати вызывал тошноту и головокружение, а от мысли, что придётся ложиться спать, возникало непреодолимое желание одеться и бежать без оглядки.

Кристина долго сидела в кресле. Она включила свои любимые комедии с Паоло Вилладжо. Серия фильмов о Фантоцци всегда поднимала ей настроение. Но не в этот раз. Настроение не поднималось, а уставший организм требовал сна. Кристина так и уснула сидя в кресле.

Проснулась она посреди ночи полностью обездвиженная, грудь сдавлена, вокруг шорохи и уже такой знакомый и такой пугающий звон колокольчиков. Через пару минут морок опять исчез.

В эту ночь Кристина впервые прочувствовала на себе, что такое паническая атака. Глаза выпучены, обезумевшее сердце слетело с ритма, дыхание и боль в груди как при инфаркте. И дикое желание то ли заорать на весь дом от страха, то ли сигануть из окна седьмого этажа. Безраздельный, неконтролируемый страх всего и страх ничего.

Успокоиться и вернуть себе нормальное мировосприятие Кристина смогла только после того как сорок минут простояла под горячим душем.

Вот такую историю поведала нам Кристина.

- Это домовой шалит, - авторитетно заявила наш начальник отдела кадров Оксана Петровна.

Задумчиво помолчала и снова повторила:

- Точно домовой. Обидела ты его чем-то сильно. Злится.

Нужно сказать, что по натуре я насквозь прожжённый материалист и скептик и услышав такую ересь не выдержала:

- Оксана Петровна, ну что за бред. Какой домовой? Типичные симптомы синдрома "старой ведьмы", ну или как его сейчас называют "сонного паралича". Ну, или гипногогические галлюцинации. У Кристины муж в больнице, это сильный стресс для неё, эмоциональное напряжение, тревога повышенная. Вот мозг и выдаёт такие фокусы. Очень частое явление при стрессе. Я когда в институте сдавала экзамены, тоже очень нервничала, и у меня во время засыпания несколько дней подряд были слуховые галлюцинации. Я слышала звуки гитары и мужской голос. Мне тоже было очень страшно. Когда сдала экзамены – всё прошло.

Оксана Петровна даже не взглянула на меня, мы с ней не особо ладим. Как-то по-матерински глядя на Кристину она сказала:

- Ты, девочка, сделай вот что, с сегодняшней ночи начни ставить на стол стакан молока и кусочек белого хлеба. Это задобрит домового и через несколько дней ты снова будешь спать спокойно.

- Кристина, ты будешь спать спокойно, когда перестанешь нервничать. Вот выпишут твоего мужа из больницы, и ты успокоишься, расслабишься и все ночные глюки исчезнут, - сказала я.

Кристина вроде бы со мной согласилась, что всё, скорее всего из-за нервного напряжения, но молоко и хлеб решила поставить на стол. Так, на всякий случай. И случилось то, о чём мы до сих пор спорим на работе.

Галлюцинации у Кристины действительно прошли через несколько дней и, естественно, Оксана Петровна заявила, что она, дескать, была права – всё дело в рассерженном домовом, но Кристинин муж вернулся из больницы тоже через несколько дней, а вскоре из лагеря приехали дети. И я на сто процентов уверена, что у Кристины был просто обычный сонный паралич на нервной почве и после возвращения мужа, она успокоилась и всё прошло.

Сама же Кристина не заморачивается по этому поводу, прошло и слава Богу, а кто уж в этом виноват домовой или сонный паралич ей до лампочки.

Отнятый сон

После развода, мы с женой остались жить в одной квартире, вроде как на «подселении». Ну, так получилось. Обменять квартиру жена отказалась, на новое жильё у меня денег не было, не заработал, а снимать квартиру я не хотел. Так и жили три года как соседи.