– Ты не неизвестно кто. Во-первых, я уже замолвил за тебя слово; во-вторых, ты будешь работать не официанткой. Я уговорил Льва прослушать тебя, и в случае успеха ты сразу займёшь место ведущей певицы, тем более что Бесс бесстыдным образом сбежала с очередным хахалем, испортив нам три последних шоу.

– Певицей? Я не ослышалась? – я была крайне удивлена, и подобная перспектива меня напугала ещё пуще прежнего.

Как я могу стать звездой в том месте, о котором ничего не знаю?!

Как я вообще могу быть звездой? Я всего-то немного пою и танцую.

– Нет, – по его губам растеклась ухмылочка удовольствия. – Все Гамильтоны очень музыкальны. И мой отец, твой дедушка, имел очень насыщенный обертонами голос, и мой братец в юности постоянно любил насвистывать музыкальные хиты. А наш дедушка так вообще играл на укулеле и губной гармонике. А ты вот пела в церковном хоре, а это должно непременно означать наличие ангельского голоска. К тому же я против тяжёлой и грязной работы для моей маленькой Розы. Такой симпатичной мордашке пристало блистать на сцене. А о чём ещё мечтать юным и прекрасным сердцам, как не о славе? Так что не подведи, принцесса. Ты должна получить это место, а я не должен краснеть за тебя.

– Но ведь я о нём не просила, – захныкала я, пробуя протестовать.

– Роберт попросил, чтобы я помог тебе с работой, – как маленькому ребёнку растолковывал он. – И я собираюсь сдержать слово, данное брату. Я не случайно исподволь расспрашивал у него обо всём, что ты умеешь. Я знаю, например, что дома ты постоянно подпевала, да и не случайно столько пластинок с собой привезла. Мне рассказали обо всех твоих успехах как в хоре, так и в танцзале. И, по моему мнению, это даже хорошо, что ты не пошла учиться дальше по какой-нибудь научной стезе. Нужно взращивать свои природные таланты, Роза. К тому же я уже договорился. Это хорошая, достойная работа с высокой оплатой. Ты же не хочешь меня огорчать, верно? Разве ты не любишь меня? – с нажимом закончил он.

– Люблю, но я… мне немножечко страшно. Да, я пела в церковном хоре, но это не то же самое, что быть сольной певицей. А вдруг я не справлюсь?

– Ты справишься, Роза. Я в тебя верю, – он приобнял меня за плечо и крепко его сжал. – Ты получишь эту работу если не ради меня, то ради себя. Или ты хочешь вернуться обратно и всю жизнь провести в далёкой дыре и безвестности?

Нет. Конечно, он прав. Мне нельзя вернуться. И отказавшись от его предложения, я поступлю неблагодарно. Ведь дядя такой ласковый, заботливый, приютил меня, накормил в ресторане дважды, провёл такую чудесную экскурсию. Он беспокоился обо мне с первых минут моего появления в его жизни. Так могу ли я отказать? Почему бы не попробовать себя на сцене, ведь я на самом деле неплохо пою и люблю это дело. Друзья часто просили меня спеть, и для гостей родителей я тоже пела по праздникам, я принимала участие в церковных концертах и любительских танцевальных соревнованиях.

– Хорошо, Аксель, я попробую себя на прослушивании.

– Вот и умничка, – он обнял меня, но быстро отпустил.

Мы добирались до кабаре «Дивная пташка» другой дорогой, которую я тщетно пыталась запомнить. В этот послеполуденный час второго буднего дня людей на улицах было нисколько не меньше. После того как я несколько раз оступилась и едва не угодила под колёса такси из-за того, что всё с тем же нескончаемым любопытством вертела головой по сторонам, Аксель крепко взял меня под руку и больше никуда не отпускал от себя. Но я всё равно продолжала удивлять его своим поведением, хотя сама не считала, что веду себя странно. Мы пришли на место неожиданно. Аксель провёл меня во двор к чёрному ходу.

– Уже пришли! – удивилась я, осматривая ничем не примечательный кирпичный фасад, пока внутри меня всё замирало от такого стремительного наступления грядущего. – А почему я не вижу вывески?

– Это же вход для артистов, Роза. Вход же с вывеской только для зрителей, чтобы привлечь их внимание к нам, – поспешил просветить меня родич. – У артистов, понимаешь, должна быть возможность спокойно приходить на работу. Или ты считаешь, что мы должны как и всякий наш посетитель проходить мимо кассы в вестибюль и оттуда расходиться по своим гримёркам?

Но я едва ли слышала его слова. Мне прежде не доводилось бывать за кулисами, и теперь я с нетерпением ожидала погружения в подлинный, а не сценический, мир артистов. Мы шли по длинному коридору мимо закрытых одноликих дверей, и Аксель кратко сообщал, что за каждой дверью находится. В основном были гримёрки или костюмерные. Здесь располагался девчачий мир актрисок, танцовщиц, стриптизёрш и прочих «леди». В другой стороне от сцены располагались комнаты отдыха для музыкантов, машинистов сцены и рабочих постановочных цехов, а официанты обитали рядом с кухней вместе с поварами, потому что «Дивная пташка» предлагала посетителям не только пикантные шоу, которые, как было заявлено на одной из афиш, бегло просмотренной мной по ходу нашего движения, самого взыскательного зрителя не оставят равнодушным, но и ужин, входящий в стоимость билета, с выпивкой за дополнительную плату. Однако сейчас тут никто не перевоплощался, артистический дух дремал. Только где-то одиноко тренькало пианино.

– Гарри сейчас репетирует, но будет аккомпанировать тебе. Он частенько приходит во внерабочее время. Знаешь, сюда всякий из нас может прийти, когда пожелает. Пусть в это трудно поверить, но босс долгие годы старался, чтобы все в кабаре чувствовали себя одной большой семьёй. У оркестра выходной, но для тебя так даже лучше, чтобы как можно меньше посторонних лиц… Да и мало ли что ещё… Глупо было бы вызывать сюда всех оркестрантов, – пояснил привычный к этому месту конферансье.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.