За следующие пару часов я «научился» оставаться полным сил, невзирая на невидимое пламя, плясавшее теперь по всей левой стороне спины. Способность клейма блокировать мой дар постепенно сходила на нет, и это обнадеживало. Значит, рано или поздно я верну себе запредельные силу, скорость, выносливость и так далее. Нужно просто продолжать.

Когда в зале вновь появился Руфс, сопровождаемый серолицыми стражниками с копьями, я собрал не меньше трех сотен семян. Правая кисть была покрыта толстым слоем зеленой пыльцы, кожа горела, а пальцы распухли и едва двигались. Точно такая же беда была и у старика с рыжим громилой: первый тряс рукой и болезненно морщился, второй невнятно ругался, сжимая и разжимая кулак.

Руфс взял со стеллажа большой кувшин, поднял его над головой и что-то крикнул, глядя на старика. Тот убрал в мешок еще одно семечко, а затем медленно, шаркая, направился к мосту. Здоровяк пошел вторым, я – сразу за ним.

На сей раз путь по мосту прошел спокойно. Но лишь благодаря тому, что Руфс был занят: поливал покрытую пыльцой руку старика водой из кувшина. Рыжий наблюдал за коротышкой с таким видом, что становилось понятно: будь у него возможность, он бы утопил низкорослого ублюдка в той мерзости, что чавкала в бассейне.

Здоровяк пошел на «помывку» сразу за стариком. Мою руку к этому моменту жгло не слабее, чем клеймо на лопатке. Я чувствовал, что смыть пыльцу было просто необходимо, однако Руфс считал иначе: закончив с рыжим, он посмотрел на меня, ухмыльнулся и вылил остатки воды себе под ноги.

Мразь. Мелкая подлая тварь. Ну да ничего, рано или поздно мы пообщаемся с ним на равных.

Весь обратный путь до камер Руфс продолжал гадить мне, подталкивая телекинезом. Говнюк явно рассчитывал, что долгие часы среди растущих из земли черепов вымотают меня настолько, что я буду еле передвигаться и падать при каждом его толчке. Хрена с два. Пускай я пока не мог полноценно войти в «режим зверя», но адреналин придавал мне силы.

Однако стоило добраться до камеры и развалиться на куче соломы, как меня почти моментально вырубило. Правда, ненадолго, и проснулся я от ощущения, что голова вот-вот разлетится на куски.

Боль была просто адская, так что первое, что я сделал, распахнув глаза – заорал. И лишь спустя мгновение понял, что виной всему был мой седобородый сосед.

Старик сидел практически на мне, сдавливая мои виски ладонями, и бился будто в припадке.

Глава 5

Старика трясло так, словно через его тело пропускали мощные электрические разряды. Белки закатившихся глаз были розовыми, из носа и ушей капала кровь. Сквозь намертво сжатые зубы доносилось жуткое монотонное мычание.

Я понятия не имел, чего хочет добиться этот псих, но адская боль в голове усиливалась с каждой секундой. Перед глазами все кружилось, мозг, казалось, вот-вот закипит. Все это спровоцировало мощный выброс адреналина.

Боль обожгла лопатку, но зато я хоть немного пришел в себя. И первым делом оттолкнул старика.

Тот отлетел к вонючей дыре нужника и скорчился на полу, продолжая трястись и мычать. Из камеры напротив послышалась усмешка, и, повернувшись, я увидел, что рыжий здоровяк с интересом наблюдает за происходящим.

Адреналин бушевал в организме, так что с каждой секундой мне становилось все легче. Правда, до полноценного «режима зверя» было еще далеко.

Старик, тем временем, понемногу успокаивался. Вскоре он смог приподняться и виновато посмотрел на меня. А затем неуверенно выдавил:

– П-прости…

Первые пару секунд я растерянно смотрел на соседа по камере, не веря, что он вдруг заговорил на моем родном языке. Может, мне просто показалось?

Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, старик продолжил:

– Не хотел… причинять вред… Больно, но… безопасно.

Нет, не показалось. Каким-то образом седобородый начал изъясняться на русском. И скорее всего благодаря тому, что чуть не вскипятил мне мозги.

Получается, он тоже маг? Охренеть. Впрочем, после всего, что случилось со мной за последние сутки, удивляться подобному было бы глупо.

– Мое имя Лестер, – старик очухался достаточно для того, чтобы сесть.

– Матвей, – машинально ответил я.

– Матвей… – повторил тот и кивнул. Затем помрачнел и заговорил вновь: – Прости, что было больно. Из-за этой печати, – старик повернулся боком, демонстрируя клеймо на худой лопатке, – большая часть моих сил заблокирована. Мне с большим трудом удалось… проникнуть в твой разум и… Вдобавок действовать пришлось очень грубо, так что…

Он прервался, закашлявшись кровью. Да уж, бедняга явно потратил немало сил.

– Благодаря этому… – справившись с кашлем, продолжил старик, – я теперь могу поговорить с тобой.

Я в ответ задумчиво покивал. Голова все еще болела, но это пустяки. Куда важнее было то, что рядом появился человек, способный, как я надеялся, многое объяснить. И чем больше я от него узнаю, тем выше шансы освободиться и вернуться домой. В свой мир. К Марии и Илье.

Мне было страшно даже представить, каково сейчас ждущей меня сестре и племяннику. От мысли об этом отчаяние стальной хваткой вцепилось в глотку.

– Как ты себя чувствуешь, Матвей? – напомнил о себе Лестер.

– Более-менее, – ответил я, отмечая, что боль в голове полностью сошла на нет.

А вот бодрость, появившаяся благодаря выбросу адреналина, уходить не торопилась, и это был хороший знак.

– Вот и славно, – кивнул старик, а затем на четвереньках подполз и присел рядом со мной. – Тогда, быть может, расскажешь, кто ты и как оказался в убежище госпожи Адрианы?

Госпожа Адриана? Старик наверняка имеет в виду черноволосую суку со шрамом. Похоже, он и впрямь немало знает, так что…

Я кивнул, а затем коротко рассказал обо всем, начиная с бойни в музее. Лестер слушал внимательно и с сочувствием.

– Великие чародеи прошлого… – покачал он головой, стоило мне закончить, а затем снял с шеи петли бечевки и принялся завязывать на ней еще один узел.

Несколько секунд я с недоумением следил за Лестером, но потом догадался, что это своеобразный «календарь»: похоже, таким образом старик отмечал, сколько дней находится в плену. И судя по количеству узлов, за решеткой бедняга уже давно. Что, впрочем, подтверждал и его крайне изможденный вид.

– Ты действительно оказался не в то время и не в том месте, – вернув бечевку на шею, продолжил старик. – Непонятно другое: почему Адриана оставила тебя в живых?

Я помрачнел.

– Эта тварь сказала, что ее заинтересовали мои… кое-какие особенности. Похоже, она собирается превратить меня в подопытного кролика. Сука…

Вспомнив жуткое убранство помещения, в котором мне ставили клеймо, я невольно сжал кулаки и скрипнул зубами.

– Позволь-ка, – Лестер протянул руку к моей голове, и я рефлекторно отстранился. – Не бойся, я просто кое-что проверю. Это быстро и почти безболезненно.

По поводу первого старик не соврал – «проверка» заняла от силы пять-шесть секунд. Но вот насчет второго... Стоило ему приложить ладонь к моему лбу, как голова в очередной раз затрещала от боли.

– И ведь действительно… – сказал крайне удивленный Лестер и опустил руку. – У тебя очень необычный магический дар, Матвей. Я никогда подобного не видел, хотя всю жизнь посвятил изучению магии. Вполне логично, что Адриана заинтересовалась тобой. Ее ждет много открытий.

– Обойдется, – процедил я, мрачнея еще больше. – Хрен ей, а не открытия. Когда эта тварь вернется, я уже верну себе силу и…

– Мальчишка, – мягко произнес Лестер, с болью глядя на меня и качая головой. – Ты не представляешь, с кем собираешься тягаться. Адриана невероятно сильна. Но даже не это самое главное, Матвей…

– Другой мир, – перебил я. – Я знаю.

– Не просто другой мир. Адриана сейчас в таком положении, что вынуждена скрываться. И ее убежище находится в одном из самых глубинных слоев реальности. Выбраться отсюда практически невозможно.

Некоторое время я молчал, обдумывая услышанное. Теперь ситуация казалась еще дерьмовее. Но уподобляться Лестеру, который, судя по всему, уже смирился с участью узника, не хотелось совершенно. Все внутри меня протестовало этому.