Неожиданно отошли воды, и Андрей пулей собрал вещи и отнес меня в машину. Я ехала и кричала на всю машину от боли: казалось, что я рожу прямо здесь, не доезжая до роддома. Я не смогу самостоятельно дойти до роддома. Лучше рожать здесь, чем терпеть столько времени адскую боль.

— Тихо, успокойся, дыши. Мы скоро приедем. — Пытался меня успокоить Андрей.

Конечно, он не справился со мной, да и я не могла идти. Он побежал в больницу и позвал врачей. Несколько медбратьев схватили меня и перетащили на носилки, но я уже ничего не видела.

Из-за боли сыпались искры из глаз, а слезы затуманивали все вокруг. Я слышала голоса, и тут же они пропадали. Я будто теряла сознание на несколько минут, а потом боль снова меня приводила в чувства.

Казалось, что проще умереть прям здесь, чем рожать дальше. Если сейчас было настолько больно, то что будет потом? Как я с этим справлюсь. Я не видела Андрея, но чувствовала всей душой, что он рядом. Мне так хотелось ему сказать, что я больше не могу это терпеть, но лицо сводило, и из губ выходили только сиплые крики.

Дорога до отделения казалась бесконечно долгой, а звуки колес каталки гремели, отдавая в белых коридорах эхом. Я вся истекала потом и чувствовала, что голова готова лопнуть от такого напряжения.

Наконец, меня довезли до кабинета и попытались пересадить на специальное кресло. Почему они не могут оставить меня так? За что врачи меня так мучают? В мыслях пролетала вся моя жизнь, а затем пустота и адская боль.

Врачи просили сохранять сознания, и я пыталась собраться, насколько могла. Андрей держал мою руку и плечо, повторяя постоянно, что он рядом. Я ждала, когда это уже закончится и не понимала, почему сын все еще не вышел.

— Выход закрыт. Плацента мешает ребенку выйти. Делаем кесарево. — Сказал врач, и медсестры забегали, собирая все нужное. Меня закрыли шторкой и сделали укол. В какой-то момент люди вокруг начали плыть, а звуки становились тише и тише. Мне так захотелось спать, что я не могла контролировать закрывающиеся веки.

Андрей волновался и кричал на врачей, краснея и вытирая пот со лба, но у врачей была важная операция: им надо было разрезать живот и достать ребенка. Я уже ничего не чувствовала, и весь ужас происходящего перешел на мужа. Когда операция была закончена, меня перенесли в палату восстанавливаться.

— Вам очень повезло. — услышала я сквозь пелену сна, — В таком возрасте не каждый может родить. У вас очень сильная жена. Поздравляю вас с рождением сына!

Это был голос врача, и Андрей, наконец отойдя от происходящего, начал снова переживать.

— С женой все будет хорошо? Она же поправится?

— Все хорошо, не переживайте так. Все уже прошло, нужно будет только время, чтобы шрамы зажили.

Андрей успокоился и пошел в комнату ко мне, ждать, когда я очнусь. Завезли люльку с сыном, и он, плача от радости, подбежал к кроватке. Он трогал пальцами его сладкие щечки и не мог на него насмотреться.

Я лежала в больнице несколько месяцев. Раны заживали долго и болезненно, и я каждый день страдала. Сильное обезболивающие принимать нельзя, а без них я не могла даже вставать. Медсестры меня кормили, давали воды.

Сначала я будто заново училась ходить. Каждый шаг стал невероятным усилием для меня, а мышцы словно перестали слушаться. У меня не получалась напрячь ни одну из них, поэтому ходить в туалет первое время вообще не удавалось.

Наконец, я отмучила свое, и нам разрешили вернуться домой. Я к этому времени уже бегала по палате, а в день выписки, меня вообще было сложно остановить! Я буквально “летала” и радостно собирала вещи.

На улице меня встречали Андрей и Агун. Дочка рванула ко мне и начала целовать то меня, то долгожданного Кирилла. Я стояла и не верила, что справилась, что это все закончилось. На руках лежал маленький сверточек бесконечного счастья. Цвет глаз папин, а носик мамин. Сын был таким маленьким и пухленьким, что мне мало было просто целовать его и обнимать: мне хотелось скушать его.

— Смотри! — Сказал Андрей и показал в сторону.

Рядом с роддомом стояла блестящая красная машина, обвязанная шариками.

— Это тебе!

Я была в таком восторге, что стояла и плакала от счастья. Мы приехали домой, и я пошла в детскую укладывать мальчика спать. Он долго капризничал и плакал, а я упорно сидела и пела ему колыбельную. Наконец, Кирюша уснул, и я пошла к своему любимому. Он валялся на кровати и смотрел телевизор.

Я легла рядом и положила руку на член. Наконец-то я смогу снова заниматься с ним сексом. Столько месяцев я не могла этим наслаждаться из-за боли.

Андрей застонал только от одного прикосновения. Конечно, столько времени дрочить под порно! Я решила поднять маленького друга и начала дрочить, облизывая головку.

Он становился больше с каждой секундой. За это время я и забыла, насколько он большой. Мне хотелось отсосать за все время, пока я не могла этого себе позволить, и я вертела его головку, засовывая за щеки и проталкивая к горлу.

Любимый сидел и дергал ногами от эмоций, а затем резко повалил на кровать и впился в мои половые губы. Он тщательно облизывал каждую, будто ждал этого всю жизнь.

Язык Андрея теребил клитор, и мне хотелось, чтобы он был еще настойчивее. Он водил по клитору и засовывал кончик мне внутрь, а я стонала в ожидании продолжения.

Наконец, он вставил в меня член, и я почувствовала внутри его каждую венку. Каждый раз, когда его головка касалась твердой точки, я начинала кричать и боялась разбудить весь дом. Мне было так хорошо!

Я чувствовала себя молодой, энергичной и желанной. С каждым его движением мне хотелось мужа больше. Он прикусывал соски, не прекращая входить и выходить из меня. Мой живот задергался, и я почувствовала тепло, льющееся к ногам.

После месяцев беременности это было самое лучшее чувство. Мне хотелось испытывать его каждый день, как и раньше. Его член пульсировал внутри, и я от этого находилась в экстазе. Внутри чувствовалась каждая капелька, брызгающая по стенкам. Он кончил и начал с восхищением целовать мое тело, каждый миллиметр. А я вдыхала запах Андрея и сходила с ума от этого.

— Я безумно люблю тебя. Ты подарила мне все, о чем я только мечтал. После родов ты будто помолодела. Я теряю разум от каждого участка твоего тела. — Шептал мне Андрей. — Ты стала еще красивее!

— Да, брось, — засмущалась я, — После родов я так располнела, и силы еще нужно восстанавливать!

— Нет, ты не понимаешь! Когда я тебя встретил, ты была еще той горячей штучкой, но сейчас… Ты превратилась в Богиню! Эталон красоты и женственности! Я не могу поверить, что жизнь мне преподнесла такой подарок и я буду вечно благодарить ее за тебя!

Я таяла от безумных чувств: меня будто плавило от прикосновений его нежных и теплых рук. Слова Андрея для меня были дороже всего на свете, и я любила его больше жизни. Он был подарком моей тяжелой судьбы, единственным светом на моем пути.

Я знала, что наши чувства останутся на всю жизнь, до последнего. Мы слились и стали единым целым. Уже ничто и никто не сможет нас разлучить. Я знаю, что где-то в темном небе горят две самые яркие звезды, и это мы.