Спустя час мы добрались до 1 места — храма обезьян. Я разбудила девочку, и она радостная выбежала из машины. Храм назывался так неспроста: маленькие обезьянки сновали из стороны в сторону, нападали друг на друга и вопросительно поглядывали на туристов. Экскурсовод предупредил, чтобы мы убрали дорогие вещи, потому что обезьяны вовсе не милые существа и способны своровать телефоны, очки и все, что плохо лежит.

Я купила несколько пачек арахиса для наглых животных и один отдала Агун. Мы с опаской подошли поближе, и важные существа подпрыгнули, резко схватили пару орешков и сразу их съели, выпрашивая уже новое лакомство.

Мы отдали орешки один за другим и пошли внутрь храма, а зверьки преследовали нас до самого входа. Сам храм находился в скале, а внутри по камням можно было выйти в сторону джунглей. Я помогла девочке подняться наверх, поддерживая ее за маленькую талию.

Наверху мы застыли от восхищения: сквозь стену из пальм продиралось солнышко, залепляя нам глаза. Залюбовавшись красотой, мы не услышали, что гид зовет продолжать поездку. К нам подошел турист и одернул, а мы поплелись в сторону машины, и снова некоторое время провели в трясучке.

Автобус остановился снова, и мы не видели ничего, кроме манящей южной природы. Сбоку стоял небольшой мостик над обрывом, а внизу величественные слоны. Они будто смотрели и улыбались, зная, что через несколько минут будут катать нас по прекрасным джунглям. Я наклонилась к Агун, показала на слона и сказала:

— Это слон. С-л-о-н.

— Сон. — Ответила смущенно девочка.

— Не-ет, давай еще раз: слон.

— Сён. — Снова промямлила девочка.

Я потрепала ее по голове и засмеялась. У меня возникла сумасшедшая мысль: перед отъездом научить ее русским словам, чтобы она знала хотя бы чуть-чуть и понимала, что ей говорят.

Таец позвал нас и посадил на слона. Сиденья были похожи на маленькие диваны, привязанные к спине животного. Я взяла Агун на ручки, и таец повел слона вперед. Мы проходили по реке, когда слон сзади собрал в хобот холодную воду и окатил нас. Мы все засмеялись, а он снова и снова набирал воду и поливал всех вокруг.

— Сён. — Улыбнувшись сказала Агун.

Слеза на моей щеке смешалась со струйками воды, спускающихся с волос. Я вспомнила своего сына. Когда я учила его разговаривать в маленьком возрасте, он также пронзительно смотрел и старательно выговаривал слова, пытаясь порадовать маму. Неужели мне придется почувствовать это снова? Может, пора родить еще одного? Хотя, о чем это я… Возраст уже не позволяет, да и такую жизнь с ребенком не проведешь. Но что-то в этой девочке меня цепляло так, что я возвращаюсь к ней снова и снова. А, может, тоска по своему ребенку...

Мы ехали по джунглям, и туман, спускающийся с гор, медленно плыл в нашу сторону. Прохлада веяла со всех сторон, облегчая дневной зной. А чистое небо было светлым, как сама Агун. Слон медленно передвигал свои ноги, шлепая по тропинкам. Если бы я была художником, то осталась бы здесь навсегда, просто сидела бы и писала картины.

Мы дошли до еще одной горной реки, и таец спустил нас сидений. На берегу стояли маленькие плоты. Мы забрались на один из них и поплыли куда-то вдаль.

Вокруг что-то нереальное, из сказки, удивляло наш взгляд и будоражило сердце. Природа походила на места из фильма «Аватар», и я каждый раз мне казалось, что сквозь высокие деревья может вылететь Экран. Я замечталась, как вдруг камень зацепил наш плот, и нас залило ледяной водой. Мы закричали и обнялись. В тени деревьев стало прохладно, и мы уже не могли дождаться, когда приплывем под жгучее солнце.

Но мысли были заняты другим: мне хотелось совершить полет над этим таинственным миром природы, и оставалось всего ничего, чтобы желание сбылось. Охваченная чувствами, я крепко сжала руку Агун, а она положила свою голову на плечо и продолжала любоваться красотой.

Когда мы приехали, меня охватило волнение. Я совсем не подумала, что боюсь высоты. А вдруг я не смогу ступить и шагу, так и не испытаю эмоций, пролетая над джунглями.

Мы уже подошли ближе, и я опустила голову вниз, посмотрев на обрыв, и сердце начало выпрыгивать от волнения. Меня закрепили к веревке, и до полета остался один шаг: самый сложный.

Агун и Андрей отказались от полета — такой экстрим был не для него, и он остался с девчонкой, обещая встретить с другой стороны. Я закрыла глаза и меня понесло никуда над огромной пропастью.

Когда я подняла веки, деревья проносили подо мной со скоростью света, виды менялись один за другим, и я закричала, услышав ответ эхо. Я увидела в этой пропасти свою жизнь!

Быстро и стремительно годы пролетели, а жизнь не оставила ничего за собой, кроме впечатлений. Я вспомнила маленького Матвея, и мне стало так жаль, что в таком возрасте он пережил море скандалов и побоев. Похороны родного сына и его застывшее бледное лицо в могиле. Измены, секс, кучу мужчин, швыряющих в меня деньги. И мой образ, словно со стороны… Этакая горячая штучка, соблазнительная жгучая красотка, имеющая за плечами опыт...

Я летела и думала, как же быстро я потеряла все, что имела. Будто все кануло в эту пропасть и оставило лишь следы печали и воспоминаний. Неужели все этим кончится? Я так и останусь одна в конце жизни. Старая неспособная ни на что проститутка… А что будет в конце? Я не смогу вечно зарабатывать сексом. Стану бездомной и буду просить милостыню? Мысли не покидали меня. Вся жизнь проносилась фильмом в голове, заканчивая каждый эпизод одним и тем же вопросом: а что в конце?

Я прилетела на конечную остановку, а там ждала Агун, раскрывая свои ручонки, будто хочет поймать меня. А, может, в конце жизни меня ждет она?

Андрей с улыбкой встречал меня, будто это он, а не я летел и видел всю красоту вокруг. Я подошла к ним, и на этом наш тур закончился.

Мы изнуренные и голодные тряслись снова в маршрутке. Вечер отдавал в небо красными бликами, а мы, купив по дороге арбузный смузи, плелись уставшие к кафе.

Острая жирная пицца, быстро наполнила наши желудки. Мне так не хотелось возвращать девочку обратно провести с ней хотя бы еще немного времени. Скоро мы уезжаем, и все закончится и вернется в старое русло.

— Ну что? Поедем отдавать Агун обратно?

— Да, пора уже. Но завтра же мы снова ее заберем?

— Как пожелаешь, только не знаю, как ей об этом сказать.

Мы приехали к нужному месту и повели Агун в здание. Нас встретила женщина, обрадовалась девочке и начала ей что-то говорить. Мы объяснили ей с помощью, что завтра хотим забрать и еще погулять с девочкой, и милая женщина объяснила все малышке. Но Агун заплакала и начала тянуть ручки ко мне. Я обнимала ее и говорила, что завтра мы вернемся, но она не слушала. Женщина потащила ее в комнату, а мы направились к машине.

Мне самой не хотелось расставаться с ней. Меня тянуло обратно, будто магнитом, и мысль о проведенном времени без нее сильно расстраивала. Машина проехала несколько метров, и сзади вдали раздался крик. Я обернулась и увидела мою девочку. Она в слезах, опухшая, бежала за машиной, кричала, спотыкалась, вставала и снова пыталась нагнать нас, а за ней спешила запыхавшаяся работница детского дома.

— Остановите машину! — Выпалила я. — Остановите!

Я открыла дверь и побежала навстречу. От увиденной картины слезы на моем лице полились ручьями. Всхлипывая, я побежала навстречу и подхватила девочку на руки.

Прижав ее к сердцу, мне казалось, что больше я ее никогда не отпущу. Она только моя, и никто не сможет отобрать: ни работники детдома, ни бедные улицы Таиланда. Мы стояли, обнимались и плакали. Будто две родные души обрели друг друга спустя столько времени. Я не знала, что делать. Как мне остаться с ней. Как быть дальше. Но одно я знала точно — я ее не оставлю больше никогда.

Тропический ливень омывал наши красные щеки, а Андрей обнимал нас так, будто мы все семья и так было всегда. Но сегодня придется оставить Агун здесь, пока я с точностью не продумаю, что будет дальше. И на этот план есть одна ночь, не больше. Я передала Агун в руки не понимающей женщины, села в машину и закричала, закрывая руками уши, чтобы не слышать и дальше ее раздирающего плача.