– Ах ты ж бестия, – обернулся главарь бандитов на крик птицы. – Олух, брось в него камень, что ли. Совсем ведь достал, никакого житья не дает.

Один из одетых в лохмотья мужчин подобрал гальку и, раскрутив ее в праще, ловко запустил камнем в сторону парящей в небе птицы. Не попал.

– Тут недалеко мы нашли разбитую телегу с грузом. Похоже, на работников лесопилки кто-то напал. Ваших рук дело? – Адам старался выждать время, чтобы все бандиты успели выйти на поверхность, но, похоже, что смельчаков в шахте не осталось, хоть оттуда и доносились какие-то звуки. Главарь поморщился, криво усмехнувшись, поскреб ножом заросшую щетиной щеку.

– Мы не нападали. Это всё волкодлаки, – нехотя посетовал он. И главное, так натурально, что захотелось поверить. – В этом лесу каких только тварей нет. Мы на крики пришли, хотели помочь беднягам. Вышли и увидели, что твари эти коней уже задрали. Лесоруб, про которого ты говоришь, тоже ранен был. Сильно. Едва отбили его у лохматых, верно, парни? – рассказчик обернулся к остальным оборванцам, и те вразнобой закивали. – Волкодлаки они ведь дюже страшные, глаза светятся, клыки торчат. В общем, мы помогли, чем смогли, как говорится. Да ты сам в штрек спустись, там он, лесоруб твой, бедолага, лежит. Ну и коли уж пришел, раздели с нами еду. Шаману вон только слово дай, что не выдашь никому наше место. Мы тогда и отпустим тебя. Даже мелкого твоего не тронем. Нам чужой крови не надо, но и свою больше никому проливать не дадим. Достаточно нам жизни попортили барон Торелли с его прихвостнями, потому и сбежали в лес. Если бы не Рохус, сгинули б уже. А он нам показал эту пещеру. Да пойдем, сам всё увидишь.

Не рассказав, откуда бежали, мужчина развернулся и отправился обратно в шахту. Его подельники так и остались стоять у входа, что-то негромко обсуждая и бросая на незваных гостей странные плотоядные взгляды.

Видимого оружия у людей не было, но расслабляться Адам не спешил.

– Не стойте, входите, – махнул ему седой орк с множеством татуировок на руках, шее и даже на клыкастой морде. Вероятно, это и был шаман, неизвестно как прибившийся к горстке сомнительных батраков. – В моем доме ночевать ты отважился, так и в штрек входи без страха. Зачем только настойки трогал, расскажешь?

«Вот же вляпались», – подумал Адам. Он наконец вспомнил, где слышал имя этого шамана. Ожерелье, которое обещала отдать Аделаиза за выполнение задания, принадлежало Рохусу. Возникал вопрос, знает ли хозяйка деревни про то, где прячется шаман и его лесная банда, или ещё не знает.

Магия орков совершенно другая, нежели у людей. Тут с ходу не разберешь, в ком сила есть, а кто только цену себе набивает. И глаза их золотом не горят, как у остальных рас. Этот дед, видимо, и впрямь что-то умел, иначе не объяснить, как он узнал про ночевку в хижине. Адам понадеялся, что у деда нет другого, запасного ожерелья, а без скольдеров и артефактов даже сильные маги орков не могут похвастаться чем-то особенно выдающимся.

Тяжело вздохнув, Адам попытался сделать шаг вперед, но внезапно зацепился рукавом за гнома.

– Не надо туда ходить. Это ловушка, диэрр, – зашептал Сэм.

– Да я сам вижу, и что теперь? Опять скажешь возвращаться в деревню ни с чем? Видно же, что это беглецы из батраков. Ты батраков что ли испугался? Судя по шаману, они бежали с земель Аделаизы. Если лесоруб здесь и живой, то поможем парню добраться до деревни. Этих, кто не будет сопротивляться, вернем на земли их хозяйки. Думаю, что Аделаиза поблагодарит их за спасение Расвина, может даже наградит, – нарочито громко Адам произнес последние слова, но люди не обратили на это никакого внимания.

Тем хуже для них.

Еще в рыцарской школе не раз учили сражаться в узких дворцовых переходах, а уж сколько чисток пещер и шахт Адам с армией провел за последние годы уже на этой земле, и не сосчитать. Он не боялся, что горстка обычных мужиков, отродясь кроме сохи да сапы ничего не видавших, сможет его одолеть. Опасность могли представлять лишь шаман и главарь банды. Хотя вряд ли последний вышел даже на первую ступень ученичества в пути истинного воина. Без наставника пройти инициализацию невозможно, так что стать настоящим воином батраку не светит.

– Поблагодарит она, как же. Надо было видеть, в каких условиях живут ее работники. Эта Аделаиза скорее удавится, чем кого-то наградит, – поморщившись, прошептал гном, но перечить больше не стал и отпустил рукав диэрра.

Одному ждать снаружи в компании зло щерящихся людей Сэм побоялся.

– Подождите, я иду с вами. Буду прикрывать спину, если что, – решительным голосом заявил он, подбадривая сам себя. И Адам кивнул. Вот такой настрой гнома нравился ему больше.

Едва наёмник и коротышка скрылись в штольне, Рохус пинками загнал туда же тупых батраков, а сам поскорее побежал в тайник за руническими камнями, предвкушая скорую наживу.

***

Наваристый суп булькал в огромном котле. Жирные пузыри лопались, наполняя округу аппетитным ароматом, и Сэм даже сглотнул набежавшую слюну, когда главарь шайки помешал варево поварешкой. Остальные оборванцы тоже спустились в шахту, занявшись привычными делами. Они равномерно распределились вдоль стен, кто сидя, а кто и вовсе лежа на грязных шкурах.

Широкая каменная площадка, на которой люди устроили свое логово, плохо освещалась отблесками костра и светом, проникающим от входа, но было видно, что глубже проход перекрыт. Стена из массивных бревен давала надежду, из темного нутра шахты никто и ничто не проберется наружу. Это чуть-чуть успокаивало.

Ночами у костров солдаты часто рассказывали истории, как из глубоких орочьих шахт выползали страшные монстры, уничтожая половину, а то и всех незадачливых ребят, сунувшихся в такое гиблое место. До появления в Хосдуре орков много веков назад эти земли буквально кишели разными тварями, зеленокожие сумели выбить основную их массу задолго до войны.

Адам ещё раз огляделся, но так и не сумел определить, где находится Расвин и есть ли он тут вообще. Внимание привлек большой черный стяг орочьего племени. Он висел на бревенчатой стене, и всю поверхность ткани покрывали едва различимые рунные знаки. В центре красовалась морда Алояра.

За такой флаг в столице запросто могли казнить всех, кто жил в пещере. Кто притащил стяг и зачем тут висела эта тряпка, было непонятно.

– Ну и где хозяин лесопилки? – спросил Адам, вернувшись к костру.

– Лесоруб-то? Да вон же он, отлеживается у стены. Хворает бедняга.

Разбойник с улыбкой махнул поварешкой куда-то себе за спину, и Адам выругался. В том направлении у стены была навалена груда тряпья и хлама. Именно на нее указал глава банды.

Глаза почти привыкли к полумраку. Как только Адам приблизился к указанной куче, ему удалось разглядеть бледное тело искомого парня. Белобрысый Расвин точно был мертв, губы его посинели, но что-то ещё смущало в его внешнем виде. Адам потянул тело из рухляди и понял, что обе холодные руки у трупа левые.

– Твою мать, Адам, у них в котле чья-то рука, – заорал в этот момент гном, внимательно следивший за обстановкой, и напряженная тишина подземелья взорвалась ревом десятка глоток.

У разбойников будто из ниоткуда появились ножи, топоры на длинных ухватистых рукоятках и даже обыкновенные дубины. Всё это они и прятали под шкурами на полу. Адам успел подумать, что топоры наверняка принадлежали Расвину и его спутникам, ведь сомнительно, что лесоруб отправился доставлять груз в одиночку и без оружия.

Метательный топор гнома просвистел над ухом не вовремя согнувшегося над чаном главаря. Такой бросок запросто мог лишить громилу жизни, но разбойник решил не дергаться, когда началась кутерьма, и именно в этот момент снимал пробу с наваристого бульона. Благодаря везению он прожил чуть дольше.

– Гнома брать живым! – заорал шаман, последним появившийся у входа, и вскинул левую руку в сторону наёмника.

Наученный многолетним опытом, Адам уже сделал рывок за спину предводителя шайки, когда небольшой шар клубящегося черным огня сорвался с костлявых пальцев старика. Главарь банды тем временем развернулся, замахиваясь поварешкой на наёмника, но получил магический снаряд от шамана прямо в спину.