И впрямь как оживший мертвец, внебрачный сын покойного барона Ромпали де Лонтур тем временем поднялся на ноги, тяжело дыша, окинул округу хмурым взглядом.

– Нет, ну надо же было так вляпаться, – прохрипел он, вслед за гномом выбираясь из ямы. Горло саднило, язык всё ещё щипало приторно-сладким вкусом отвара летаргии, а слабость во всем теле свидетельствовала о том, что доверчивого человека в очередной раз кинули.

Горожане точно выкачали не меньше полулитра его крови вдобавок к награде, переданной целительнице. Эльфийка не могла этого не видеть, ведь Адам был в курсе, что кровь сливают у совсем свежих трупов до того, как она начнет терять энергию. Подробности работы этой богомерзкой схемы Адам не знал, но такая практика издавна распространена в Лиронии, а теперь и в Хосдуре.

Взгляд вновь уткнулся в несчастного гнома. Коротышка выглядел потасканным, худым и изможденным. Всклокоченные темные волосы и крашеную в рыжий цвет бороду он давно не мыл, а рюкзак за спиной, доверху набитый чем-то угловатым, грозил вот-вот порваться по швам.

– Слышь, меховая морда, выпить есть? – максимально дружелюбно для текущего состояния прохрипел Адам, выискивая какую-нибудь одежду, кроме имеющихся у него кальсон.

В яме валялись такие же полуобнаженные трупы, а замысловатый наряд широко раскрывшего глаза гнома явно слишком мал, хоть и стоил когда-то приличных денег, судя по обработке швов, яркому бордовому цвету и качеству тканей.

Заметив оценивающий взгляд, коротышка ещё немного попятился, едва не споткнувшись и не свалившись на землю.

– Ты что, ж-живой? Топор мне в вагонетку, как ж-же это? – охнул он, скидывая огромный старый рюкзак себе под ноги. Гном на всякий случай ещё раз очертил божественный круг перед собой, видимо, чтобы отгородиться от нежити, но, как и следовало ожидать, это не сработало.

– Живой я. Не маши руками, всё равно без пинка не полетишь. Ну так что, найдешь, чем малокровие снять? Проклятые эльфы, похоже, взяли с меня плату не только золотом, но и натурой.

– Эти могут, – гном нервно хохотнул, придержав грязную, словно покрытую ржавчиной бороду. Взгляд полностью черных глаз восставшего мертвеца заставлял волоски на спине его подниматься дыбом. Быстро сообразив, что нежить обычно не так разговорчива, гном торопливо полез в свой потрепанный рюкзак. Среди различного барахла он чудом сумел нашарить небольшую солдатскую фляжку и протянул ее страшному человеку.

Обжигающий раствор пролился в горло Адама, но тут же едва не выплеснулся обратно вместе с приступом страшного кашля. Как только отпустило, Адам сделал ещё пару больших глотков.

По вкусу настой кровянки серебристой, оказавшийся во фляжке гнома, замешали на крепком самогоне. Адама ещё раз передернуло от отвратительного, но полезного в данном случае напитка.

Тонкие, чуть уловимые нотки смородины и дуба однозначно определили, что настой этот долго везли в бочках, скорее всего, прямиком из Лиронии. Теперь торговля с далекой родиной идет только в виде контрабанды, содержимое этой фляжки значительно подскочило в цене, и значит, она принадлежала не обычному солдату. Лишь кто-то из командного состава, рангом не меньше сотника, мог позволить себе такое пойло. Остальные довольствуются ржаной водкой или местной перцовой настойкой, что дерет горло похлеще наждака. Всё это немного заинтересовало Адама.

– Ты не похож на солдата армии Мордреда, – кивнул он, соглашаясь со своими мыслями. – Откуда у тебя эта фляжка?

– А ты не больно-то похож на живого человека. Я же не спрашиваю, откуда у тебя целые и почти чистые подштанники, – огрызнулся гном, тут же снова съежившись под пристальным злым взглядом. Эти глаза, черные и бездонные, как жила в самых старых мильфиоровых шахтах, казалось, проникали в самую душу.

К счастью, человек пропустил едкое замечание мимо ушей.

– Вон тот котелок у тебя тоже армейский, но ты скорее мелкий воришка, нежели лиронский сотник. Я, сын барона де… кхр, – Адам нарочно закашлялся, сообразив, что из-за дурацкой привычки представляться полным именем чуть не сболтнул лишнего. Отец хоть и признал его своим сыном, но рассчитывать на наследство незаконнорожденный ребенок права не имел. Оставалось только гордое имя, а теперь и от него придется отказаться. Возможно, на время, до тех пор, пока не вернется в Лиронию, но придется.

– Призываю тебя к ответу, нелюдь, – закончил он уже сдавленным от настоящего приступа кашля голосом и опять припал к настойке. Грудь болела и чесалась, мир вокруг на мгновение раскрасился цветными пятнами.

– Да что вы, уважаемый диэрр. Я не воришка. Я ее нашел. Просто нашел эту фляжку. И котелок тоже нашел. Я вовсе никого не грабил, – изменился в лице гном. – Мой отец, он Бормин из Холфингов, вы, может быть, слыхали о нем? Он занимается ремонтом доспехов славной людской армии в столичном квартале кузнецов. Хорошая нержавеющая сталь всегда нужна, вот я и собираю ее… везде, по мере возможности.

– А, ну это меняет дело, – невесело улыбнулся Адам. – Ты, значит, мародер. Далеко же забрался от столицы, даже пролив преодолел. Что ж, благодарю за помощь, сын Бромина. Встретимся как-нибудь ещё и поболтаем о перипетиях наших жизней, а сейчас мне надо идти.

Адам развернулся в надежде поскорее убраться подальше от этого мерзкого места, даже сделал пару шагов, но гном, забавно потрясая лохматой головой, засеменил следом.

– Болтать о перепитиях – это мы завсегда, но мне за эту фляжку дадут не меньше золотого дракона в любой торговой лавке. Она же с гербом элитных войск. Мало того, что ты выпил весь хмель, то есть, конечно, вы, диэрр, так теперь ещё и грабить меня удумал?!

Адам нехотя остановился. Он надеялся уйти тихо и незаметно, однако этот гном всё портил.

– Послушай-ка меня, как там тебя, – Адам неопределенно махнул рукой, даже не пытаясь вспомнить, каким именем представился назойливый гном. – Для начала закрой свое орало. Ты так всю округу всполошишь. Давай просто договоримся, что теперь это моя фляжка. Да она всегда была моей, просто я потерял ее недавно вместе с остальными вещами. Я потерял, и вот удача – ты ее нашел, представляешь? Нашел и вернул хозяину. Ты же ее не крал, верно я говорю?

Гном неуверенно кивнул, а Адам продолжил:

– Скажу спасибо твоему отцу, когда встречу его. Поблагодарю за то, что он сумел воспитать хоть одного достойного гнома на весь Грандион, а теперь пошел ты...

– Сэм.

– Что Сэм? – не понял Адам. Он вообще не привык, что его перебивают какие-то коротышки, но этот гном, похоже, до сих пор не сообразил, в какой неприятной ситуации они все тут оказались.

С того момента, как военные действия в Хосдуре перешли в редкие локальные конфликты, и люди активно начали заселять орочьи земли, в далекой Лиронии разразилась междоусобная война, а Мордред провозгласил себя местным императором и порвал абсолютно все отношения со старым светом. Большинство эльфов и гномов осознали, какую ошибку они совершили, поддерживая вторжение и укрепление людей с этой стороны большой земли, но было уже поздно. Те, кто отправился помогать людям воевать против орков, заняли положение едва ли лучше, чем поверженные зеленокожие. Хотя были, конечно, и уважаемые нелюди.

Чаще всего они трудом и преданностью заняли неплохое место в новом государстве, но таких единицы против сотен.

– Меня зовут Сэм, диэрр.

– А, это. Ну что ж, Сэм. Всё это твои проблемы. Обещаю, что верну целых три золотых дракона, как только у меня появятся деньги и мы встретимся вновь. Конечно, если ты не сдохнешь к тому часу.

Адам спешил. Южнее по большаку, возле темной рощи раскидистых вязов, в корнях единственного там старого дуба один из знакомых ветеранов пару дней назад должен был оставить для него неприметную одежду, кошель с монетами на первое время и простой клинок. Адам сам купил эту железяку у смотрителя городского арсенала, прежде чем решил уходить из армии.

Дорогой семейный меч – ламборд, с которым он прошел тринадцать лет службы, от греха подальше пришлось спрятать в предместье Гортода ещё пару лет назад, достаточно далеко от этой дыры. Идти туда теперь несколько дней, а меч был нужен уже сейчас, хотя бы обычный и недорогой. Остаться ночью за городом без оружия – это слишком дурная примета. Леса Хосдура издавна кишели разными тварями, а уж теперь, когда орки-охотники в большинстве своем мертвы, даже в городе в темное время суток без клинка и хорошей амуниции появляться просто опасно.