Я нахмурилась.

— Почему он только сейчас заговорил?

— Страх, — объяснил Райан. — Леон держал его на коротком поводке. Только когда мы предложили ему защиту, он согласился сотрудничать.

Я почувствовала, как внутри вспыхивает гнев.

— Сколько ещё жертв Леона мы не знаем? Сколько жизней он разрушил?

Райан встал и подошёл ко мне, положив руки мне на плечи.

— Мы узнаем, Велория. И мы добьёмся справедливости для них, для каждого.

Я проснулась резко, словно меня выдернули из тёмной бездны. Сердце бешено колотилось в груди, пот струился по вискам. В комнате было темно, только слабый свет уличных фонарей пробивался сквозь неплотно задвинутые шторы.

Я зажмурила глаза, пытаясь избавиться от образов, которые снова и снова преследовали меня во сне. Руки, грубые голоса, боль, когда меня били… и эта мрачная, самодовольная улыбка Леона, когда он уходил, оставляя меня истекать кровью.

Дышать стало трудно. Казалось, воздух в комнате стал вязким, как сироп.

Я зажала уши руками, словно могла таким образом заглушить отголоски прошлого.

— Велория? — послышался рядом тихий, но взволнованный голос Райана.

Я не заметила, как он проснулся. Его сильные руки обвили меня, осторожно притягивая к себе.

— Это опять кошмар? — шепнул он, уткнувшись губами в мои волосы.

Я молча кивнула, не в силах говорить. Слёзы навернулись на глаза, но я старалась их сдержать.

— Всё хорошо, ты в безопасности, — его голос звучал мягко, как будто он боялся сломать меня лишним словом.

— Это не кончится, Райан, — наконец прошептала я, голос дрожал. — Каждый раз, как я закрываю глаза, я снова там. В этой тьме.

Он крепче прижал меня к себе.

— Это пройдёт, — сказал он с уверенностью, которой я пока не могла поверить. — Просто нужно время.

— Время? — я горько усмехнулась, задыхаясь от собственной боли. — Оно тянется, как вечность.

Райан отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. Его тёмные зрачки отражали ту же боль, что горела во мне.

— Я знаю, через что ты прошла. Но сейчас ты здесь, рядом со мной. Ты борешься, несмотря на страх. Ты живёшь, несмотря на боль.

Его слова резонировали где-то глубоко внутри.

— Райан, — прошептала я, чувствуя, как эмоции захлёстывают меня. — Иногда я думаю, что было бы проще сдаться там, в темноте.

Он резко схватил мои руки, не давая мне отвести взгляд.

— Не говори так, — в его голосе было больше боли, чем я ожидала. — Если бы я потерял тебя, Велория… Я бы не выдержал.

Слёзы потекли по моим щекам. Я ненавидела эту слабость, но перед ним не могла скрыть ничего.

— Я просто не могу, Райан, — призналась я.

Он прижался лбом к моему.

— Тогда позволь мне быть твоей опорой, — прошептал он. — Я не дам тебе упасть.

Мы сидели так долго, пока моя дрожь не утихла, а слёзы не высохли. Его руки обнимали меня, как защитный кокон, и впервые за долгое время я почувствовала себя в безопасности.

— Ты не одна, — повторял он, словно это была мантра.

Когда я наконец снова уснула, его голос и тепло всё ещё оберегали меня.

Свет надежды

В груди горело пламя. Не от страха или боли, а от решимости. Решимости не просто жить дальше, а действовать, чтобы то, что случилось со мной, с Сарой, с сотнями других людей, никогда больше не повторилось.

Дело Леона обретало всё больший общественный резонанс. Каждый день заголовки новостей пестрели его именем, разоблачениями, новыми жертвами, чьи истории внезапно становились достоянием гласности. Я больше не могла оставаться в тени, молча наблюдая за происходящим.

После долгих разговоров с Райаном и командой юристов я решилась на важный шаг — пресс-конференцию. Мы договорились, что я расскажу о своей благотворительной инициативе и о сообществе, которое мы создали для помощи пострадавшим от махинаций Леона. Это был мой шанс привлечь внимание и дать надежду тем, кто нуждался в ней больше всего.

Я стояла за кулисами, ожидая своей очереди выйти к журналистам. Волнение скручивало желудок, но я не позволяла этому взять верх. Перед глазами мелькали лица тех, чьи истории я уже знала: женщины, потерявшие дома; мужчины, чьи семьи разрушились под гнётом долгов; дети, оставшиеся без будущего из-за ошибок взрослых.

— Ты готова? — Райан подошёл ко мне, положив руки на плечи. Его взгляд был наполнен поддержкой.

— Да, — я кивнула, чувствуя, как его уверенность переливается во мне.

Когда я вышла на сцену, вспышки камер ослепили меня на мгновение, но я сосредоточилась на микрофоне перед собой.

— Добрый день, — начала я, стараясь говорить твёрдо, хотя голос немного дрожал. — Я здесь, чтобы рассказать вам о том, что стало для меня не просто делом, а частью жизни.

Я рассказала о сообществе, о помощи, которую мы уже успели оказать. О людях, которые смогли оплатить медицинские счета, вернули свои дома, нашли поддержку, когда думали, что остались одни.

— Это больше, чем борьба с разрушительными действиями Леона Локвуда, — сказала я, чувствуя, как огонь решимости разгорается внутри. — Это борьба за справедливость. И каждый из вас может стать её частью.

Аплодисменты раздались так громко, что я почувствовала дрожь в груди. Впервые я поняла, что мои слова находят отклик.

Через несколько недель я получила известие. Получить награду… Это звучало невероятно. Когда мне позвонили из оргкомитета международной премии в сфере помощи пострадавшим, я сначала подумала, что это ошибка.

— Вы уверены, что это ко мне? — спросила я, чувствуя, как дрожь пробежала по спине.

— Абсолютно, мисс Хейл. Ваш вклад в поддержку жертв экономических преступлений — бесценен. Мы были бы рады видеть вас на церемонии награждения в Нью-Йорке, — ответил голос на другом конце провода.

Я положила трубку, не зная, что сказать. Год назад я бы никогда не подумала, что моё имя будет стоять в одном ряду с теми, кто действительно меняет мир.

На церемонию мы поехали с Райаном. Он держал мою руку всю дорогу, сжимая её чуть крепче, чем обычно.

— Ты заслуживаешь это, — сказал он, когда машина остановилась у величественного зала, где собрались лучшие умы и сердца со всего мира.

— Я не уверена, — прошептала я, глядя в окно на вспышки камер.

— Я уверен, — отрезал он с мягкой улыбкой. — Выйди туда и расскажи свою историю. Люди должны это услышать.

Когда объявили моё имя, зал разразился аплодисментами. Я встала, чувствуя, как колени дрожат. Райан поддержал меня за талию, прошептав:

— Вперёд, Велория. Покажи им, на что ты способна.

Шаг за шагом я поднялась на сцену, свет софитов ослеплял меня, но я сосредоточилась на микрофоне. В зале было тихо, все ждали моих слов.

— Спасибо за эту невероятную честь, — начала я, заставляя себя говорить твёрдо. — Когда я впервые столкнулась с тем, что переживают жертвы преступлений, я была одной из них.

Шёпои стал громче.

— Меня зовут Велория Хейл, и я знаю, что значит потерять всё. Я знаю, что значит оказаться в ситуации, где вам некуда обратиться, и никто не протягивает руку помощи.

Я сделала паузу, чтобы вдохнуть и посмотреть в зал.

— Но больше всего я знаю, что значит бороться.

— Этот год был самым тяжёлым в моей жизни. Я потеряла больше, чем могла представить. Моя сестра лежит в больнице. Я сама провела ни один день между жизнью и смертью. Я была похищена, избита, унижена, но я здесь. И знаете, почему?

Мой голос задрожал, но я не позволила себе сломаться.

— Потому что в какой-то момент я поняла: молчание убивает. Молчание помогает преступникам. Молчание разрушает нас изнутри. Я больше не могла молчать.

Аплодисменты пронзили тишину, но я подняла руку, призывая к вниманию.

— Эта награда не обо мне, — продолжила я, чувствуя, как слёзы наполняют глаза. — Она о людях, которые потеряли дома. О мужчинах, которые больше не могут обеспечить свои семьи. О детях, у которых украли будущее. И о тех кто потерял близких…

Я посмотрела в камеру, зная, что моя речь транслируется на весь мир.