– Ты что натворил? Что, так понравилось убивать? – злобно прорычал Голос.

– Я просто…

– Ты должен делать только то, что Я тебе говорю! – раздражённо произнёс Голос. – Твоя инициатива может погубить всё дело.

– Прости, я не подумал.

– Ладно, но запомни, это первый и последний раз. А теперь спрячь труп и убирайся из дома.

Посмотрев по сторонам, Василий увидел в кухне прикрытый половиком люк в погреб. Отодвинув половик, он открыл люк. Снизу пахнуло сыростью. Взяв за ноги бездыханное тело Кольцевого, Василий подтащил его к люку и сбросил внутрь. Труп с гулким звуком ударился о пол. Люк закрывать не стал.

«Пусть все думают, что барыга оступился, когда спускался в погреб и упав сломал себе шею», – решил он.

Аккуратно осмотрев весь дом вдоль и поперёк, Кривошееву, как назло, удалось найти всего несколько тысяч долларов. Скорее всего, денег в доме было намного больше, но хитрый барыга умело спрятал их так, что найти больше Василию не удалось. Но счастье ему всё же улыбнулось. Помимо денег, в одном из ящиков он обнаружил пистолет и несколько пачек с патронами. Счастье было недолгим, так как пистолет оказался травматическим, хоть и выглядел один в один, как ПМ. По виду от боевого «Макарыча» его отличала лишь надпись ИЖ-79-9Т. А так, если не присматриваться, то никто не догадается, что пистолет не огнестрельный. Но кто станет присматриваться, когда на него наставят «ствол»? Никто. Никто никогда не станет это делать. На это и расчёт.

Положив всё найденное в свою спортивную сумку, Василий вышел из комнаты в коридор и направился к выходу. Открыв дверь, высунул голову, посмотрел по сторонам. Никого. Быстрым шагом, по узкой песчаной дорожке, направился к калитке. Выйдя на улицу, где стоял его автомобиль, он открыл водительскую дверь ключом, положил на соседнее сиденье сумку и сел за руль. Посмотрев ещё раз по сторонам, Василий завёл «Жигули» и медленно отъехал от дома Кольцевого.

Яркое майское солнце своим светом заливало всю спальню. Из приоткрытого окна доносилось переливистое пение птиц. Григорий Арнольдович Даммер (урождённый Готтфрид Даммер), худощавый мужчина пожилого возраста, сладко потянулся в своей постели. Открыв глаза, у него почему-то появилось такое ощущение, что сегодня произойдёт что-то важное. Он приподнял голову с подушки, и, левой рукой нащупав пульт от музыкального центра на прикроватной тумбочке, нажал на кнопку «Play». Из колонок полилась лёгкая классическая музыка.

Полежав ещё минут десять, понеживаясь под солнечными лучами, он встал, обул тапочки, накинул халат и проследовал в ванную комнату. Справив малую нужду, принял душ, почистил зубы и переместился в гостиную. Сев в мягкое кресло, он только взял со стола планшет, как открылась дверь и в помещение вошла молоденькая девушка в форме прислуги. В руках она держала поднос.

– Доброе утро, хозяин, – улыбнувшись, произнесла девушка. – Ваш чай Мате.

Даммер кивнул, не отрывая свой взор от планшета.

– Желаете что-то ещё, хозяин? – поинтересовалась она.

– Нет, – он мотнул головой. – Если понадобишься, позову.

Девушка поставила на стол поднос со светло-зелёным напитком в коричневом пузатом сосуде с трубочкой, называющийся «калебас», и вышла из гостиной.

Уже на протяжении долгих лет Григория Арнольдовича одолевало желание отыскать одну очень ценную для него вещь. Каждое утро он просматривал всевозможные сайты аукционов, объявлений о продажи всякой-всячины. Он даже закинул удочку скупщикам краденого, вдруг эта вещь появится у них. Но время шло, а поиски так и не сдвинулись ни на йоту. Иногда на него накатывала такая досада, что всё хотелось бросить, прекратить эти безрезультатные поиски, забыть. Но просыпаясь утром, он снова брал в руки планшет, и начиналось всё сначала.

Григорий Арнольдович взял с блестящего подноса сосуд и сделал небольшой глоток. По утрам он любил выпить этого сладковатого напитка с лёгкой горчинкой и травяным ароматом. Такая привычка осталось у него ещё с тех времён, когда он с родителями проживал в Аргентине. После капитуляции Германии, его отец, как и тысячи нацистов, сбежал в эту страну, так как его правительство открыто сочувствовало им и критиковало решение Нюрнбергского процесса. Там он обзавёлся семьёй, где впоследствии у пары родился сын, которому дали имя Готтфрид.

На смертном одре отец поведал юному Готтфриду о шаре именуемым «Окулус Диаболи» или же проще говоря «Глаз Дьявола». Последним известным его обладателем был Генрих Гиммлер. Он никогда с ним не расставался. А прямо перед его смертью шар загадочным образом пропал. Отец долгое время пытался найти этот шар, но всё оказалось безрезультатным. Его последней желанием стало чтобы сын отыскал «Глаз дьявола» и ещё кое-какие древние артефакты. Тогда Готтфриду откроется невероятная неведомая сила «Врил».

После смерти отца Готтфриду досталось всё его состояние (Сбежав тот, прихватил с собой ценные бумаги на предъявителя со счетов в разных офшорных банках, где хранились огромные накопления верхушки нацистов), которое юноша стал тратить на поиски заветного шара, а параллельно с этим начал всё больше и больше втягиваться в оккультизм.

В начале девяностых, когда железный занавес окончательно рухнул и в бывшей могучей империи стал твориться бардак, а в страну друг за другом потянулись всякие маги, целители и проповедники, какая-то неведомая сила занесла туда и Готтфрида. В одном из уездных городов, за смешные деньги, он выкупил старинную усадьбу, отремонтировал её и поселился в там. Постепенно выучил русский язык, но от лёгкого акцента так и не смог избавиться. Всех же новых знакомых, чтобы они не ломали язык, стал просить называть его не Готфридом, а Григорием, в честь одного из самых таинственных, спорных и зловещих персонажей в истории Руси, о котором много читал в разной литературе и на кого так хотел быть похожим.

Постепенно Григорию Арнольдовичу удалось приобрести приличные связи. В чём скорее была не его заслуга, а поспособствовали его деньги. За долгие годы поиска у него скопилось огромное количество различных артефактов, связанных с оккультизмом, и в узких кругах он стал широко известным коллекционером. Изредка он даже проводил закрытые выставки своих экспонатов, но только для «особо посвящённых».

Допив чай и поставив обратно на поднос пузатый сосуд, Григорий Арнольдович открыл на планшете очередной сайт, на экране появились картинки с предлагаемым товаром, его описанием и ценой. Пролистав весь список до конца, он положил планшет на стол и откинулся на спинку кресла.

«Опять ничего», – расстроено подумал он. – «Видимо ощущение меня подвело».

Встав с кресла, Григорий Арнольдович подошёл к большой картине, обрамлённой золочёной резной рамой, висевшей на стене, на которой был изображён Бафомет (Загадочное андрогинное существо с головой козла с факелом между рогов, телом женщины, парой крыльев, с копытами вместо ног и, поднятой правой рукой и опущенной левой). Посмотрев на картину, он произнёс:

– Я обязательно отыщу этот шар, и тогда ты одаришь меня силой. Неограниченной силой и властью.

Постояв ещё немного возле картины, он взял с подноса «калебас» и вышел на балкон. Отпив чуть горьковатый напиток, он окинул взором территорию усадьбы.

Солнце сегодня жарило так, словно хотело сжечь всё до чего могло дотянуться. Садовник Азиз, узбек неопределённых лет, одетый в темно-синий комбинезон и плетёную соломенную шляпу, не обращая внимания на жару (видимо привык к ней у себя на родине) ловко подстригал секаторами ветки на кустарнике. Из нескольких крутящихся автоматических оросителей на газон тонкими струйками лилась вода. Некоторые брызги, попадая на дорогу, выложенную тротуарной плиткой, под лучами палящего солнца мгновенно высыхали.

Находиться долго на такой жаре у Григория Арнольдовича не было никакого желания, и он вернулся обратно в прохладную гостиную. Лежавший на столе сотовый телефон с логотипом надкусанного яблока внезапно зазвонил. Григорий Арнольдович быстрым шагом подошёл к столу, поставил «калебас» на поднос и, взяв телефон, поднёс к уху.