Савченко задумался, прикидывая сколько времени ему понадобиться на обратный путь.

– Вот свалился же ты на мою голову, – Савченко достал из кармана шинели сахар, завернутый в платок и один кусочек протянул малышу.

Малыш схватил двумя ручками сахар и стал жадно его обсасывать.

– Ты хоть знаешь, как тебя зовут то? – спросил Савченко погладив малыша по голове.

Тот, не отрываясь от приятного занятия покачал положительно головой.

– Ну и как тебя зовут? – спросил Савченко.

– Масусечка, – ответил малыш, и продолжил облизывать сахар.

– Марусечка? – удивился Савченко: «Так ты же вроде как парень?».

– Масусечка, – повторил малыш, строго посмотрев на мужчину.

– Ну ладно, ладно, серьёзный какой. Мне оно то без разницы, это тебе с этим жить, надеюсь мамка твоя знала, когда тебе имя чудное давала, – пожал плечами Савченко.

– Мама? – сказал малыш и начал смотреть по сторонам, его глазки намокли, и нижняя губёшка начала дергаться.

– Ты мне это брось, даже не сей, ну дурак старый, ляпнул не подумав, – Савченко понимал, что сейчас малыш начнёт плакать, ситуацию спас подошедший Константин Тимофеевич.

– Чего расселся, хватай мальца, и за мной, у почтового здесь остановки нет, сейчас тормозить будем, поэтому у тебя одна минута, – крикнул Константин Тимофеевич и побежал вперед по перрону, держа в вытянутой руке красный флажок.

Савченко быстро встал, повесил на плечо винтовку и взял на руки малыша.

– Ту-ту, – показывая пальчиком на приближающийся поезд сказал малыш.

– Ага, сейчас с тобой ту-ту, а потом дядя своими ножками топ-топ, – догоняя Константина Тимофеевича, специально громко говорил Савченко.

– Савченко, вот не стыдно, ты же солдат непобедимой Красной Армии, а жалуешься малышу? – Константин Тимофеевич дошел до края перрона и повернулся лицом к приближающемуся поезду, вытягивая руку с флажком.

– Кто жалуется? Это так мысли в слух…– вздохнул Савченко поравнявшись с Константином Тимофеевичем.

– Да не переживай ты так, попросил я там местное начальство, что бы тебя на поезд посадили, – рассмеялся Константин Тимофеевич.

– А вот за это благодарствую, – Савченко воспрял духом.

Приближавшийся поезд начал резко тормозить, окутав паром стоявших на перроне людей.

– Что случилось? Почему остановились? – спросил мужчина лет сорока в синей форме железнодорожника, из первого вагона, обращаясь к машинисту.

–Так вот же, – машинист показал рукой вниз на белые клубни пара.

– Что ты мне голову морочишь? – в голосе железнодорожника слышалось раздражение.

– Начальник станции «Платовка» Поздняков Константин Тимофеевич, – пар стал рассеиваться, и железнодорожник увидел людей.

– Вы должны знать, что у вас нет полномочий останавливать наш поезд, – строго сказал мужчина спускаясь вниз.

– Знаю, но ситуация не предвиденная, надо вот моего Савченко с вместе с этим мальцом, до Оренбурга подбросить, их там будут ждать, и вот, – Константин Тимофеевич протянул железнодорожнику бумажную ленту телеграфа.

– Хорошо, садитесь только быстро, – сказал железнодорожник, прочитав текст на ленте и поднялся в вагон.

– Ну все Савченко давай, одной ногой туда, другой обратно, – усмехнулся Константин Тимофеевич, похлопав мужчину по плечу.

Савченко забрался в вагон и поезд тронулся. Константин Тимофеевич какое-то время стоял на перроне провожая взглядом, уходящий поезд с чувством удовлетворения, а потом вспомнив о незакрытом вагоне, где сейчас должны были находится Виктор Александрович с Стефаном Арсентьевичем, быстрым шагом направился в конец стоявшего на втором пути поезда.

Записка.

– Товарищ солдат просыпайся, подъезжаем, – сказал железнодорожник, осторожно теребя Савченко за плечо.

– Что уже приехали? – протирая глаза папахой спросил Савченко.

– Подъезжаем, минут через десять будем, – пояснил железнодорожник.

– А сколько стоять будите? – Савченко посмотрел в окно, где уже вечерело.

– Пол часа. А вам то зачем? – удивился железнодорожник.

– Да вот думаю сразу с поезда прыгать или по ступенькам время будет спуститься, – пояснил Савченко.

– Смешно, – улыбнулся железнодорожник и вышел из купе.

– Ну что парень, просыпайся, сейчас я тебя передам и домой, – облегченно вздохнул Савченко взяв на руки малыша.

Малыш начал капризничать из-за нежелания просыпаться.

– А ну ка перестань, ты же будущий красноармеец, а значит негоже тебе слёзы лить, – строго сказал Савченко.

Малыш успокоился секунд на пять, а потом снова заплакал.

Но уже нечего не могло испортить настроение Савченко, его миссия успешно подходила к концу.

После остановки поезда, Савченко с малышом на руках, вместе с железнодорожником направились к начальнику станции.

Многоэтажное здание Оренбургского вокзала немного напугало Савченко, «как бы не заблудиться?», подумал он и буквально наступая на пятки начальника поезда, шёл за ним следом.

Добравшись до кабинета начальника станции города Оренбурга, мужчины остановились. Из-за двери было слышно, как там о чем-то громко спорят.

Железнодорожник постучал в дверь и вошел первым, за ним Савченко, присутствующие резко перестали спорить и одновременно посмотрели на вошедших.

– Здравствуйте, разрешите? – спросил железнодорожник.

– О, Московский? – спросил мужчина лет сорока восьми, среднего телосложения, практически весь седой, сидевший за столом в гимнастерке на груди которого сиял Орден Красного Знамени, сзади на стене, по центру комнаты висел портрет Владимира Ильича Ленина.

– Начальник почтового поезда Москва – Ташкент, Вдовин Осип Федорович, – ответил железнодорожник.

– Начальник станции Денисов Роман Харитонович, – мужчина встал из-за стола прихрамывая на одну ногу и поприветствовал вошедших рукопожатием.

У окна стояла полноватая молодая женщина лет тридцати шести, с короткой стрижкой. Красная косынка на голове, завязанная назад, сливалась с ее рыжими волосами. По верх белой ситцевой блузки, застегнутой на все пуговицы надет коричневый, немного потертый, кожаный пиджак. Черная прямая длинная юбка, до щиколоток, из плотной ткани, касалась своим краем ремешков коричневых туфель на небольшом квадратном каблуке.

– Ну что, Анна Антоновна, будите принимать малыша? – спросил, словно повторяя свой вопрос Роман Харитонович.

– Товарищ Денисов, ну сколько можно? Не могу я, у меня мест нет. Своих девать некуда. Да еще день через день отовсюду «бывших» везут, сами знаете. Пусть уже в Ташкент едут, раз сопровождение есть, – Анна Антоновна отвернулась к окну.

– Я что-то сейчас не очень понял, люди добрые. Мальца забирать будите или как? – поинтересовался настороженно Савченко.

– Или как, солдатик, – усмехнулся худощавый молодой человек в форме милиционера, который всё это время сидел в углу комнаты за другим столом молча.

– И куда извольте поинтересоваться, мне его тепереча девать? – начиная нервничать спросил Савченко.

– Вот, на почтовом его до Ташкента и довезете, – сказала Ольга Анатольевна.

– Что значит довезёте? Мне про то ничего сказано не было. Я не могу, Константин Тимофеевич серчать будут, – Савченко стал отходить спиной к двери.

– Кто такой Константин Тимофеевич? – спросил Роман Харитонович у начальника поезда Осипа Федоровича.

– Начальник «Платовской» станции, – пояснил Осип Федорович.

– Вот вам малец и делайте с ним что хотите, – Савченко посадил малыша на стол начальника станции.

– Да погоди ты, – к Савченко подскочил милиционер и попытался удержать его за плечи.

– Ты что меня как гимназистку то щупаешь? – Савченко сделал ещё шаг назад освобождаясь от рук милиционера.

– Любезнейший, не знаю вашего имени отчества, – Роман Харитонович подошел к Савченко, отодвинув рукой милиционера.

– Степан я, отца Ермолаем звали, – с чувством достоинства ответил Савченко.

– Дорогой вы наш Степан Ермолаевич, мы все попали в очень затруднительную ситуацию и помочь нам всем, можете только вы, – Роман Харитонович обнял Савченко по-дружески за плечо.