– Что с ним? – спросила Надежда Марковна, ожидая услышать ответ от окружающих.
– Наверное устал, – почти губами ответила Елена Марковна.
В комнате воцарилось молчание.
– А что все замолчали то? Ну устал дед, отдохнёт и выйдет, – прервал молчание Илья.
– Какой-то странный он сегодня? – задумчиво произнесла Надежда Марковна.
– Вот когда тебе будет столько лет сколько ему, посмотрим какая ты будешь, – сказала Елена Марковна, после чего все оживились.
Надежда Марковна только отмахнулась рукой.
– Ну-ка поглотитель лимонада поделись с братом чудным напитком, – сказал Илья, протягивая пустой бокал в сторону брата.
– Перебьёшься, на вот тебе «Ташкентской», для здоровья полезно, – ехидно сказал Дмитрий и поставил перед братом бутылку минеральный воды.
Илья резко выхватил из рук Дмитрия бокал с лимонадом, и выпил одним залпом.
– Мааам, – протянул Дмитрий, собравшийся пожаловаться на брата.
– Да что же это такое, прекратите немедленно, – резко прервала перепалку сыновей Надежда Марковна.
– Вот видишь Мишенька сколько проблем, когда в семье много детей, – положив голову на плечо мужа сказала Елена Марковна.
– Да это разве много? – удивился Михаил Леонидович.
– Пойду проверю как там папа, – сказала Надежда Марковна, вставая со стула, но в этот момент открылась дверь и из спальни вышел Марк Петрович.
В руках он держал небольшой сверток, перевязанный старенькой красной тесьмой.
Марк Петрович остановился в дверях, посмотрел на всех, громко вздохнул и подошел к столу.
– Папа…? – забеспокоилась Надежда Марковна.
– Всё хорошо, – ответил, улыбнувшись Марк Петрович.
– А когда торт есть будем? – вдруг спросил Дмитрий.
– Илюша, иди чайник поставь, – попросила Надежда Марковна, сына.
Илья, дав подзатыльник младшему брату ушёл на кухню.
– Мааам… – пожаловался Дмитрий, потирая рукой голову.
– Ну всё. Можно пять минут спокойно посидеть? – возмутилась Надежда Марковна.
Марк Петрович, убрав свою тарелку в сторону положил сверток на стол и стал медленно развязывать тесемку.
Все затаили дыхание.
Убрав в сторону тесемку, Марк Петрович развернул сверток.
– Что это? Можно? – спросила Надежда Марковна.
Марк Петрович положительно кивнул головой и присел на стул.
Надежда Марковна, осторожно достала из свертка маленькую белую сатиновую рубашечку, украшенную кружевами. По краям подола и рукавов были вышиты разноцветные цветы шелковыми нитками, оно очень напоминала платье для девочки.
– Какая прелесть, это же ручная работа, – осторожно рассматриваю рубашечку сказала Надежда Марковна.
Все сидели молча и только Елена Марковна почему-то улыбалась.
– Лена! Так, у вас все-таки будет малыш? – спросила, улыбаясь Надежда Марковна.
– Ооо, Михаил поздравляю!!! – Сергей Валентинович протянул руку Михаилу Леонидовичу для поздравления.
– Лена??? – в глазах Михаила Леонидовича были только вопросы.
– Да вы что все с ума по сходили, нет, нет и еще раз нет, – стала возмущаться Елена Марковна, отвечая каждому по очереди начиная с мужа.
– А что вы ещё молодые, – попытался вывести на чистую воду Сергей Валентинович.
– Это скорее ваш Илья обрадует, что вы скоро станете бабушкой и дедушкой, – Елена Марковна махнула головой в сторону входящего Ильи.
– Теть Лен, вы что такое говорите, да ещё при родителях? – стал возмущаться Илья.
Надежда Марковна с Сергеем Валентиновичем строго посмотрели на Илью.
– Это моя, – громко сказал Марк Петрович, прервав семейные дознания.
Все удивленно посмотрели на Марка Петровича.
– Это моя, – тише повторил Марк Петрович.
– В смысле? – не удержалась Елена Марковна.
– Я никогда вам не рассказывал, про себя, время было другое, а теперь как бы стало можно, перестройка…– ухмыльнулся Марк Петрович и глубоко вздохнул.
– Ну как это не рассказывал? Мы прекрасно знаем, что ты вырос в детском доме и кто твои родители ты не знаешь, – начала успокаивать Надежда Марковна, взяв за руку отца.
Марк Петрович высвободил свою руку и нежно похлопал по руке дочери.
– Знаю, – многозначительно сказал Марк Петрович, осторожно развернув лист бумаги и протянул Надежде Марковне.
– Что это? – Надежда Марковна осторожно взяла пожелтевший лист бумаги, который казалось сейчас развалится на мелкие кусочки у нее в руках.
– Можно сказать мои метрики, – улыбнулся Марк Петрович.
– Я не понимаю, – Надежда Марковна и правда не понимала.
– Да ты будешь уже читать, или ждешь пока мы все здесь лопнем от любопытства? – возмутилась Елена Марковна.
– «Кулешов Марк Петрович родился пятнадцатого марта одна тысяча девятьсот восемнадцатого года в деревне «Подберезье» Самарской губернии, мама – Надежда Савельевна, десятого февраля одна тысяча девятисотого года рождения, папа – Петр Игнатьевич, родился двадцать седьмого декабря одна тысяча восемьсот девяносто пятого года. Мой дорогой сыночек Маркушечка, мне надо дождаться твоего папу с фронта поэтому ты уезжаешь сейчас один, я не знаю встретимся ли мы снова, но обещай мне стать счастливым. Мама так сильно любит тебя, помни всегда об этом. Написано двадцать четвертого сентября одна тысяча девятьсот двадцатого года», – прочла Надежда Марковна и подняла глаза на отца.
– Дайте мне тоже посмотреть, – протянул руку к записке Дмитрий.
– Осторожно, – Илья перехватил записку из рук матери и в очередной раз дал брату подзатыльник.
– Мааам, – завопил Дмитрий.
– Да вы прекратите сегодня или нет? Иди проверь на кухню может чайник вскипел, – строго сказала Надежда Марковна, посмотрев на Дмитрия: «А ты чего молчишь?» – теперь досталось и Сергею Валентиновичу.
– А что я? Я могу только обоим подзатыльники отвесить, – откинувшись на спинку стула спокойно произнес Сергей Валентинович.
– Ну прямо Макаренко, – рассмеялся Михаил Леонидович.
– Вот всегда так, – пробурчал Дмитрий и шаркая ногами пошел на кухню.
– Папа, что это? Нет. Откуда? – спросила Надежда Марковна.
– Я не мог об этом никому рассказывать, хотя очень хотелось, но время не позволяло, – тихо ответил Марк Петрович.
– А мама знала? – спросила Елена Марковна.
– Конечно, – улыбнулся Марк Петрович.
– Давно? – Елена Марковна пристально посмотрела в глаза отцу.
– С самого начала. Вы же знаете маму, Танюшка, она была такая принципиальная, честная. Как я мог скрывать от нее? – Марк Петрович провел ладонями по лицу.
– Так меня назвали в честь бабушки? – спросила Надежда Марковна.
– Да, – ответил Марк Петрович.
– Прекрасно, – сказала Надежда Марковна, разведя руками.
– Чайник закипел, – услышали все голос Дмитрия из кухни.
– А давайте будем пить чай с Илюшкиным тортом, – предложил Марк Петрович.
– И это всё? Ты ничего больше не хочешь рассказать? – удивилась Елена Марковна, передавая лист бумаги отцу.
– Этот разговор не для застолья, а вот в кресле за чашечкой чая, с удовольствием, – улыбнулся Марк Петрович.
– Илья иди чайник завари и несите торт, а мы здесь на столе немного приберем, – сказала Надежда Марковна.
– Дед, без меня ничего не рассказывай им, – крикнул скрывающийся за дверью Илья.
– Хорошо, – усмехнулся Марк Петрович.
«Заяц».
Ранним утром, двадцать пятого сентября одна тысяча девятьсот двадцатого года, товарный поезд прибыл по расписанию на станцию «Платовка», для разгрузки содержимого вагонов, в одно из самых больших, находящихся на отрезке Оренбургской железной дороги, зернохранилище.
– Савченко, идем поезд принимать, – сказал громко, молодой человек наблюдавший за станцией через окно.
Молодой человек был лет двадцать семи, не высокого роста, но довольно крепким на вид. Поставив стакан чая в железном подстаканнике на стол, и сняв кожаную кепку с гвоздя на стене, посмотрел на полуспящего на скамейке, одетого в солдатскую шинель, обеими руками прижимающего к себе винтовку, мужчину лет пятидесяти.
