«Даем газ!» – крикнул, высунувшись из кабины, отец. Машина рванулась, оставив за собой клубы дыма и пыли.
Возвращение по домам было унылым. Молчали даже совсем малые дети, притих и мой обычно крикливый двухлетний братишка Юра. В каждом доме об ушедших на войну теперь напоминали прикрепленные к стенам на самом почетном месте их фотографии, где они, совсем молодые, были запечатлены в лихих буденовках на голове как память о былой их службе в рядах Красной Армии по призыву. Отныне в каждой семье эта фотография становилась святыней, обретала особо высокий смысл и в глазах детей как свидетельство причастности семьи к живой истории отчизны, которая в свой трагический час нуждалась в том, чтобы самые сильные в стране сменили свои мирные занятия на ратный труд. Это понимал каждый, хотя и не совсем представлял себе, во что в действительности вылился он за годы войны. И это следует, наверное, знать и помнить об этом в заботах дня, разумных или праздных, в житейских буднях на горестной земле..
Тяжкий труд, к примеру, рядового пехотной роты, который земли под траншеи, стрелковые ячейки, ходы сообщения столько перекопал за войну, что уже одной ее хватило бы ему на грандиозный памятный курган Славы. А его ведь еще бомбами с пикировщиками забрасывали, снарядами и минами накрывали, из пулеметов косили, танками утюжили, морозами и ветрами на прочность испытывали, похоронками на родных и близких душу на части разрывали, но выстоял он, не запросил пощады – такого он и в мыслях не держал.
Думается, что существенными слагаемыми Победы были не только стойкость и храбрость солдат, не только их воинская выучка и смекалка, не только беззаветная любовь к Родине, но и тот идейно-нравственный склад личности, основанный на советском, социалистическом мировоззрении, который обеспечил их безусловное моральное превосходство над наглым, жестоким, до зубов вооруженным врагом. Вся мерзость этого врага начала публично раскрываться уже 20 октября 1945 года, когда главные немецкие военные преступники предстали перед судом народов в Нюрнберге. На протяжении десяти месяцев Международный военный трибунал расследовал совершенные гитлеровцами преступления против человечности и мира.
1 октября 1946 года был вынесен приговор двенадцати военным преступникам: Герману Вильгельму Герингу, Мартину Борману, Иоахиму фон Риббентропу, Вильгельму Кейтелю, Эрнесту Кальтенбруннеру, Альфреду Розенбергу, Гансу Франку, Вильгельму Фрику, Юлиусу Штрайхеру, Фрицу Заукелю, Артуру Зейсс-Инкварту, Альфреду Йодлю. Смертная казнь через повешение.
16 октября 1946 года приговор в отношении всех был приведен в исполнение. Кроме Геринга, который успел отравиться, и Бормана, в отношении которого еще не было доказательств, что его нет в живых.
Преступников в действительности было больше. За решетку попали Гесс, Шпеер, Функ, Нейрат, Дёниц, Редер, Ширах. Преступными были объявлены нацистская партия и орудия кровавого фашистского террора – гестапо, СС, СД. Предстали перед судом и понесли наказание высшие чины фашистского генералитета, монополисты Круп, Флик, Тиссен, директора «ИГ Фарбениндустри».
Главный обвинитель от США на Нюрнбергском процессе Роберт Джексон в своей заключительной речи произнес: «Главным злодеем, на которого возлагается …вся вина… является Гитлер, на [него] почти каждый из подсудимых поднимает указующий перст. Не оспариваю этого единодушного мнения… Но… Гитлер не унес с собой всю вину в могилу. Вся вина не окутана саваном Гиммлера. [Гитлер] был безумным мессией, который… начал войну и… ее продолжал. Поскольку он не мог уже властвовать, для него была безразлична судьба Германии… Гитлер пытался использовать поражение Германии для самоуничтожения германского народа. Он продолжал войну, зная, что не может победить, а продолжение войны означало лишь катастрофу…Гитлер приказал каждому сражаться до конца и затем отступил, покончив жизнь самоубийством. Он ушел из мира таким, каким жил – обманщиком. Он оставил сообщение, что погиб в бою, в качестве официальной версии…Я позволю себе на минуту превратиться в адвоката дьявола… Допускаю, что Гитлер был главным злодеем. Но возлагать всю вину на него одного будет немужественно и несправедливо со стороны подсудимых. Нам известно, что даже глава государства так же ограничен своими умственными способностями и количеством часов в сутки, как и все остальные. Он должен доверять другим, быть его глазами и ушами, чтобы следить за тем, что происходит в «великой» империи. Он должен иметь ноги, которые бы выполняли его поручения; руки, которые выполняли бы его планы. На кого полагался Гитлер в выполнении всего этого, как не на тех, кто находится здесь на скамье подсудимых? …Подсудимые сейчас просят Трибунал признать, что они не виновны в планировании, осуществлении и составлении ими заговора для совершения длинного списка преступлений и злодеяний. Они стоят перед… судом подобно тому, как стоял запятнанный кровью Глостер [один из главных персонажей трагедий Шекспира «Генрих VI» и «Ричард» III, на совести которого несколько жертв] над телом убитого им короля. Он умолял вдову так же, как они умоляют вас: «Скажи, что я не убил». И королева ответила: «Тогда скажи ты, что они не были убиты. Но ведь они убиты, тобой убиты, гнусный раб!» Признать этих людей невиновными – значит с тем же основанием сказать, что не было войны, не было убийств, не совершалось преступлений».
(Расплата. Третий рейх: Падение в пропасть. М. Республика, 1994. С. 3 – 4).
Из признаний Риббентропа: «Гитлер считал величайшим достижением Сталина создание Красной Армии».
Тогда же Керенский заявил: «Сталин поднял Россию из пепла. Сделал великой державой. Разгромил Гитлера. Спас Россию и человечество».
Не обошлось без сенсационных эксцессов.
Присутствовавшим на процессе журналистам запомнился эпизод с молоточком лорда Лоуренса. Для успокоения зала во время заседаний председатель Нюрнбергского трибунала лорд Джеффри Лоуренс всегда держал под рукой специальный молоточек. Когда становилось слишком шумно (а шумно было почти всегда!), он стучал им по столу, призывая к порядку. Молоточек этот был непростой. Инкрустированный сапфирами и бриллиантами, изготовленный из сплава благородных металлов, он стоил огромных денег. Причем игрушка была в определенном смысле исторической: когда-то ее использовали во время выборов Франклина Рузвельта губернатором штата Нью-Йорк. Рузвельт долго хранил в неприкосновенности эту особо чтимую им вещь, а потом отдал ее судье Фрэнсису Биддлу. Символично, что тот взял молоточек в Нюрнберг и, после того как председателем избрали Лоуренса, преподнес ему реликвию – видимо, в знак уважения. А скорее всего как знаковую память о президенте США, который много сделал для того, чтобы был открыт второй фронт. Однако через несколько дней после первого судебного заседания молоток украли. Лоуренс так расстроился, что перестал приходить на работу. Процесс остановился. На ноги была поднята вся полиция Германии, спецслужбы союзников. Специально для поисков из США приехала бригада лучших сыщиков. Конечно, они ничего не нашли. Пока Лоуренсу не изготовили дубликат трибунал бездействовал.
Свидетели процесса зафиксировали немело деталей характера преступников. Так, Риббентроп к месту казни шел, не видя ничего, на ватных ногах. Фельдмаршалы Кейтль и Йодль вели себя спокойно, а вот заместитель Геббельса Вальтер Функ рыдал навзрыд. Кальтенбруннер из-за сильнейшего ревматизма весь процесс провел в инвалидной коляске. Когда зачитали приговор, он впервые встал, повернулся лицом к судьям и картинно поклонился. Единственный, кто был оправдан – это Ялмар Шахт, министр без портфеля, президент Имперского банка. Когда огласили приговор, он наотрез отказался выйти из камеры. Объяснял это тем, что его дом находился в зоне советской оккупации, интервью журналистам давал только за плату – одна шоколадка (по стандартной таксе), наблюдалось помутнение рассудка. Весь процесс Герман Геринг провел с массивным перстнем на большом пальце. После попытки передать нацисту цианистый калий кольцо от греха подальше забрали. Ампулу с ядом нацисту № 2 все-таки сумели передать. При обыске в его камере нашли записку: «Фельдмаршалов не вешают, они уходят сами». Однако по решению трибунала мертвого Геринга вместе со всеми вздернули на виселицу.
