– Я хочу быть не просто участником. Я хочу быть ключевым агентом.

Он снова улыбнулся, парень, меня не перехитрить.

– Ты уверена, что готова взять на себя всю ответственность? Ты же знаешь, что случилось с последним агентом?

– Да, сер.

– И все равно готова?

– Да.

– Почему? – с нескрываемым интересом спросил он.

– Потому что мне нечего терять.

***

Прошлое

Эддисон Смит (15 лет).

Мой сон резко прервался от громкого стука в дверь. Я подскочила на кровати с бешеным сердцебиением, сжимая крепко руками свое одеяло.

– Поднимай свою задницу! Брайан уже ждёт! – раздался крик моей сестры за дверью спальни.

Я зажмурила глаза и сделала глубокий вдох. Вивьен, как всегда, в своей манере. Сегодня первый день в школе после каникул, и на удивление, сегодня она разбудила меня, а не наоборот. Это было действительно удивительно. Честно говоря, я была уверена, что она вообще не явится домой и уж тем более не встанет вовремя.

Это лето было ужасным, и на самом деле я рада началу учебного года, может хотя бы учеба и средний балл как-то повлияют на мою сестру. Вивьен пользовалась конкретной занятостью нашего отца на работе, и тем, что Брайан постоянно пропадал со своими друзьями. Также она прекрасно осведомлена, что я боюсь ее, и того, что она может сделать. Воспринимав мое молчание, как данность. Из нас двоих я была тихоней и постоянно сидела дома. Она – моя полная противоположность, и, к сожалению, я понимаю, как мы потеряли ту особую связь, которая обычно есть у близнецов. Когда-то мы были неразлучны.

До моего предательства.

Точнее, она расценила это именно так.

А после всего, что нам пришлось пережить, она вернулась и стала еще более популярной девочкой в школе. Вокруг нее постоянная толпа парней и девчонок, и все хотят с ней дружить. А я ежедневно молюсь, проходя по школьным коридорам не попасться ей на глаза, чтобы не стать насмешкой, выбрав путь ее тени.

Идя в ванну, я задаюсь вопросом, что было бы, если бы я не рассказала Брайану и отцу?

Был бы жив Грейсон?

Была бы жива она?

Дружили бы мы до сих пор и не было бы этого ужасного года в школе в полнейшем одиночестве в качестве отшельника?

Мне нравилось каждый день мучить себя, придумывать и жить в вымышленном мире, где мы до сих пор две половинки одного целого и где, на моих руках отсутствует кровь другого человека.

Я была убийцей, хотя мой брат и отец запрещали мне даже думать об этом. Но как я могла этого не делать?

Грейсон был парнем, жившим на нашей улице. Сколько себя помню, мы всегда дружили втроем. Конечно, я чувствовала, что Вивьен и Грейсон немного ближе друг к другу, и это не было удивительно. Казалось, куда бы она ни пришла, помещение сразу озарялось солнечным светом, у нее действительно была бешеная энергетика, если так действовало на меня, человека, который жил с ней в одном доме, боюсь представить, что чувствовали остальные. Интересно, что ей не требовались особые усилия, она просто была самой собой, такой полноценной, а её улыбка была по-настоящему уникальной. Вивьен всегда была своей в его компании, центром внимания, ну, а мне просто нравилось быть рядом с ней.

Я не была одинока, ведь у меня была она.

Больше года назад, мы были на тусовке у одного знакомого Грейсона. Он достал пакетик с неизвестными таблетками, и Вивьен, впрочем, как и Грейсон решили попробовать содержимое. Никогда не забуду, как по телу пробежал мерзкий холод, в горле пересохло.

Я всегда слушала, что говорил мне отец.

Никогда не пробуй наркотики, попробуешь один раз и пути назад нет. И честно сказать, я верила ему.

Ну а Вивьен была сама собой, сестра сорванец. Уже в четырнадцать лет она знала, как курить в затяг, какое пиво на вкус и теперь, что такое дурь и все, что с ней связано. Все получилось в точности, как сказал отец, один раз попробуешь и…

Она стала отдаляться от меня, но все же это несравнимо с тем, что мы имеем сейчас. Несмотря на это, она оставалась моей сестрой, однако всякий раз, когда я пыталась удержать ее от пагубных действий, она отгораживалась от меня. Утверждала, что желает взять от жизни все, что это просто шалости, что она вовсе не наркоманка.

Мне нравится чувствовать себя живой, свободной…

Вивьен взяла с меня клятву, что я не расскажу об этом отцу или Брайану, как и я взяла с нее клятву, что она бросит это дерьмо. Но шли дни, недели, а кажется, ее зависимость только усиливалась. Честно говоря, я не знала, что она уже принимала, и самое интересное, что никто не замечал, что она была постоянно под кайфом.

Я была убеждена, что Грейсон, заставлял ее не брать меня с собой, потому что знал мое отношение к происходящему. В слезах и на коленях я умоляла ее остановиться, прекратить разрушать себя. Я знала, как ее секрет подействовал бы на брата и папу, это бы уничтожило их, но другого выбора у меня не было. Прошло столько времени, и до сих пор я благодарна богу, что Вивьен все еще жива, хоть и такая версия ее.

Однажды, она не явилась домой даже под утро, отец места себе не находил. Конечно, я была в курсе, о месте расположения их логова, там, где она тусовалась с Грейсоном и его компанией наркоманов. Страх окутал меня, предчувствие, что случилось что-то серьезное, она не отвечала на мои звонки, хотя всегда до этого, в каком бы состоянии Вивьен ни была, всегда брала трубку.

Помню, как забежала в комнату отца, который был на грани того, чтобы позвонить в полицию и заявить о пропаже ребенка. Вот тогда вся правда из моих уст выплеснулась наружу, брат держал меня крепко в своих объятиях, пока я сквозь слезы рассказывала им все, что знала. Не забуду, как отец осел, за один миг я в действительности видела, как он постарел. Его руки затряслись, и он схватился за сердце, на мгновение он потерял дар речи, а в глазах скопились слезы. Мне было действительно больно видеть его таким, я ведь понимала его полностью, я чувствовала себя точно так же.

Мы нашли их там, где я и предполагала. На заднем участке дома Грейсона, в старом сарае, из которого они сделали место, пригодное для тусовок. Она лежала на полу, когда я, Брайан, наш отец и родители Грейсона ворвались внутрь. Помню взгляд отца, который бросился к Вивьен, когда он нащупал ее пульс, и со слезами на глазах судорожно, но все же с облегчением выдохнул. Я почти упала на пол, я не могла видеть ее такой, видеть, во что она превратилась. Но я благодарила бога, что она была жива. Помню, как отец крепко-крепко обнял ее, взял на руки, вдохнул ее запах и сказал.

– Малышка, я люблю тебя. Все будет хорошо.

Но ничего не было хорошо.

Вивьен положили в реабилитационный центр, где она провела почти три месяца. Когда мы навещали ее, она ни разу не взглянула на меня.

А потом, потом Грейсон вышел из клиники, куда его положила мать с отцом, и спустя два дня у Грейсона случилась передозировка и его сердце остановилось. Она винила меня. Говорила, что я лишила жизни ее лучшего друга, потому что, если бы она была с ним рядом, этого бы не произошло.

Ты умерла для меня.

Ты убила его.

Я тебя никогда не прощу.

После этого врачи рекомендовали оставить ее в центре еще на месяц, она была нестабильна из-за Грейсона. Его смерти. И вот уже прошло почти два месяца, как она вернулась домой. Она утратила все доверие со стороны нашей семьи, ей предстояло его заслужить. Отец любил ее всем сердцем, но уже не верил ей, как прежде.

Плюс ко всему, выяснилось, что Вив крала деньги не только у отца, но и нашего дяди, чей дом располагался совсем недалеко. Но то, что Эмерс не смог простить это то, что она украла кольцо, которое наша бабушка, мама отца и нашего дяди, оставила старшему сыну. Оно было безумно дорогим, своего рода реликвия. Но самое грустное в этом то, что Эмерс в отличие от нашего отца, только пару лет назад смог найти девушку, которую действительно полюбил, в силу своей загруженности в ФБР, и я знала, лишь вопрос времени, когда он сделает ей предложение. Он долго вместе с отцом объезжал ломбарды, но кольцо так и не смогли найти. Вивьен в обмен на дозу отдала его какому-то парню, лица которого она так и не вспомнила. Она просила прощения, и, конечно, он принял извинения, но не думаю, что Эмерс когда-либо простит ее за это.