После всех отправленных коробок очередь, наконец, дошла и до людей. Оставалось главное — не застрять в этой железной коробке, которая по ощущению уже еле работала. Блин, нахрен эти чёртовы катакомбы.

Загружались на подъём также парами. Первыми Рамиз и Лина, и я за компанию. Охрана с водилой последними. А наверху нас ожидали несколько нервные Василич и одна из поварих, а на вопрос Рамиза, что случилось, обещали объяснить всё позже. Ну ок.

Я кивнул Лине, намекая, что неплохо бы проведать нашего полудохлика, а то хреновая из неё сестра тогда. Она даже вроде поняла и зашла почти следом за мной в склад, где по-прежнему сидел Горелка. Он не спал и тупо пялился в одну точку на полу, скрывая свою не слишком симпатичную морду лица. Умничка, не забыл про шифровку.

— Привет, дружище! Как ты тут? — Что ни говори, а видеть его я был рад.

— Пло-о-хо-о. Д-до-олго-о вы, — как обычно, в своём репертуаре ответило тело.

— Эх, знал бы ты в какой жопе мы побывали и какую хрень встретили!

Лина лишь пожала плечами, осматривая не изменившуюся здесь обстановку.

— И ес-с-сть хо-очу-у, — добавил Горелка, не слишком обращая внимания на мой комментарий про подвальную вылазку.

— Тебя на жор нормальной еды пропёрло чтоль?

Рядом с ним стояли две грязные тарелки. Значит, его точно кормили, а этот всё сожрал и даже не подавился. Интересно, сам ел или кормил кто? Хотя о чём это я — тарелки же не забрали, значит, справился сам. И правильно, не фиг тут выпендриваться — дали есть, значит ешь. Это тебе не крыс с голубями ловить. Растёт бро на глазах.

— Если бы не знала, то была в шоке от такого, — прокомментировала Лина всю эту картину. — Ладно, вижу, что у тебя всё хорошо, но я тоже хочу есть и устала, поэтому оставляю вас.

— Да иди уже, — кинул я ей в ответ. Свою роль она выполнила, может быть свободна. — Тебя не обижали злые дядьки? — потрепал я Горелку по голове, чувствуя немного позабытые искорки между нами. Друг недовольно глянул на меня, но промолчал.

— …См-е-ер-р-ть р-ряд-ом, — выдал Горелка после продолжительного разглядывания призрачного себя.

— Надеюсь, не твоя? А то мне одному будет скучно. — Где-то в моей голове пронеслась чужая мысль, что свои шутки я могу запихать в известное место. — Да ладно тебе. Друг, тут везде вокруг нечисть дохлая ходит, поэтому не обращай внимания.

— Не-е-т. Д-д-ру-у-гой.

Блин, только пусть не говорит, что тот маньяк воскрес и теперь тащится по наши души. Ни разу не смешно. Б-р-р, от одной только мысли про этого психа.

— Живым ведь про твои догадки лучше рассказать? — неуверенно поинтересовался я у Горелого. Он, возможно, сейчас вообще про другое сказал, но моя раздражённая фантазия после подвальных катакомб выдала только один вариант. Хрен с ним, Лине сказать всё-таки надо.

Я вышел в общий зал на разведку, ну и увидел консилиум с печальными лицами возле Кости. Не на него ли намекал мой труп?! Девчонке, правда, пока было не до меня, поэтому поговорю с ней позже.

И пока все что-то обсуждали, охали и вздыхали, я заметил на другой стороне зала накрытый стол. Печаль печалью, но обед никто не отменял. Да и ждали, судя по всему, нашего возвращения. Только садиться никто пока не торопился.

Хотя, закончив слёт, оставили с больным сиделку и уселись обедать. По началу все хмуро шевелили ложками и столовские вопросов не задавали, но потом…

Разговоры угомонились часа через три-четыре, когда начало вечереть (думал, что мы не так уж и долго были внизу). За это время я узнал кучу всего — и про то, как Горелый проспал до обеда аки младенец, сожрав после две тарелки каши и на добавку кружку ароматного бульона; и как Костику резко стало хуже, но пока он пребывал в состоянии стабильно тяжёлом (кстати, Лине всё же рассказал комменты Горелки и свои мысли по этому поводу); и что одноногий инвалид Коля потерял свою ногу в том самом подвале во время первой экспедиции столовских, где кроме него погибла вся группа из пяти человек, а он стал первым и успешным экстренно оперированным укушенным; и что спустившихся до возвращения Петровича почти уже и не ждали. В общем, как-то так.

Обе стороны эмоционально поделились новостями и приступили, наконец, к реализации дальнейшего плана, то есть начали варганить самодельную взрывную смесь. И хорошо хоть рецепт им подогнали институтские, а то врачебный энтузиазм при смешивании компонентов не внушал оптимизма.

Проконопатились они до поздней ночи, решив, что завтра постараются уехать отсюда навсегда в сторону светлого, но пока не очень ясного будущего.

А кстати, Эльвира Марковна после успешного возвращения группы из недр больницы связалась с теми самыми волшебными электриками и с помощью матерно-народного велела им паковать вещички, дабы ехать в светлое будущее вместе, ибо жрачка с перспективами вечной не будет.

Спасение себя разрасталось в какую-то трешевую спасительную операцию застрявших в городе людей. И выразить бы это одним словом, но не матом не получится. До кучи — я не представлял как вся эта компания собирается ехать. Не заметил охрененного количества машин в округе, но пусть взрослые дяди разбираются сами. Уверен, в местном обществе уже что-то придумано.

А я пока вернулся к здоровому пофигизму, немного расслабился насчёт того маньяка и безумного войса от Горелки, и наблюдал за окном всё ещё снующих там зомбяков, ну и надеялся на очень скорое отбытие из этой обители.

Ночью, когда все улеглись, я отправился к Горелке, который опять дрых, и мне ничего не оставалось делать как тупить до утра. Но увы, спокойный сон нам только снится. Глубокой ночью, хотя в июне она и не такая тёмная, меня что-то торкнуло внутри. Это через минуту я понял, что ощущения были не мои, а Горелки, который даже проснулся, неожиданно вскинув голову с очумелыми зенками.

— Эй, ты чего?

— Он-н з-зде-есь! — испуганно выдал непонятное изречение Горелка.

— Кто он? О чём ты вообще? — ну не понимал я нифига его.

— Мё-ёр-ртв-ы-ый.

— Парень больной умер? — начинало наконец доходить до моего супер тормознутого сознания. Блин, и Лина так ничего и не сделала после моего предупреждения. По-любому забыла.

— Да-а-а, — протянул ответ Горелый.

— Ок. — Ну с другой стороны, хорошо, что не маньяк тот припёрся. — Сиди тут, а я пойду гляну.

Ну я и пошёл, осторожно пробираясь по залу. Тут, собственно, все спокойно себе спали, и было довольно тихо, если не считать громкого храпа пары личностей. Единственное, смущало лёгкое шевеление шторы, которой отгородили больного, дабы не нервировать народ. Я медленно подошёл туда и сунул морду сквозь. Охренеть! Не знаю, сказал я это вслух или нет, но обратившийся Костя отвлёкся от застывшей в немом крике ужаса медсестре и заводил своим каким-то посеревшим лицом вокруг. Блин, надо срочно будить народ.

Я ломанулся назад, не понимая, где найти Лину. Блин, ну как же?! Вас тут всех сожрут скоро, а никто не думает просыпаться.

Свежеиспечённый зомбяк пока тормозил, но методом случайных проб уже прорывался через хлипкую защиту в виде шторы. Да чтоб вас всех!

— Лина, поднимай свою задницу! Зомбяк!

Скажу честно, мгновенного эффекта я не заметил, но через несколько секунд из-за кассовой стойки показалась-таки искомая личность с непонимающим выражением лица.

— Я не сплю.

— Костя обратился! Поднимай всех!

Девчонка испуганно посмотрела в сторону лазарета.

А зомбяк то оказался шустрее, чем я ожидал, и, уже предвкушая новое блюдо, плёлся к ближайшему спящему. Лина благо доверилась моему возгласу, так как в темноте вряд ли разглядела подробности и заорала уже совсем по-настоящему:

— Подъём! Атака внутреннего периметра! — Ни фига она словечки знает.

Первым вскочил, как ни странно, Антон Палыч и спросонья завертел по сторонам головой.

— Костя обратился! — добавила Лина, попутно достав уже свой топорик.

Тут и остальные начали потихоньку очухиваться, пока не догоняя, откуда угроза. И вот они минусы живых — ну ни видят ни черта в потёмках.