– В каком смысле?
– Мне кажется, он лишь видимая фигура, которой кто-то управляет.
– Господин Боримир! – раздался голос молодого паренька в дверях шатра.
– Да?
– Прибыл посланник от Хелтигара.
Они оглянулись друг на друга.
Чуть позднее.
– Мятежник не может требовать Вече[ Военная Вече – переговоры, на которых обсуждаются условия каких-либо договоренностей о ходе войны, сражения, боя или о капитуляции одной из сторон. На такое Вече, могут прийти только один человек, за которым стоит принятие решения, а вместе с ним может быть не более десятка сподручных. Обман или предательство на Вече, считается противным и мерзким, за что боги наказывают, отправляя эссенцию такого человека в Хелль.]! – сказал Берилий Фернотигар, командир первого звена.
– И все-же, он его попросил! – ответил ему Боримир.
– При всем уважении, но, Хелтигар – бесчестный человек, проклятый самими богами. – заметил командир второго звена Астерий Норглин. – Вече, с таким богомерзким человеком, не понравится богам.
– Выбор у нас не большой. Если мы не встретимся на Вече, то, нас ждет бой с тысячей солдат Хелтигара. Но если мы придем к соглашению на Вече, то, мы избежим этого побоища. – глянул он на Понтификоса.
– А я, что? – спросил он. – Я, как и ты. Куда ты, туда и я. Решай.
– Тогда решено. Завтра в полдень, я отправлюсь на военное Вече. Со мной будут десять ратоборцев. Сотня дружинников, будут в километре на верхом на конях. Это допустимо для Вече. Думаю, с другой стороны, они сделают тоже самое. Командиры звеньев. Вы обойдете лес с разных сторон. Займете позиции и будете ждать приказ. Но не подходите близко. Ближе сетырех километров, подходить нельзя. Но, будьте наготове.
Ближе к полудню, свита Боримира выдвинулась к месту Вече. Они было в семи километрах на восток от их позиций. Оно было расположено на холмистой местности, к востоку и северу от которого, были густые леса с высокими деревьями.
Дружина выдвинулась вслед за свитой и остановилась на пологом холме в километре от Вече.
Достигнув холма, на котором проводилось Вече, Боримир увидел перед собой Фарамтира Хелтигара. Он был высокий, худощавый, но с широкими плечами. Его лицо было покрыто шрамами, а его длинные черные волосы, были слегка растрепаны. Облачен он был в кольчужные доспехи, по верх которых была надета куртка из стеганной шкуры. На горизонте, ближе к лесу, он увидел людей Хелтигара, которые, как и его дружина, не подходили ближе чем на один километр.
– Боримир Аргедар. – внушительным голосом проговорил Хелтигар. – Сколько лет я уже не видел твое лицо.
– Как и я твое, Хелтигар. И, по правде сказать, не желал его больше видеть. С тех пор, оно еще и шрамами покрылось.
– Да. Не легкая была жизнь.
– Ты сам избрал такой путь. Теперь не ной.
– Полагаю, мы не о жизни поговорить собрались?
– Ошибаешься! Именно о жизни. Точнее, о жизнях. Ты, хотел капитулировать?
– Я лишь хотел обсудить возможные варианты. Предлагаю, обсудить все. Если ты не торопишься?
– Нечего обсуждать. Я пришел принять твою капитуляцию.
– На кону стоят тысячи жизней. Боримир, ты ведь не будешь рисковать ими, лишь бы проучить меня?
– Нет. Мне нет дела до тебя, Хелтигар.
– Тогда, присаживайся. И обсудим все.
Боримир подошел к узкому столу и присел на ветхий стул.
– Скажи мне, Боримир? – неспешно произнес Хелтигар. – Значит, если Рейебор, сложит оружие и склонится пред его царским величием, Аргенхестом, то он, в свою очередь, милостиво помилует его и его вассалов?
– Ты знаешь, что нет! – ухмыльнулся он. – Иначе, ты просто глупец. И Рейебор, и ты, и любой другой его вассал, будут болтаться на виселице у дороги. Или наведаются на эшафот.
– Тогда, какой смысл этих переговоров? Скажи мне, витязь Картигарский?
– Сберечь тысячи жизней ваших людей. Их семей и…
– Ах-ха-ха! Посмотри на меня! Думаешь, мне есть дело до чьей-либо жизни? Думаешь, меня заботят, хоть на малую песчинку, хоть чья-либо жизнь? Судьба? Или даже земля? Нет, друг мой. Все, что меня заботит – это кровь! И чем больше ее прольется, тем счастливее я стану! Проливая реки крови, я очищаю этот мир от несправедливости и лицемерия.
– С тобой все ясно, душегуб ты клятый! Но вот, господин твой, быть может, более разумный?
– Господин у меня лишь один. Три кило изящной стали, что на поясе моем. И все. Рейебор – лишь тот, кто дарует мне то, чего я жажду. Поэтому, я и говорю от имени его. Но, отвечу я на твой вопрос. Его, как и меня, не заботит мир и процветание. Ведь он, лишь пешка, в руках более значимой фигуры. Могущественно и ужасающей, что даже я бы не пошел ей на перекор.
– О ком ты говоришь?
Он лишь жутко улыбнулся.
Тем временем, Берилий, Астерий и Понтификос, повели свои звенья по шесть и семь сотен человек, в разные стороны. Понтификос заходил с южной стороны, огибая малолесье. Астерий и Берилий заходили по северу на небольшом расстоянии друг от друга.
Звено Берилия, собиралось закрепиться недалеко от низкогорного хребта, близ леса, как вдруг, с тех самых гор, на них напали разрозненные группки слабовооруженных дикарей, которых было чуть больше двух десятков. Одновременно с ними, со стороны узкого перевала, на них напал небольшой отряд из сотни хорошо вооруженных воинов, которые были закованы в прочные доспехи, а вооружены они были длинными копьями и высокими щитами.
Когда дружина вступила с ними в бой, где они с легкостью разделались с дикарями, но встретили сильнейшее сопротивление со стороны латников, с фланга на них зашел еще один, достаточно большой отряд Рйебора. Семь сотен солдат под черными знаменами, выбежали из леса и взяли людей Берилия в окружение и постепенно сжимали кольцо, перемалывая их.
Астерий и его люди, услышав звуки рога Берилия, уже были на подходе к ним. Но было уже поздно. Людей Берилия, застав врасплох, перебили. И когда Астерий, со своей конницей ударил по прихвостням Рейебора, он без труда задавил жалкие, недобитые остатки того воинства. Но сам Берилий уже пал. Его тело, было изрядно изрублено десятками ударов и лежало поверх других его воинов. И вскоре, со стороны перевала, снова пошло небольшое войско Рейебора. Опасаясь очередной ловушки, Астерий приказал своим людям отступить в направлении леса, за которым сейчас должно было проходить Вече.
Понтификос Менгар, также встретился с большим отрядом врага. С двух сторон, на него пошло войско, общей численностью до шестисот человек, половина из которых были конные. У самого Менгара, конных было не более семи десятков, а основная масса конницы была в составе армии Астерия. Но зато, у него было две сотни пикенеров.
– Всем занять круговую оборону. Пикенеры, становись в два яруса! – отдал свой приказ Понтификос.
Пикенеры выстроились вдоль холмика. Один ряд пикенеров стоял в паре метров от начала холма. Второй ряд стоял в паре метров над первым, на расстоянии пики. Когда вражеская конница врезалась в ряды пикенеров, многие всадники слетели со своих лошадей и попадали на острые пики с широкими лезвиями. А те, кто провали оборону первого ряда, были встречены ударами второго ряда пикенеров. После этого, подоспели пешие солдаты противника, которым на встречу пошли солдаты Понтификоса. Завязался кровавый, но вполне равный бой. Лучники продолжали стрелять даже в ближнем бою. То и дело, показывались конные всадники, разрубая пехоту, но в гуще битвы, и они не выживали долго и каждый такой всадник, встречал свое копье. Через час, выжившие солдаты Понтификоса, добивали раненых противников. Сам Понтификос, был ранен в бою. Солдаты нашли его под одной из мертвых вражеских лошадей, а рядом лежало тело всадника, пронзенное длинным копьем через шею той лошади.
– Это была засада! – проговорил Понтификос, схватившись за свою рану в боку. Солдаты оттащили его дальше от поля боя и принялись восстанавливать силы. – Нам надо предупредить наших.
– Думаю, они тоже попали в засаду. Мы слышали звуки рога Астерия. – доложил ему один из солдат.
