– Я же сказал, что всё будет хорошо.

– Как ты? – Тата начала его разглядывать.

Костяшки на руках были сбиты, но лицо без синяков, других повреждений она не заметила. Саша улыбался.

– Всё проверила?

– Почти, – ответила она, облегчённо вздохнув. – Давай руки тебе обработаем, есть в аптечке зелёнка?

– Пошли посмотрим.

Они попрощались со всеми и сели в машину. Тата нашла лекарство и нанесла ему на пораненные места. Саша молчал.

– Что загрустил? – тут же считала она его настроение.

– Размышляю.

– О чём?

Юноша тяжело вздохнул.

– Меня всё время тянет залезть в эти разборки, вот что я за человек? Я хочу стать военным, мне нужно иметь выдержку. А ведь я даже не узнал, кто там был прав, просто пошёл вместе с нашими против них. Я хочу стать достойным человеком, чтобы меня уважали люди и гордились родители. – Саша смотрел сквозь лобовое стекло вдаль.

Тата ласково посмотрела на него и, не выпуская его рук, сказала:

– Ты Александр, твоё имя переводится как «защитник». Ты не спросил, кто прав, потому что уже не было времени на это, не тобой затеяна ссора. И ты встал без колебаний за своих, потому что именно так поступает настоящий воин, а кто прав вы разберёте между собой потом. Ты уже достойный человек, тебя уважают друзья и я, уверена, что родители гордятся тобой. Ты добрый, ты честный, ты ответственный, ты справедливый. Ты целеустремлённый, поступил в военный ВУЗ. А когда ты станешь совсем взрослым, то умножишь всё это во сто крат.

Он удивлённо на неё посмотрел.

– Скажи, кто ты? Как у тебя получается всего несколькими словами поднять дух, просто за мгновение вытащить его из ямы и подкинуть куда-то в небеса?

Девушка улыбнулась.

– Потому что я говорю правду, и душа твоя это знает.

***

Вечером к Тате зашёл Артур, сказав, что забыл в её системном блоке диск, а он ему срочно нужен. Юноша сел перед компьютером, но смотрел на девушку. Тата в это время собиралась в клуб, сегодня на ней были белые джинсы и топ, полоса загорелой кожи на талии осталась открытой. Девушка подвела глаза чёрной подводкой и покрыла ресницы тушью. Юноша пожирал её взглядом, кусая свой правый кулак. Тата подошла к столу, чтобы положить косметичку и с интересом пристально посмотрела, как глаза Артура превращаются из карих в гуталиново-чёрные. Он мгновенно считал её выражение лица.

– Что, – прошептал он, – нравится смотреть как я возбуждаюсь?

Тата быстро отвела свой взгляд и, отрицательно помотав головой, покраснела.

Он продолжил, говоря громче:

– Да, я возбуждаюсь. Я хочу тебя, хочу настолько сильно, что мне сложно сейчас находиться рядом с тобой. Да ты сама посмотри на себя в зеркало. Посмотри, какие у тебя красивые глаза, шикарные волосы. У тебя длинная шея, высокая грудь. Твоя талия как песочные часы, а бёдра… – последние слова он снова прошептал.

Помолчав несколько секунд, он продолжил:

– Ты созрела, ты сама уже хочешь, только твой идиот не спешит быть с тобой. Он тебя не хочет и это его вина, а не твоя.

– Замолчи, замолчи! – закричав, Тата стремглав выбежала из комнаты.

Через несколько минут она вернулась и заглянула в свою спальню.

– Ты ещё тут? – спросила она Артура.

– А где мне быть?

– Я думала, ты понял намёк о том, что нужно уйти.

– Какой намёк? – он скрестил руки на груди.

Тата разозлилась.

– Если ты сейчас не уйдёшь, я всё расскажу Саше.

Артур испуганно заглянул в её глаза каким-то детским взглядом.

– Ты этого не сделаешь, – он отрицательно замотал головой. – Ты же знаешь, что он просто изобьёт меня до смерти.

– Что? – опешила девушка. – Нет, такого не будет.

– Да, он меня изобьёт, мне ребята рассказывали, какой он в драке. Он даже не спрашивает, за что надо бить и правда ли человек виноват.

– Нет, он не такой, – Тата побледнела, вспомнив их с Сашей недавний разговор. – Он так никогда не поступит.

– Откуда ты знаешь? – горько усмехнувшись, спросил Артур. – Ты хоть раз видела, как он дерётся?

– Нет, но…

– Расскажи ему, расскажи, он меня убьёт и его посадят в тюрьму. Кому будет хуже? А главное, за что? Что я тебе плохого сделал? Как-то оскорбил? За то, что сказал комплимент?

Тата молчала, в душе нарастало какое-то липкое чувство вины и стыда. Артур внимательно смотрел в её глаза, а потом медленно произнёс:

– Ты безжалостная, ты готова стравить нас ради своей забавы.

– Нет! – воскликнула Тата. – Это не так, я даже не думала о таком!

– Ну как же не думала, если ты сама сказала, что расскажешь ему, а вернее наврёшь, потому что я тебя не трогал и не обижал. Что ты хочешь ему наплести про меня?

– Ничего я не собираюсь говорить, – теперь Тату бросило в краску, щёки её полыхали, – просто уходи, пожалуйста, уходи.

Артур молча встал и вышел.

Ну вот почему она опять чувствует себя во всём виноватой?

***

В их очередную встречу Тата подарила Саше рисунок – на высоком холме в закатном солнце стоят две тёмные фигуры – мужская и женская, они держатся за руки, а рядом с ними растут два больших дерева. «Очень красиво», – сказал он и наградил её долгим поцелуем.

Она положила свою голову ему на плечо.

– Тата, если тебя будет кто-то доставать или обижать, обязательно скажи мне, я со всем разберусь, хорошо?

Девушка резко подняла голову.

– Никто меня не достаёт и не обижает, – быстро произнесла она.

– Хорошо, – он улыбнулся, – но я же сказал «если». Что ты так испуганно отвечаешь?

– Я… – Тата покраснела. – Просто говорю, чтобы ты знал. Меня никто не обижает.

– Хорошо, – Саша вздохнул.

Следующим вечером Тата пришла в хижину пораньше. Пока Люба красила себе ресницы и губы, удивительным образом не прекращая при этом непрерывно говорить, Тата читала книгу. Саша приехал через пару часов и сразу позвал её в Идолки́. Сидя под дубами, Тата не могла оторваться от чтения.

– Что читаешь? – спросил он Тату, которая задумчиво смотрела в книгу.

– Дочитала последнюю часть Гарри Поттера, – ответила она, вздохнув и закрыв книгу. – Остальные части я уже три раза перечитала, а эта, последняя, только вышла.

– И тебе нравится? Ты же вроде любишь книги посерьёзнее всяких фэнтези.

– На самом деле смысл этого произведения гораздо глубже, чем кажется изначально, – девушка серьёзным взглядом посмотрела на Сашу. – Пока многие видят только волшебство и заклинания, я размышляю над тем, что при поверхностном чтении кажется неважным.

– Вот как? – заинтересованно спросил он. Ну, например, что?

– Например, самопожертвование Гарри. То, что он пришёл в лес и сам дал себя убить, напоминает распятие Христа, который тоже мог избежать смерти, но принял её добровольно. Именно поэтому Гарри не погиб. Тебе не напоминает это воскрешение Христа?

– Боже, Тата, вот это ты копнула вглубь. У тебя явно не поверхностное чтение. Я даже не знаю, что ответить.

– Или вот это… – она начала листать страницы книги в поисках. – Вот. Когда Гарри разговаривает с Дамблдором на вокзале Кингс-Кросс, он спрашивает – правда ли то, что с ним происходит, или всё это лишь в его голове? Дамблдор ему ответил, что это, несомненно, происходит у него в голове, но кто сказал, что это не должно быть правдой?

– Ну и что это значит? – спросил Саша.

– Пока не могу сказать, – задумчиво растягивая слова, произнесла Тата. – Но сама эта идея меня волнует, есть в этих словах что-то очень глубокое. Может быть то, что не только наша реальная жизнь реальна, что есть нечто запредельное, но такое же настоящее?

Саша долго молчал.

– Не знаю, Тата, слишком запутанная фраза, по-моему. Так можно прийти к тому, что всё правда, даже бред шизофреника.

– Кстати говоря, для людей с шизофренией их так называемый нами «бред» является самой правдивой правдой. Они в этом живут, также, как и мы живём в своём мире. Кто может подтвердить, что у нас сейчас не общая галлюцинация?

Саша засмеялся. Они ещё долго обсуждали эту тему и расстались только на рассвете.