– К вам можно? – галантно спросил он звучным голосом.

– Заходи, кобель привязан, – бойко ответила Люба.

Девчонки прыснули со смеху.

Сенька уселся на лавку, всё же приложившись перед этим лбом об деревянную перекладину.

Тата, лукаво улыбаясь, спросила:

– Сень, скажи, а правду о тебе говорят?

– Какую? – уточнил он.

– Ну то, что, когда все ребята едут на мотоциклах им мухи в глаза летят, а тебе птицы?

Раздался громогласный хохот, громче всех смеялся Сенька.

В дверь просунулась голова Димы.

– Так, что тут происходит? – сощурившись, спросил он. – Вы мне не сломайте мою хижину, вон, от вашего смеха все стены затрещали.

Люба картинно махнула на него рукой.

– Угомонись. Где обещанное пиво?

– Едет, – коротко ответил Димка и его голова снова скрылась в ночи.

Сенька Медведев посмотрел на книгу в руках у Таты.

– Гордость и предубеждение? Татьяна, Вы мечтаете о большой любви, о принце, который Вас вечно будет спасать?

Тата покраснела.

– Ничего я не мечтаю, – буркнула она. – Просто читаю разную литературу, в том числе и романы. Между прочим, эта книга входит в фонд шедевров мировой классики.

– Ну да, – подмигнул ей Сенька.

Мальчишки начали травить скабрезные шуточки и Тата сразу вспыхнула.

– Ребята, пожалуйста, не выражайтесь нецензурно, здесь девушки. – сказала она, разведя руками.

– Так, джентльмены! – зычно воскликнул Сенька Медведев. – Дамы протестуют, давайте придержим свои языки для мужских компаний, не будем тревожить нежные уши наших прекрасных созданий.

Вечер прошёл в весёлых разговорах, а к полуночи вся компания пошла в клуб на танцы. Тата не особо любила танцевать, она сидела на лавочке у входа в здание и смотрела в звёздное небо.

***

Следующим вечером Виталик принёс в хижину пирог. Все обрадовались и нетерпеливо вдыхали яблочный аромат с лёгким шлейфом корицы, пока Люба разрезала и раскладывала куски на одноразовые тарелки.

– Ммм, вкусно, – произнёс Димка, набив рот.

– И такой пышный, – добавила Люба. – Молодец, сам пёк?

Виталик кивнул и произнёс:

– Весь секрет в соде, нужно положить её побольше. Правда в этот раз соды не было, но я заменил её Пемолюксом.

– Чем? – спросила Аня, замерев с куском пирога перед ртом.

– Ну Пемолюкс, это та же сода, правильно? На нём внизу написано – «сода-эффект».

Димка стрелой вылетел из хижины, на улице послышались неприятные рвотные звуки. Остальные замерли со своими тарелками в руках. Тата посмотрела в лукавые глаза Виталика и, улыбаясь, продолжила есть пирог.

– Шутник, – произнесла она, подмигивая.

Виталик громко засмеялся и через минуту весёлый хохот слышался на несколько сот метров вокруг.

Ребята присоединили магнитофон к аккумулятору, заиграла песня Арии «Закат». Тата прикрыла глаза, с удовольствием слушая одну из любимых мелодий, а Люба тут же запротестовала:

– Опять ваш рок, включите что-нибудь танцевальное!

– Ничего ты не понимаешь в музыке, – ответил ей Димка, её брат, – вон, бери пример с Таты – она с нами на одной рок-волне.

Люба запустила в него тапком, но Димка быстро уклонился и обувь прилетела прямо в физиономию Макса.

– Что за … – ругнулся он, но потом засмеялся и устроил с Любой потасовку, девушка визгливо хохотала.

Сенька спокойно и невозмутимо сидел, с философским взглядом рассматривая всех вокруг.

– Ну что, пойдём в клуб? – спросила через некоторое время Аня.

Все согласились и стали собираться. Идя по узкой дорожке, Тата собирала руками росу с высокой травы, нависшей над тропой. Прохладные капельки стекали с её ладоней.

Так незаметно пролетела половина лета.

***

– Смотрите, кого я вам привела, – однажды сказала Аня, придя с каким-то парнем к ним на «пятачок», – знакомьтесь, это Саша Морозов, он мой сосед.

Тата посмотрела на юношу и сердце её волнительно застучало. У него были русые волосы, выразительные зелёные глаза под полукруглыми бровями, нос с горбинкой, небольшие, но чувственные губы. Саша был невысокого роста и худощавого телосложения, но в нём пронзительно чувствовалась та мужественность и твёрдость характера, которая будоражит сердца женщин во все века. Девушка медленно вдохнула жаркий летний воздух, ей почему-то захотелось подойти к нему поближе и услышать запах его кожи.

Саша поздоровался со всеми сразу и сел на дерево, уставившись взглядом в костёр, весь вечер он промолчал.

По пути в клуб Тата тихо спросила у Ани:

– Почему я его раньше не видела?

– Он был здесь последний раз ребёнком и то недолго, потом вместе с родителями уехал на Север, а не так давно они переехали в Воронеж, и он теперь приезжает к своей бабушке. А что спрашиваешь, понравился?

Тата что-то невнятно пробубнила и смутилась, но ночь скрыла краску на её лице.

Он понравился ей с первого взгляда и с каждым днём она всё больше в этом утверждалась. Девушка с маниакальным упорством выведала у Ани всё, что она знает о своём соседе, чтобы понять кто он. Его решительность и непоколебимость характера странным образом сочетались с мягким баритоном и загадочной улыбкой на лице. Саша был совершенно немногословен, никогда никого не осуждал и вообще ко всем людям относился очень терпимо. Честный и справедливый, за друзей готов умереть, без страха шел на выручку, не боясь никаких трудностей. Наверное, сказывалось его кадетское воспитание и вообще, все черты характера пророчили ему военное будущее. Одно качество, которое было свойственно практически всем мужчинам, у него было выраженно особенно ярко – очень скупое выражение своих чувств.

Общительная и смелая Тата впервые в жизни стеснялась подойти первой и заговорить. Она лишь смотрела на Сашу чуть дольше, чем это позволял этикет, но он, замечая её взгляд, всегда отворачивался. В те дни, когда он не приходил, Тата грустно смотрела на пламя костра и была молчалива.

***

Этим летом августовские ночи выдались здесь на удивление теплыми и приветливыми. Яркая луна освещала запоздавшим путникам тропы, а сверчки весело стрекотали в уже местами пожухлой траве. По берегам небольшой речушки, перемигиваясь, словно маяки, горели костры, веселые компании распевали походные песни и жарили ароматный шашлык. Однако в воздухе уже витал чуть уловимый запах осени, незаметно подбираясь к людям, временами вгоняя их в меланхолию и мелкую дрожь, заставляя сильнее кутаться в теплые пледы и волнительно вглядываться в чернеющую даль.

Он подкидывал хворост в костёр и улыбался, а в глазах, весело танцуя, отражались огоньки. Пламя скакало по потрескивающим поленьям, пытаясь лизнуть загорелые руки, но не успевало за проворной работой юноши. Сегодня она здесь и упустить такой случай было бы просто глупо. Саша долго ждал этого дня, озорная девчонка почти месяц не давала ему покоя. Флиртовала с ребятами, заразительно смеялась и только редкие пронзительные взгляды в его сторону выдавали всю тайну её поведения.

Саша ухмыльнулся и сучковатой палкой поворочал в костре поленья – искры взметнулись в холодное синее августовское небо. Он видел, что девушка часто пристально на него смотрит, но сам от стеснения отворачивал взгляд. Но последнюю неделю больше сдерживаться не мог – на каждый взгляд девушки он смущённо улыбался и видел, как вспыхивает в ответ румянец на ее щеках.

Татьяна… Близкие и друзья звали её Татой, Саше нравилось это имя. Она не была эталонной красавицей – заметно ассиметричные черты лица, нос с горбинкой, небольшой рот. Но бездонные светло-карие глаза, обрамленные густыми ресницами и четко очерченными тёмными бровями, улыбка, от которой на щеках появлялись весёлые ямочки, сглаживали все недостатки. И волосы… Они ниспадали до самой талии: густые, тёмные, крупными кудрями – так и манили прикоснуться, закутаться в них лицом и блаженно вдыхать аромат. Она имела статную и довольно высокую фигуру, отчего Саша немного стеснялся – он был с ней примерно одного роста.