Их маленькая компания расположилась на берегу небольшой реки, совершенно прозрачной и тихо журчащей по каменистому дну. Ребята позаботились о музыке и старый магнитофон, подсоединённый к аккумулятору, наконец-то заиграл медляк. Саша вдохнул воздуха в грудь и подошёл к Тате. Она заметно нервничала и увидев его приближение, вздрогнула, но затем гордо вскинула голову и посмотрела прямо в глаза. Он молча протянул ей руку, Тата шагнула навстречу и спустя мгновение они уже кружились в медленном танце. Весь мир вокруг перестал существовать. Смолкли звуки.

– Будешь со мной? – спросил Саша, обжигая ей лицо своим дыханием. – Танцевать, – добавил он скромно и улыбнулся.

– Да, – не раздумывая ответила Тата.

Он опустил дрожащие веки и с чуть уловимой улыбкой сказал:

– Я знал, я вижу твою душу.

В горячих поцелуях утонула дивная августовская ночь.

Так началась новая жизнь – настоящая, наполненная смыслом и чувствами. Наступило время, когда не думаешь о прошлом и будущем, не мечтаешь ни о каких благах мира, ничто не может огорчить в зародившемся дне, никто не может уколоть и обидеть – как зеркало отражаешь все невзгоды. Это значит, что в сердце живёт любовь. Ей было семнадцать лет, ему недавно исполнилось восемнадцать – это возраст, в котором нет никаких предрассудков.

«Давай посмотрим рассвет», – просила Тата, и они вместе глядели на поднимающееся в утренней дымке солнце. «Встретимся на закате», – шептал Саша и они провожали любимую звезду, смотря на оранжевое небо.

Он был немногословен, но Тата, которая любила разговаривать, всегда умудрялась разбудить в нём интерес к беседе. Девушка вечно что-то спрашивала, интересовалась его мнением по различным темам, и он невольно втягивался в разговор.

«Честно говоря, я раньше не знал, что с девушками можно с таким интересом разговаривать обо всём, я вообще человек молчаливый, мне трудно находить с людьми общий язык, а с прекрасным полом особенно сложно. Но с тобой мы разговариваем всю ночь, и я даже не устаю», – смущённо улыбаясь, говорил он ей. Тата смотрела в его зелёные глаза сияющим взглядом.

Проснувшись утром, Тата услышала, как Мария Антоновна разговаривала по телефону. «Да всё хорошо с Татой, это самый послушный ребёнок на свете, ты же знаешь. Да, передам привет. Ну до свидания, приезжайте, как освободитесь от работы», – она положила трубку.

– Проснулась? – Мария Антоновна улыбнулась открывшей глаза Тате. – Родители твои звонили, хотят забрать тебя на курорт.

– На какой курорт? – испуганно спросила Тата, резко сев в кровати.

– Куда-то за границу, наверное. Позвони им, они всё тебе расскажут, – ответила ей ласково бабушка.

– Ба, я не поеду, – произнесла Тата, сон с неё как рукой сняло.

– Почему? – Мария Антоновна удивлённо вскинула брови.

– Ну, мне тут лучше, – замявшись, ответила она.

– Но ты же скучала по родителям!? Сама их просила, чтобы они отпуск взяли.

– Я хочу здесь остаться до конца лета, – девушка покраснела.

Мария Антоновна пристально посмотрела на внучку, а потом, всплеснув руками, воскликнула:

– Тата, да ты влюбилась!

Щёки девушки ещё сильнее зарделись красной краской.

– Расскажешь мне? – ласково спросила Мария Антоновна.

– Нет, ба, можно потом? – Тата смущённо опустила взгляд.

– Ну ладно, ладно. Всё у тебя секреты…

Тата смогла убедить родителей, что ей очень хорошо в деревне и заверила, что не обидится, если они уедут на курорт без неё.

Глава 2

«У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том…»

(А.С. Пушкин, «Руслан и Людмила»)

В один вечер Саша приехал к хижине на машине, тёмно-красной ВАЗ2107.

– Ого, классная, твоя? – спросила Тата, улыбнувшись.

– Да, – скромно ответил он.

– Прокатишь?

– Конечно, куда поедем?

– Мне всё равно, главное – с тобой.

Они ездили по узким просёлочным дорогам между полей, останавливаясь в красивых местах и вдыхая аромат зрелых колосьев, полевых цветов и свежести августовской ночи.

– Ты моя душа, – однажды сказал ей Саша.

– А ты моя любовь, – сияя, ответила Тата.

Иногда они приезжали в клуб, но каждый вечер сначала ненадолго заходили к друзьям, которые собирались в хижине у реки. Обнявшись, слушали, как ребята играют на гитаре и поют песни, сидя на поваленном дереве. Смотрели на костёр.

Глядя на них, многие улыбались и говорили.

– Тата, Саша, вы так похожи, как брат и сестра. Видно, вы правда созданы друг для друга.

Один за другим звучали тосты в их честь.

Однажды Аня, отозвав Тату припудрить носик, сказала:

– Ох, Тата, смотри, не всем нравится ваш союз. Видела я в клубе несколько пар очень завистливых глазок.

– Да мне всё равно на их глазки, – ответила Тата. – Я вообще этим летом никого не вижу вокруг.

– Знаю, – улыбнувшись, Аня погладила подругу по плечу. – Но будь, пожалуйста, осторожна.

Тата улыбнулась в ответ.

– Хорошо. Спасибо, что за меня переживаешь.

Самым излюбленным местом у них стала возвышенность, с которой были видны несколько деревень и огромные поля, засеянные пшеницей с золотыми колосьями, ароматной гречихой и подсолнухами – детьми солнца, которые всегда устремляют свой взгляд на родителя.

– Странное это место, – произнёс Саша, придя сюда в первый раз.

Он оглядывал высокий холм, на котором росло множество полевых цветов, в основном ромашки, васильки, чабрец, цикорий и раскинули свои могучие ветви два дуба – сторожа этой высоты. С одной стороны холм был пологий и на него можно было зайти пешком, а с других сторон склоны были очень крутыми и в некоторых местах обрывистыми. Внизу протекала маленькая, быстрая речка. Справа от холма проходила узкая полевая дорога с небольшим мостом, соединяющим деревни, расположившиеся в низинах, у воды.

– Это место называют Идолки́, – ответила Тата.

Она взяла Сашу за руку, проводя его по тропе.

– Почему Идолки́? – спросил юноша. – Необычное название.

– Точно не могу сказать, нужно у бабушки спросить, – девушка подвела Сашу к деревьям и уселась на траву под ними, – но вроде как здесь раньше было капище идолов, место поклонения славянским богам. Такие капища строились как раз на каком-то высоком месте недалеко от поселения и считались священными.

– Ты меня удивляешь, – Саша улыбнулся, глядя на Тату, – тебе нужно было идти учиться не на юридический, а на какой-то литературный или исторический факультет.

– Знаю, – ответила Тата, задумчиво глядя в небо. – Но родителей не хотелось огорчать. Они считают, что литература не принесет мне в будущем никакого дохода.

Саша засунул руки в карманы и пошёл исследовать возвышенность. Дубы располагались на пологой части холма, трава здесь росла низкая. Метрах в десяти от деревьев она становилась выше и была совсем не примятая, видно, что здесь давно никто не ходил. Юноша подошёл к краю холма, где склон был самым крутым и удивлённо воскликнул:

– Какая красота!

Солнце догорало на закате, небо над ним было алого цвета, а облака, розово-белые, медленно расплывались от запада к востоку. Река красиво переливалась от заходящего солнца, а где-то вдали рассыпались домики, как грибы на поляне.

– Душа моя, скорее иди сюда! – позвал он девушку.

Тата улыбнулась, но осталась сидеть под деревом, глядя на разбегающиеся облака-зефирки.

– Ну, где ты? – Саша обернулся, чтобы посмотреть на неё. – Иди ко мне!

– Нет, спасибо, я тут посижу, – отозвалась девушка.

– Почему? Ты же любишь смотреть на солнце.

– Ну… – Тата замялась.

Саша подошёл к ней, присел на корточки и, посмотрев в глаза, взял за руку.

– Что-то не так? – спросил он

– Нет, нет, всё хорошо. Просто… просто я боюсь высоты, – выпалила Тата, ожидая, что Саша засмеётся.

Но он только чуть крепче сжал ей руку, а потом быстро уселся рядом с ней.