Джастин утвердительно кивнул головой и направился в свои апартаменты, где у него хранились графины с красным вином, портвейном, ликерами и разными сортами коньяков. Налив бокал, он вернулся в спальню жены.

Даниэль, одетая в шелковый халат, сидела за туалетным столиком перед зеркалом. Молли делала ей прическу.

— А, спасибо, милорд, — поблагодарила она графа, одарив его лучезарной улыбкой. Однако дурное настроение Джастина от этого не улучшилось. У него появилось сильное подозрение, что разбойница жена где-то успела серьезно напроказить. Говорить с ней на эту тему в присутствии Молли и Питершама было бесполезно и к тому же неприлично. Но ничего, она будет у него на глазах весь вечер, так что расследование надо просто отложить до более удобного момента.

Но получилось так, что после спектакля граф потерял всякий интерес к дневным проделкам супруги. За ужином Даниэль говорила так много, быстро и умно, что Джастин едва успевал отвечать. Речь шла исключительно о только что просмотренной пьесе, и это очень радовало графа. В последнее время Линтон изо всех сил старался доставлять жене именно те удовольствия, которых она долгие годы была лишена. И для начала Джастин начал вывозить ее в театр. Сидя рядом, он искоса наблюдал, как реагирует Даниэль на происходящее на сцене. Та весело смеялась, ударяя ладонями по коленкам, во время комедий и фарсов, глубоко переживала вместе с актерами каждое слово, когда давали трагедию. И вообще превращалась в ребенка, впервые попавшего в чудесный мир фантазии.

Сегодня на спектакле присутствовала и Маргарет Мейнеринг. Она сидела в своей ложе, глядя больше не на сцену, а на человека, любовницей которого была на протяжении пяти лет. И мучительно завидовала им обоим: Линтону и его юной жене…

— Джастин, — шепнула Даниэль на ухо мужу, — кто та дама в темном полосатом платье? Она смотрит на нас просто с каким-то зоологическим интересом.

— Где?

— В ложе третьего яруса.

Даниэль хотела было показать в ту сторону пальцем, но граф вовремя схватил ее за руку.

— В приличном обществе не принято показывать на кого-то пальцем, — шепнул он.

Даниэль тихо захихикала:

— Насколько я понимаю, ее прическа называется «а-ля каприччо». Это означает — «непостоянство».

Наконец Джастин увидел ту, о ком вела речь Даниэль, и глубоко вздохнул:

— Эта женщина — Маргарет Мейнеринг, дитя мое.

— Ах вот оно что! — нахмурилась Даниэль. — Вы меня ей представите, не так ли?

— Нет, — твердо ответил граф.

— Почему же? — спросила она с самой невинной улыбкой, которая, однако, не обманула Джастина. — Или эта дама пользуется не слишком большим уважением?

— Ее очень уважают, причем в самых высших кругах. Но было бы неэтичным знакомить жену с бывшей любовницей.

— Пойдут разговоры?

— И еще какие!

Граф оглянулся и с облегчением вздохнул, увидев группу поклонников своей жены, только что появившихся в ложе напротив. У него родилась надежда, что они сумеют отвлечь Даниэль от столь неприятного разговора. К удовлетворению Джастина, так и произошло. Как только начался антракт и супруги вышли в фойе, шумная толпа воздыхателей настолько плотно окружила Даниэль, что граф потерял ее из виду. Когда же он снова отыскал свою дражайшую половину, Даниэль была занята оживленным разговором с некоей леди Брахам, которую едва-едва знала. К своему неудовольствию, Линтон увидел рядом с ними и Маргарет. Но что окончательно вывело графа из себя, так это конец фразы Даниэль, который он сумел расслышать:

— Очень рада нашему знакомству, леди Мейнеринг. Насколько я знаю, вы давнишний друг графа Линтона.

— Да, это так, — пробормотала Маргарет, благодарно улыбаясь подошедшему Джастину и стараясь не замечать кислого выражения на его лице. — Примите мои поздравления, леди Линтон.

Леди Мейнеринг повернулась к графу и протянула ему руку:

— Добрый вечер, Линтон.

— Добрый вечер, мадам, — ответил Джастин, наклонившись к руке Маргарет и прижав к губам ее пальцы. Затем он выпрямился и вежливым поклоном приветствовал всех остальных, будто не замечая их крайне изумленных лиц.

— Извините, — улыбнулся он, — но нас ждут. Правда, дорогая?

На щеках Даниэль вновь появились две ямочки. Граф предложил ей руку, и она положила свою ладонь на парчовый рукав его кремового камзола…

Когда их никто не мог слышать, Даниэль сказала:

— Не надо на меня сердиться, Джастин. Вы же сами не захотели меня представить. Так что я не вышла за рамки приличий. Правда, мне показалось, что леди Брахам чуть не упала в обморок.

Даниэль весело засмеялась, однако ее супруг сохранял гробовое молчание. Оно продолжалось и в экипаже, который вез их в один из самых фешенебельных лондонских ресторанов. Линтон заказал там ужин для небольшой компании. Предполагалось, что это развлечет также и его жену. Хотя после инцидента в театре он гораздо охотнее отвез бы Даниэль прямо домой.

В ресторане их уже ждали кузен Джулиан, сэр Энтони Фэншоу, лорд Филипп Кортлэнд и молодой виконт Уэстмор. Линтон все с тем же каменным выражением лица подвел к столу жену и жестом пригласил всех рассаживаться.

— Мой муж сегодня на меня ужасно зол, — объявила Даниэль. — Дело в том, что я ухитрилась быть представленной леди Мейнеринг, которая до нашей женитьбы была его любовницей. Думаю, что ни для кого из вас это не секрет.

Даниэль обвела взглядом стол: на лицах гостей застыло ошарашенное выражение. Поняв, что совершила очередной промах, она стала оправдываться:

— Мне казалось абсолютно необходимым, чтобы общество не заблуждалось насчет моей осведомленности, а также убедилось в моих искренних дружеских чувствах к леди Мейнеринг. Теперь все в порядке. Разве нет?

Над столом повисло тягостное молчание. Несколько мгновений спустя его нарушил лорд Джулиан:

— Черт побери! Скажите, Данни, какой следующий сюрприз вы намерены нам преподнести?

— Да-а, — протянул сэр Энтони. — До сих пор я не слышал, чтобы законные жены искали знакомства с любовницами своих мужей.

— Но ведь леди Мейнеринг уже давно не любовница Джастина, — спокойно отреагировала Даниэль, пригубив бокал шампанского. — Я ведь сказала, что все это было задолго до нашей женитьбы. Или вы ничего не поняли? Конечно, если бы она оставалась в близких отношениях с моим мужем, я бы никогда не подумала с ней знакомиться.

— Логично, — кивнул головой лорд Филипп. — В этих рассуждениях есть здравый смысл.

Снова на некоторое время воцарилось молчание. Каждый погрузился в свои мысли. Линтон же вдруг почувствовал прилив хорошего настроения. Ведь его жена, уже прошедшая кое-какую школу в лицемерном высшем свете, одним ударом пресекла саму возможность возникновения грязных сплетен. Кто посмеет шепнуть Даниэль хоть словечко о бывшей любовнице мужа, когда она уже сама все сказала и прибавить к этому нечего?

— А теперь давайте отложим в сторону все разговоры о достойном сожаления поведении леди Даниэль и примемся за ужин, — сказал он. — И вообще мне кажется, что этот фешенебельный ресторан не совсем подходящее место для подобных дискуссий.

— Правильно, черт побери! — согласился виконт Уэстмор. — К тому же зачем втягивать в них женщин?

— Вы забыли, Уэстмор, что как раз я и начала этот разговор, — рассмеялась Даниэль.

— Мы говорили о бабах, — мрачно напомнил лорд Джулиан.

— Боже мой, кузен, вы несносны! Джастин, защитите меня от этого грубияна!

— И не подумаю. Напротив, полностью его поддерживаю. Ешьте спокойно свой ужин!

Вечер получился веселый, с обильной и вкусной едой. Линтон очень быстро отказался от уже ставшей для него привычной роли школьного учителя, наставляющего учеников. Его молодые друзья, считавшие себя предельно искушенными во всем, а потому неизменно демонстрировавшие на людях крайнюю усталость от жизни, вдруг стали при Даниэль простыми и очень милыми людьми. Молодую графиню они воспринимали, как любимую родную сестру, хотя и чуть флиртовали с этой красивой женщиной, сумевшей выйти замуж за графа Линтона. Самому же графу все это доставляло большое удовольствие. Улыбка весь вечер не сходила с его лица…