— Слава Богу! Шлюпка! — радостно воскликнул Филипп. — Джек все-таки заметил наш сигнал. Вот это удача!
…Через полчаса капитан Джек, облегченно вздохнув, отдал приказ поднять якорь. Надо было торопиться. Небо стало сумрачным, тучи спускались все ниже, ветер крепчал, а в открытом море грозил перерасти в настоящую бурю. Оставшаяся за кормой тонкая полоска земли также не обещала безопасного убежища в случае урагана: подводные рифы и мели не дали бы «Девушке из мечты» даже близко подойти к берегу. Оставался один путь: вперед, на север. Пусть даже путешествие будет нелегким. Джек на секунду задумался: каково придется пассажирам в их маленьких каютах на нижней палубе?..
Джастин ходил из угла в угол по гостиной дома в Мервенуэе, чувствуя свое полное бессилие. На душе у него было тяжело. Сердце сжимала тоска.
Пока «Девушка из мечты» не вернется, Линтон не мог строить никаких планов. Единственным утешением оставался сын, которого он почти не спускал с рук. Но и маленький Ники постоянно спрашивал о том, где его мама и когда вернется. И они часами сидели в розарии, с тоской смотрели на недоброе осеннее море и ждали…
Лавиния сокрушенно наблюдала за Линтоном, с которым была теперь кровно связана правнуком. Миссис Марч очень полюбила Джастина и не могла спокойно видеть его страдания, но облегчить их было не в ее власти.
Вечером все семейство, как обычно, поужинало, после чего Ники был облачен в ночную рубашку и после трогательного прощания уложен спать. Перед сном Джастин рассказал малышу несколько сказок, которые помнил еще с детства. Потом он тихо затворил дверь детской и вернулся в гостиную. Часы показывали уже девять.
— Может, сыграем в карты? — предложил Чарльз жене.
— Почему бы и нет? — с готовностью согласилась миссис Марч и вопросительно посмотрела на Джастина.
— Играйте без меня, мадам, — уныло ответил на ее немой вопрос Линтон. — Я сегодня плохой партнер. Извините…
Он отошел к горящему камину и сел в кресло.
Прошло минут десять, может быть, чуть больше. Неожиданно хлопнула парадная дверь. В холле раздались шаги, и чей-то раздраженный, но до боли родной голос проговорил:
— Хватит! Не испытывайте больше моего терпения. Я не виновата, что все мы промокли до нитки и вымазались, карабкаясь на берег. А если вы не умеете ценить гостеприимства, то можете плыть назад во Францию. Уверена, что мадам Гильотина с радостью раскроет вам свои объятия!
Сидевшие в комнате переглянулись, боясь поверить своим ушам. Но дверь в гостиную распахнулась, и на пороге действительно появилась Даниэль.
— Бабушка, — громогласно заявила она, не дав никому опомниться. — Я прошу прощения за доставленное беспокойство, но…
Тут Даниэль осеклась, увидев Линтона.
— Джастин? — ошарашено проговорила она, как будто не узнавая мужа, хотя за полгода он очень мало изменился. Только под глазами появились черные тени.
— Данни! Чертова кукла! Разбойница! — завопил Джастин, не думая о том, что подобными выражениями не стоит встречать обожаемую супругу после шестимесячной разлуки, супругу, которую он вдобавок считал уже мертвой. Но для нее эти слова прозвучали волшебной музыкой. Даниэль в два прыжка перелетела через комнату и бросилась в объятия мужа, не обращая никакого внимания на столпившихся у порога людей с измученными лицами и на своих радостно улыбавшихся помощников.
Джастин целовал ее, сжимал в объятиях, ощущая под руками знакомые очертания мягкого тела, чувствуя прикосновение ее теплых ладоней к своему лицу. Он сорвал с Даниэль шапочку и, увидев коротко остриженные волосы, схватил жену за плечи и принялся трясти:
— Как вы посмели туда поехать?!
— П-п-простите! — защищалась Даниэль, чувствуя, что ее голова вот-вот оторвется. — П-п-перестаньте!
— Негодяйка! Сорванец! Почему вы вся мокрая?
— Потому что на море было большое волнение и яхта не смогла войти в гавань. Пришлось добираться до берега на шлюпке. Мы сделали несколько рейсов, видите, как нас много. Но самое интересное, Джастин, что я больше не страдаю морской болезнью. Все эти дни на море стоял ужасный шторм, а мне было все нипочем! Даже ни разу не захотелось блев… Ой, бабушка, простите за грубость! Но вы должны понимать, что я сейчас чувствую!
Данни оставила мужа, чтобы обнять дедушку с бабушкой.
— А как Ники?
— С ним все хорошо. Он уже давно спит.
— Я сейчас к нему пойду. Только надо как-то устроить этих людей. Они валятся с ног от голода и усталости.
— Скоро все будет сделано, — постаралась успокоить внучку Лавиния. — Я сейчас приготовлю для них комнаты. А через полчаса в столовой устроим ужин.
— Спасибо, бабушка. Теперь — Жаннет. Пойдемте к тетушке Терезе. Она вас устроит, покормит и уложит спать, а я пока побуду в детской с сыном.
— Ну, нет уж! — властно сказал Джастин, решив, что пора вмешаться. — Сначала вы примете горячую ванну, оденетесь, а уж потом пойдете к Ники. Нельзя входить к ребенку в таком безобразном виде. Я сам пока отведу Жаннет к Терезе.
— Но… но ведь… — попробовала протестовать Даниэль.
— Дорогая супруга! Видимо, за мое столь долгое отсутствие вы забыли, что я не терплю непослушания!
Даниэль умолкла и вместе с Джастином вышла из гостиной. Очутившись за дверью, она тихо сказала:
— Я считала вас мертвым.
— А я вас, — почти шепотом ответил Линтон. — Мы больше никогда не расстанемся, дорогая. И все будем делать вместе.
— Да. Сейчас я пойду к себе мыться. Приходите ко мне. И поскорее.
— Только отведу Жаннет к тетушке Терезе.
Джастин нашел супругу сидящей в ванне и выслушивающей мягкие упреки от Молли за легкомысленное поведение. Но сев у дверей и посмотрев на обнаженное тело Даниэль, он прочел в ее глазах какой-то непонятный страх. Губы графини плотно сжались, и она машинально прикрыла ладонями грудь.
Это было нечто новое. Джастин нахмурился, не понимая, что случилось с женой за эти долгие месяцы разлуки.
Когда наконец французы разошлись по комнатам, Даниэль с друзьями остались в столовой. Они долго рассказывали Марчам и Линтону обо всех своих приключениях, но ни разу Даниэль не упомянула о том, как лежала голой в темной комнате и терпела издевательства Эстэфа. Джулиан и остальные участники поездки сразу поняли, что им тоже надо хранить молчание, тем более что всем были известны мотивы поведения Эстэфа. Только сама Даниэль могла открыть мужу всю правду. Задержку с возвращением им удалось объяснить беспорядками в Париже, капризами эмигрантов и плохой погодой на море.
Линтон почувствовал, что после этого рассказа его собственные приключения выглядят бледными и скучными. Собственно, и приключений как таковых не было. Просто его задержали в Петербурге, поскольку общество графа Линтона пришлось по вкусу российскому императору Александру . Джастин коротко рассказал об этом. Все внимательно слушали, но в конце рассказа Джулиан заметил, что Даниэль выглядит очень усталой, и посоветовал ей лечь спать.
Даниэль не стала возражать и только шепнула на ухо Джастину, что он может оставаться в столовой сколько захочет. Она же действительно чувствует себя совершенно измученной и хотела бы отдохнуть. Линтон утвердительно кивнул головой и, взяв жену за подбородок, нежно поцеловал в щеку. У Даниэль вырвался вздох облегчения.
Она взбежала по лестнице в спальню и, сбросив халат, залезла под одеяло. То, что Даниэль не могла себе представить даже в кошмарном сне, вдруг случилось наяву: она не только не могла заставить себя рассказать мужу о мерзких сценах между ней и Эстэфом в той страшной комнате, но панически боялась прикосновений Джастина, даже его взгляда на свое обнаженное тело. Даниэль сама чувствовала отвращение, когда случайно трогала под ночной рубашкой свою грудь, особенно соски.
Она не знала, что теперь делать. Притвориться усталой и спящей, когда Джастин придет к ней? А в том, что он придет, сомневаться не приходилось. Ладно, допустим, сегодня муж ей поверит. Ну а потом? Нельзя же водить его за нос каждую ночь!..
