Спенсер поднял глаза к лицу Аарона, чтобы убедиться в отсутствии каких—либо признаков беспокойства, и у него перехватило дыхание. Глаза Аарона были закрыты, голова слегка откинута назад, его тело выгибалось навстречу прикосновениям Спенсера. Он не выглядел напуганным или расстроенным, скорее... счастливым. По щеке Спенсера скатилась одинокая слеза. Он ничего не мог поделать. Эмоции копились в его груди и лились через край.
От его тихого всхлипа, глаза Аарона открылись, и он нахмурился.
— Спенсер?
— Я... О. Боже., Аарон... Это. Слёзы. Счастья., Честно., — сказал он, вытирая их.
— Я тоже счастлив, малыш.
Спенсер уткнулся лицом в живот Аарона, спускаясь поцелуями вниз, и пальцы Аарона крепче ухватились за его волосы. Спенсер чувствовал каждый зубчик молнии, которую расстёгивал, запоминая каждый момент, потому что никогда не хотел забывать эту ночь. За открытой молнией Аарона показались белые брифы, и Спенсер уткнулся в них, запах тела Аарона заполнял его чувства. Аарон отпустил его волосы, взял Спенсера за руку и опустил джинсы дальше по ногам, молча давая Спенсеру разрешение раздеть его.
Отступив назад, Аарон снял джинсы до конца, и Спенсер потянул вниз его брифы, так что они упали следующими, и Аарон оказался обнажённым, не считая идеально-белых носков. Он улыбнулся Спенсеру, который всё ещё сидел на краю кровати. Его дыхание было быстрым и поверхностным, но без паники. Аарон казался встревоженным, может слегка напуганным, но чёрт, Спенсер чувствовал то же самое.
Спенсер продолжал исследовать тело Аарона, наконец освобождённое от страха и боли. Кожа на бедре Аарона согревала его губы, и он чувствовал запах пряного геля для душа, мускуса и любви. Пальцы парня снова вернулись в его волосы, подталкивая его, и Спенсер перешёл к их первому настоящему тесту. Он лизнул член Аарона.
Аарон потянул за его плечо, и Спенсер поднял взгляд, чувствуя в глубине разочарование.
— Стой, — сказал Аарон.
— Хорошо... — произнёс Спенсер и наклонился, чтобы поднять с пола разбросанную одежду.
Аарон снова потянул его, чтобы Спенсер видел его лицо, и сказал:
— Нет, я просто хотел, чтобы мы легли на кровать, — на его лице появилась дурацкая улыбка, и он запрыгнул на кровать, ложась ближе к центру. Его взгляд нашёл глаза Спенсера, и он ждал. Спенсер не мог избавиться от своих штанов достаточно быстро. Пуговица улетела куда-то в конец комнаты, но ему было всё равно.
В этот момент Спенсеру хотелось оказаться обнажённым рядом с Аароном больше, чем ему когда-либо чего-либо хотелось в жизни.
Его боксеры оказались где-то в районе стола, и Аарон рассмеялся. Хоть Спенсер не мог этого слышать, откровенная радость на лице Аарона поставила его на колени на краю кровати. Он подобрался ближе к Аарону, притягивая своего возлюбленного к своему обнажённому телу. Если бы рай был ощущением — это было бы оно. Крепко прижиматься к мужчине, которого он любил, обнажённому и свободному.
Аарон опустился вниз по кровати, покрывая случайными нежными поцелуями кожу Спенсера, а затем обхватил губами член Спенсера. Стон поднялся из груди Спенсера и вырвался сквозь зажатую в зубах нижнюю губу. Осторожно, очень осторожно, чтобы никак не захватить Аарона в ловушку, он положил руку на плечо Аарона вместо того, чтобы держать его за голову. Маленький, ужасно нежный язык ласкал его член, в то время как горячий рот обсасывал его, доводя до грани здравомыслия. Спенсеру так сильно хотелось дёрнуть бёдрами вверх и погрузить свой член глубже в тепло и влагу, но он держал их прикованными к кровати. Он ни за что не напугает Аарона.
Через мгновение Аарон отстранился, с болезненным выражением лица.
— Ты. В. Порядке.? — спросил Спенсер, быстро садясь.
***
Воспоминания нахлынули на Аарона даже сквозь туман выпивки, но он отказывался отдавать им контроль. Они больше не обладали властью. Он кивнул Спенсеру и провёл рукой по члену в своей руке, чтобы дать Спенсеру знать, что хочет продолжить. Но ему нужно было сделать это быстро, пока он не потерял решимость.
— Смазка? — спросил он, и Спенсер повернулся на бок, чтобы дотянуться до прикроватной тумбочки.
Профиль Спенсера был размытым в полутьме, но Аарон всё равно мог рассмотреть черты его лица, хоть его веснушки и спрятались в тенях. Грудь Аарона переполняли эмоции, угрожая разорвать по швам его здравомыслие. Прошло очень много времени с тех пор, как Аарон испытывал такое переполняющее счастье. Он чувствовал любовь, но не радость, которая её сопровождала. Приставы утащили прочь монстров, и давление в его голове, которое мучило его мозг последние пять лет, ослабло. Он никогда не станет тем Аароном, которым был до нападения, но постапокалиптический Аарон был не так уж плох. Он чувствовал себя комфортно в своей коже, даже со шрамами.
— Что.? — спросил Спенсер, в темноте проводя пальцами по лице Аарона. Его кожу покалывало от прикосновение, таких нежных, что он едва ощущал давление, только искру любви и... и нужды. Боже, он так давно не чувствовал такой нужды. Отчасти это было из-за алкоголя, он это знал, но даже когда они со Спенсером дурачились, по большей части он испытывал страх. В этот момент его член напрягался только от любви и света в глазах Спенсера. Аарон не мог поверить в свет в своём сердце, который пришёл со свободой от мужчин, которые украли его жизнь. Теперь он забрал их жизни. Они никогда не выйдут из тюрьмы. Никогда. Он сделал это, постояв за себя. Он. Аарон Даунинг.
— Я люблю тебя, — просто сказал Аарон.
— Я. Тоже. Тебя. Люблю...
Пальцы Спенсера оказались в его волосах, и Аарону нравилось, как они путаются в локонах. Тактильные ласки, которые когда-то ужасали его, сейчас успокаивали. Аарон приподнялся на одном локте и убрал разлохмаченные волосы с глаз Спенсера. Ответная улыбка парня заставила его сердце пропустить удар. Он не мог сдержаться и наклонился, чтобы поцеловать Спенсера, чтобы почувствовать эту улыбку под своими губами.
Он взял смазку из рук Спенсера и открыл тюбик. Не считая основного ощущения паники, с которым он всегда жил, ему было не сильно страшно, потому что он знал, что делать. Но, боже, он знал, что всё может пойти не так, и ему очень хотелось, чтобы Спенсеру было хорошо. Выдавив немного смазки на пальцы, он размазал её и согрел. Затем отложил тюбик в сторону, и Спенсер раздвинул ноги в приглашении. Аарон остановился, просто глядя на него сверху вниз.
— Что.?
— Ты такой красивый, — просто ответил Аарон, и стеснение на лице Спенсера слегка рассеялось.
— Займись. Со. Мной. Любовью, — сказал Спенсер, и Аарон кивнул. В этот момент ничего в мире не имело значения, кроме обнажённых Аарона и Спенсера и занятия любовью в кровати Спенсера. Учёба, суд, работа Спенсера, ничего. Существовали только они. Аарон провёл пальцами по чувствительной коже между округлостями задницы Спенсера, покрывая смазкой маленькую дырочку. Он пробежался пальцами по сморщенной коже, а затем как можно осторожнее проскользнул внутрь одним пальцем.
Спенсер издал крохотный звук, едва громче простого вздоха. Его глаза были закрыты, и Аарон искал любые признаки страданий. Это держало его разум подальше от собственных мрачных мыслей, которые Спенсеру не нужно было видеть. Покрывая кожу Спенсера смазкой, он двигал палец вперёд и назад, пока Спенсер не стал извиваться от его прикосновений. Затем добавил второй палец.
На этот раз вздох прозвучал громче.
Аарон двигал пальцами, создавая трение, замирая, паникуя. Ноги Спенсера раздвинулись больше, и он двигал бёдрами навстречу руке Аарона. Это было самое эротичное, что Аарон когда-либо видел, и его член пульсировал, практически умоляя оказаться в сладком теле Спенсера. И всё же, он не двигался. Он положил другую руку на член Спенсера, поглаживая его смазанными пальцами. Может, ему стоило подрочить Спенсеру и всё, чтобы ничего не испортить. Чтобы не причинить Спенсеру такой боли, какую причинили ему самому мужчины, чуть не уничтожившие его.
