***

«Я люблю его, — подумал Аарон, наблюдая, как Спенсер подписывает чек, расплачиваясь за их ужин. — Я хочу стать для него лучше».

Сладкий, пряный запах медовых крылышек барбекю доносился из коробок, которые Аарон занёс в маленький уголок для завтраков на кухне. Иногда они всё ещё ели в комнате отдыха, когда приходил Аарон, но обычно переходили на кухню, потому что там Аарону было удобнее. Мать внушала ему это всю жизнь. Еда остаётся на кухне.

«Я не хочу, чтобы ему приходилось расплачиваться за ужин или оставаться взаперти дома из-за того, что я не могу функционировать». Аарон раньше ненавидел то, что всегда расплачивается Спенсер. На ужинах и даже в кино, куда они ходили, если в фильме были субтитры, Спенсер доставал карточку задолго до того, как Аарон успевал что-то подумать. Это напоминало ему, что он не сможет удержаться на работе. Но когда он поднял эту тему на терапии, доктор Томас посоветовал ему осторожнее выбирать поле боя. То, на что Спенсер решал тратить свои деньги, было выбором самого Спенсера. Аарон считал забавным то, что это во всяком случае деньги доктора Томаса, но в конце концов расслабился. Однажды Спенсеру надоест вся эта ерунда, и он всё равно уйдёт. От этой мысли у Аарона болело сердце. Спенсер спас ему жизнь. Если бы Спенсер не вошёл в его мир и не привёл доктора Томаса, Аарон не сомневался, что нашёл бы в себе смелость покончить с собой. На это могло уйти ещё год или два, но ещё год или два года сумасшествия сделали бы своё дело.

— Эй. Я. Знаю. Этот. Взгляд… Что. Бы. Это. Ни. Было. Расслабься, — пробормотал ему на ухо Спенсер, забирая коробки из онемевших рук Аарона и ставя их на стол. Аарон пошёл взять бумажные тарелки и пластиковые вилки, в то время как Спенсер захватил из холодильника пару банок газировки.

Я не могу не думать, что однажды ты устанешь от моих проблем и уйдёшь, — прожестикулировал Аарон, когда Спенсер вернулся к столу. — Я не могу заниматься сексом. Чёрт, я даже не могу насладиться минетом и не психовать. Я чертовски точно не могу сделать минет сам, и… — истерика Аарона резко оборвалась, когда Спенсер схватил его за обе руки и крепко сжал их.

— Прекрати. Пожалуйста, — сказал Спенсер, и горло Аарона сжалось от глубины голоса Спенсера, от пелены в его глазах. — Ты. Не. Знаешь. Какой. Была. Моя. Жизнь. До. Тебя… Я. Не. Откажусь. От. Этого. Ни. За. Что, — на его лице появилась улыбка, и он опустил руки Аарона. — Ты. Застрял. Со. Мной.

— Слава богу, — пробормотал Аарон и сел, сложив руки на коленях. Ужасный обжигающий страх в желудке не оставлял места для еды, хоть раньше он и шутил, что Спенсер обещал его покормить после секса. Вместо того, чтобы что-то комментировать, Спенсер просто переложил полдюжины крылышек на его тарелку, а затем ещё полдюжины на свою. Спенсер так долго справлялся с его чудачествами. Он зал Аарона лучше всех, может, даже лучше матери Аарона.

Ты решил насчёт завтра? — пальцы Спенсера, испачканные липким соусом от крылышек, без труда складывали жесты, и Аарон задумался, станет ли когда-нибудь таким же умелым. Чтобы избежать ответа на вопрос, Аарон взял с тарелки крылышко и сунул один край себе в рот. Бабочки в его животе объявили войну, и через мгновение Аарон положил остальную курицу обратно. Он принял решение, но хоть на подготовку у него всё ещё был целый день, эта мысль всё равно ужасала.

— Я приду.

Спенсер выглядел так, будто сбылись все его мечты — свет в его глазах стоил того, чтобы провести несколько часов с доктором Томасом и, возможно, со своей матерью, в окружении тысяч людей. Он потеряется в море человечности, пока Спенсер на сцене будет жать руку ректору колледжа. По загривку Аарона стекал пот каждый раз, когда он представлял эту сцену. Боже, он даже не пошёл бы на свой собственный выпускной, но ради Спенсера...

Ты сегодня останешься или…? — Спенсер был полон надежды, но это всего чуть-чуть выходило за его рамки. Ему понадобится одна из таблеток, которые он прятал на дне неиспользуемого ящика с барахлом, куда у его матери не было причин заглядывать. Аарон положил их туда, когда доктор Томас полностью снял его с лекарств. Там оставалось всего пару штук, и Аарон использовал их при настоящей необходимости — например, когда нужно было заснуть в ночь перед выпускным Спенсера, или не заистерить на виду у тысяч людей, которые будут на него пялиться.

Должно быть, так чувствуют себя животные в зоопарке. Но Аарон только что согласился пойти, так что возьмёт себя в руки и будет мужчиной.

Он должен был.

***

— Ты в порядке? — спросила мать Аарона в тридцать второй раз с тех пор, как пришла будить его тем утром. Он вёл мысленный подсчёт в голове, чтобы отвлечь свой мозг от нескольких следующих шагов. Доктор Томас давно научил его визуализировать предстоящую ситуацию и представлять, как он её проходит. Он видел несколько разных вещей, когда осмеливался представить в мыслях выпускной. Во-первых, Аарон видел, как кто-то толкает его, и он падает, разрушая один из самых важных дней в жизни Спенсера. Во-вторых, он видел, как человек со шрамом выходит из толпы и хватает его. В-третьих, он видел, как человек, который перерезал горло Джульетте, оттягивает голову Спенсера назад, за его красивые кудри, и изящный изгиб его шеи дёргается, когда по нему проходит лезвие.

Аарон добрался в ванной в своей комнате как раз вовремя, чтобы вырвать.

— Тебе не обязательно это делать, сладкий. Он поймёт, — сказала его мама, стоя в дверном проёме ванной с полотенцем в руках. Чёрная махровая ткань, которая резко контрастировала с её белыми костяшками, поцарапала кожу Аарона, когда она протянула полотенце ему.

— Он терпит столько дерьма, просто чтобы быть со мной, мам. Меньшее, что я могу сделать, это пойти на его чёртов выпускной, — пробормотал он и смочил один край полотенца. Холодная вода помогала успокоить вьющихся в его желудке змей, которые явно съели всех бабочек.

— Аарон, Спенсер любит тебя. Если ты не придёшь на его выпускной, он поймёт, — она забрала у него полотенце и бросила в корзину для белья у двери. Аарон повис возле раковины, хватаясь руками за маленькую тумбочку. Он должен был пойти, но более того, он хотел пойти. Уже пару лет они бок о бок боролись с батальонами профессоров и обстрелами домашних заданий, чтобы Спенсер мог всё превозмочь и выиграть войну. Он ни за что не пропустит победный танец Спенсера.

Аарон кивнул на картину над раковиной, и его мать приняла это как знак удалиться. Не оставляя место для споров, за ужином прошлым вечером она сообщила Аарону, что будет рядом с ним, наблюдать за выпускным Спенсера. Доктор Томас подозревал это и купил четыре билета на данное событие — один для себя, один для Аарона, один для матери Аарона, Мишель, и один для тёти Спенсера, Нелл. Три года, которые они со Спенсером встречаются, Аарону удавалось избегать знакомства с тётей Нелл. Он не столько боялся встречи с новым человеком, сколько ужасался того, что не понравится Нелл, а эта женщина занимала почётное место в жизни Спенсера.

Мать Аарона ничего не сказала, когда парень через полчаса спустился в белой рубашке с длинным рукавом и в брюках. В дальнем конце его шкафа висел галстук, оставленный ему в наследство Аароном, который стоял перед целым залом и дискутировал в нём. Бывали дни, может, даже как этот, когда он думал, что тот Аарон делал бы сейчас. Наверняка он учился бы в колледже далеко от дома, пил и веселился бы с друзьями, сам собираясь выпускаться. Он понятия не имел бы об ужасах, которые случаются, когда ты не защищаешься каждую минуту каждого дня. Тот Аарон был бы нормальным. Тот Аарон мог бы дать Спенсеру такие отношение, которые он заслуживал.

«Тот Аарон не взглянул бы на Спенсера даже дважды», — мрачный голос на задворках его мыслей шокировал своей правдивостью, высказав нежеланное ядовитое наблюдение. До нападения Аарон был красивым, с безупречной кожей, яркими голубыми глазами и шикарными чёрными волосами. Тот Аарон мог бы заполучить кого угодно. Он не выбрал бы глухого парня. «Ты с ним только потому, что испорчен». Боже, он ненавидел этот голос. Ненавидел, как этот голос вторгался в его сознание, когда ему было больно или страшно. Он ненавидел, какие ужасные вещи говорил этот голос. По большей части, он ненавидел то, что задумывался над правотой всего этого. Аарон видел контраст на старых фотографиях. Старый Аарон и новый Аарон. Фотографии его отца из колледжа показывали, каким мужчиной вырос бы Аарон. Любил бы Спенсера тот Аарон? Они вообще познакомились бы? Он отказывался верить в чушь о том, что «ничего не происходит без причины». Всё это было просто стечением обстоятельств.