– Здравствуйте, – говорю ей.

В это время она подливала золотую жидкость, похожую на дешёвое пиво. Хозяйка толкнула кружку существу, смахивающему на оборотня, языком притянула опустевший кубок и отправила его под стойку.

– Чаво тебе, странница?

– Ночлег ищу.

– Три вальда.

– Это что?

Жаба укоризненно помолчала.

– Ты откуда?

– Издалека.

– Из Оремуса поди?

– Чуть ближе.

– Вальды – это валюта. Нет вальдов, иди к дьяволу.

– А он подкинет монет?

Хозяйка то ли квакнула, то ли рыгнула, но мне в любом случае это не понравилось. Она вновь принялась разливать жидкость по бокалам, не обращая больше на меня внимания. Перспектива ночевать на улице не радовала. Возможно, стоит найти гномов и попытаться обменять топорики на деньги? Выбора-то нет особо. Я же продавец. Вспомнить бы, что мне там на обучении рассказывали. Тогда по Саньке страдала, слушала вполуха.

Ищу глазами карликов в колпаках. Ого, для них отдельные столики поменьше, такие и в нашем мире есть, только для дошкольников, с нарисованными буквами и цифрами. Когда я водилась с племянником, с трудом, но за таким вполне умещалась.

– Господа, гномы, – подсаживаюсь к маленьким дядькам.

– Ты кто ещё? – неожиданно басом ответил мне серобородый, на вид самый старший.

– Мне требуются деньги, а вам нужно это.

Разложила перед ними топорики.

Серобородый оглядел товар.

– Затуплены, вчера или сегодня ими работали. Старые, отняты у нищего клана. Последние из ограбленных – это Жмыры. Хрен им цена.

– А это больше трёх вальдов? – глупый вопрос, потому как после моих слов гномы бешено заржали, давясь и брызгаясь пивом, как газировка, вскрытая после тряски.

– Хрен – это ничто, дура. Ты откуда выперлась?

– Да я пошутила, – раскраснелась в ответ как редиска. – А вы-то что за клан? Знатный поди?

– Поди так. Наши предки спасли одну именитую принцессу от ведьмы, – шёпотом сказал сидящий справа от меня гном.

– Ничего себе, а фамилию вашу напомните…

– Клан Гольбеков перед тобой.

– Ага, приятно было познакомиться, прощайте.

Спешно покидаю таверну. Опростоволосилась уже несколько раз. Сначала ограбила нищих гномов, потом задавала идиотские вопросы местным, привлекая ненужное внимание, а сейчас не знаю, где мне переночевать. В конце-то концов, неужели ходить от прохожего к прохожему, как попрошайка, и клянчить ночлег? Вот сейчас кристалл бы мне пригодился, но я оставила его у Николая, ведь камень – это не предмет одежды. Его проносить нельзя. Кольцо, кстати, считалось возможным для попадания в Каверну. Странности.

В растерянности бродила по площади, казнь уже закончилась, и толпа расплывалась по своим делам. Меж тем солнце клонилось к закату. Видимо, мой разбитый вид привлёк ненужное внимание преступного элемента.

– Откуда будешь, красавица?

Меня за плечи приобнял кабашистый человек. В прямом смысле – вместо лица голова кабана, серая такая, с гноящимися глазками и редкими волосами по всей морде. Из пятака тоже торчали чёрные кусты. Самое ужасное – два зловонных клыка, растущих из нижней челюсти, как мрачное напоминание о его хищной сущности.

В нашем мире чертыхнулась, завизжала, попыталась бы драться, может быть. Но тут такие личности – неотъемлемая часть бытия и они не подозревают, что я человек. И не стоит им этого знать. Артём велел представляться ведьмой, а невозможность колдовать объяснить бездарностью.

– Из провинции, – отвечаю уклончиво в попытке выскользнуть из-под тяжёлого копыта.

– Ищешь кого?

– Ага, клан свой гномий. Наняли они меня. Жмыры, знаешь таких?

Не понимаю, почему решила прикрываться именно этой ложью. Но, получается, они мои единственные знакомые здесь, которые боятся меня, а не я их.

– А, эти, которых казнили только что? Ха-ха. Получается, не уберегла ты их. Жалование-то заплатили?

– Нет, – не на шутку испугалась я. – За что казнили?

– За неуплату налогов, денег-то нет у них, сам их шмотки пронюхал. Ни железного рена, ни орудий.

– Что за железный рен?

– Ты хворая? – поразился кабан.

– Ага. Память отшибло, вот по крупицам собираю. Ну, так что?

– Моя ты алмазная, – проигнорировал вопрос кабан и милейше, насколько позволяла харя, улыбнулся. – Наживы ищешь? Ты ведь с гномами-то опрокинулась, а мне работница требуется.

– Какого характера?

Что мне мог предложить этот подозрительной внешности злодей? Не так ведь просто он именно в Каверне обитает.

– Ты не подумай. У меня лавочка с антиквариатом, торговка моя исчезла недавно, то ли сгинула где-то в Имбе, то ли тут куда-то девалась. Пойдём, покажу точку. На первое время жильём обеспечу.

– Заманчиво, а заработная плата?

– Какая ещё плата? Жильё и двухразовое питание – вот твоё жалование.

– Нет, так не пойдёт. До свидания, господин.

Шмыгнула ему под руку и скрылась в толпе прямоходящих рептилий с острыми зубьями на позвоночнике.

– Ладно!

Кабан возник передо мной внезапно, изрядно испугав меня.

– Вижу, ты работой интересуешься. В день один железный рен.

– Один вальд!

– Ну это ты перегибаешь, алмазная моя. Где же я тебе возьму столько!

– А сколько железных ренов в вальде?

– Сотня.

– Мало, – задумчиво потираю подбородок. – Ещё проценты с продаж тогда.

– Проценты, говоришь? Образованная, получается?

– Не без этого. Ну, так что, по рукам?

– По рукам! Пошли.

Кабан бесцеремонно схватил меня за запястье и поволок прочь с площади. Через некоторое время мы выбрались на безлюдную улочку, бедную и грязную. Мой новый знакомый отпустил руку и позволил идти за ним по своей воле. Мы шли вглубь Лихославля и моё первоначальное восхищение стало угасать. Мощёная дорога кончилась, её сменили протоптанные, залитые коричневыми помоями дорожки. Также на нашем пути встречались потускневшие магазинчики и постоялые дворы, однако тех, кто желал остаться здесь на ночлег, я не встретила. Может, это потому что всюду сновали подозрительные личности, скрывающиеся под тёмными мантиями, и явить их нашему взору могла только луна. Кстати, здесь она тоже была и работала, как в моём мире.

Лавка, к которой привёл меня свин, мало чем отличалась от ранее виденных мной. Вывеска магазина болталась на одной цепочке вместо двух. Надпись гласила: «Склад Неприятностей».

Кабан достал из плотного плаща связку ключей на крупном кольце, открыл дверь и пригласил меня внутрь. Не стала разглядывать тот хлам, что горами валялся на витринах, решила оставить себе это удовольствие на завтра.

– Подсобка там, – пробасил он. – Пока!

– Эй, господин!

– Чего ещё?

– Тебя зовут-то как?

– Валдай.

– Виктория.

– Ага, давай, Виктория.

– Стой, Валдай!

– Ну…

– Приготовь договор к завтрашнему дню.

Кабан что-то непонятное фыркнул, но несогласия не демонстрировал. Ушёл. Хоть и недолго я бодрствовала за эти сутки в двух мирах, устала до смерти. Вместо пуховой перины меня ждала подстилка, пропахшая потом и, скорее всего, мочой предыдущей продавщицы. Побродив по подсобке, нашла стул, устроилась на нём понеудобнее и уснула.

Пробудившись на рассвете, я ощущала, как солнце пытается проникнуть сквозь стекло, но вместо тёплых лучей меня окружала лишь мерзкая грязь, покрывшая витрину и затмевавшая всю красоту утреннего света.

Валдай явился вскоре после пробуждения, приволок варёное яйцо и яблоко, напоминающее щёки старухи, прожившей под девяносто лет.

– Люди так не питаются, – я выбросила фрукт, а кабан метнулся его подбирать и с чавканьем умял.

С радостью отметила, что яйцо сварено по-человечески, как положено.

Позавтракав, принялись с Валдаем за договор. В отличие от Артёма, свин решил меня надурить: жалование указал не в день, а в месяц, процент установил мизерный, с таким даже один железный рен за год не заработать.