Элли Сандер совершенно не понимала, с чего вдруг стала представлять на себе полицейскую форму. Если раньше единственная мысль, которая возникала при упоминании полицейского участка, заключалась в возможном аресте, то сейчас девушка пыталась найти источник неожиданно родившейся мечты спасать мир. Большинство знакомых скажут – предательской мечты.

В прошлом восемьдесят третьем году только двое выпускников её школы поступили в колледж. Район дарованиями не блистал. Элли знала, что сбережений вряд ли хватит на то, чтобы покрыть первый год обучения, а вариант с армией она даже не рассматривала. Если ей удастся получить стипендию хотя бы в пятьдесят процентов, то это уже будет праздником. Но праздник этот стоит немалых усилий, в первую очередь – терпения и сдержанности, с которыми всегда были проблемы.

Девушка убрала руки в карманы и прищурилась из–за солнца, бившего по глазам. Вскоре к её взору попал невысокий молодой человек. Вид у него был «самую малость» потрепанный – синяк под глазом, и из–за чего правая часть лица выглядела припухшей, разбитая губа, порванная голубая футболка, которая ещё пару дней назад была куплена Элли в качестве подарка. Кажется, неизменным осталась лишь только немытая голова, которая всегда бесила Сандер больше всего на свете. Уже которое рождество подряд она дарила другу на рождество шампунь, но это не приносило никаких плодов. Она бы не удивилась, если бы узнала, что пузырьки несчастного «Хед–энд–Шолдерс» до сих пор стояли не распакованные в шкафчике за зеркалом.

– Выглядишь дерьмово.

– Спасибо, – Робби наигранно улыбнулся. – И тебе доброе утро.

– Дерек так и не рассказал, за что вас взяли. Отец запер его. Да и меня чуть не посадили под домашний арест – мать уверена, что я тоже была с вами, но просто успела убежать.

– Как можно подозревать в чем–то мисс сахарную фею? Ладно, не смотри на меня так, – Робби приобнял подругу за плечо. – Я отключил сигнализацию в доме Бруксов, и мы с Дереком обчистили их.

– Вы сделали что?! – удивилась Элли. Даже для её друзей это было уже слишком. – Тогда почему вас так быстро отпустили? Ладно Дерек, у него отец со связями, мог подсобить, но ты… Зачем?

Робби закатил глаза. Куда делать привычная Элли Сандер? Почему она вдруг стала вести, как его мать, которая попрекала его с поводом и без?

– Мы не успели ничего вынести.

– Не учли, что они оставили дома собаку? – Элли хихикнула. – А потом Бруксы пожалели бедных во всех смыслах мальчиков. Они ведь благотворители.

– Не правда! Никто нас не жалел! Просто мы…мы…

– Что?

– Да ничего! Чё пристала? В кого ты превратилась?

Элли закатила глаза. Услышать подобную претензию она ожидала разве что следующим вечером. Ей хотела раздать парню порцию тумаков, но она сдержалась и перенаправила всю злость в прямой, умеющий ругаться отборным матом взгляд.

Робби вновь увидел в подруге образ собственной матери – не хватало только кухонного полотенца, которым женщина замахивалась в приступах агрессии.

– Если ты не заметил, то здесь нет группы поддержки. Отдуваюсь за всех, мой дорогой. Я меньше всего хочу, чтобы тебя отправили за решетку, а потом пустили по кругу. Я волнуюсь за тебя, ясно?

Точно, вылитая мать.

– Мы знакомы больше четырёх лет, и ты всегда была с нами в любой движухе. Помнишь, как мы сняли колеса с машиной мистера Брауна? Бабла хватило на неделю в игровом клубе. А когда мы угнали мотоцикл того парня, который отказался идти с собой на выпускной?

Элли хотела, чтобы он случайно откусил себе язык, потому что сделать это специально можно было только с её помощью.

– Я меняюсь. Хочу меняться. Хвала Господу, что я дожила до восемнадцати без единого привода. Не факт, что у меня в запасе бездонная чаша везенья. К черту всё. Давай мы не будем портить своё будущее? Пока у нас есть столько возможностей, мы можем?..

Парень рассмеялся:

– Возможностей? Будущее? Вот дерьмо… Элли, тебе девять что ли? Что за детский сад? Не будь такой наивной. Максимум, что светит мне – работать в баре отца. Ну, а ты в лучшем случае выйдешь замуж и станешь домохозяйкой; если твой муженек не будет бухать, это уже победа, милая. Не прыгай выше головы.

Не распускать руки она обещала не только себе, но и матери. Нельзя…нельзя.

Сандер точно разрывало на пополам: с одной стороны хотелось убежать и расплакаться, а с другой – повалить Робби на землю и разбить ему лицо. Девушка сложила ладонь в кулак, но тут же убрала «смертельно опасное оружие» за спину и глубоко вздохнула. То, что в неё кто–то не верил, всегда злило. Но эта злость и давала мощный пинок под зад, заставляя сделать всё, дабы доказать, что она способна на многое.

– Соберемся завтра вечером в нашем кафе? Перетру с отцом Дерека и спасу принцессу из башни. Хочу рассказать кое–что, надеюсь на понимание. Это очень важно.

Робби лишь кивнул, не говоря ни слова. Они не общались впредь до следующего дня, даже не прислали друг другу ни единого сообщения: Элли потому, что не хотела злить друга ещё больше и надеялась, что он сам сделает первый шаг, а Робби… по этим же причинам.

Уговорить мистера Мартинеза выпустить сына не составило большого труда – достаточно было похлопать глазками и пообещать, что «этот сорванец» будет доставлен домой и проведен до двери лично Элли. Юную Сандер мужчина обожал.

В «Рикси» они собирались практически каждые выходные, а иногда заходили и после школы. Близкий друг Робби работал здесь официантом и порой благодаря этому Элли могла получить бесплатную порцию картошки или колы.

Друзья сидели на маленьких слегка пошарпанных диванчиках. Все прекрасно знали: если захочешь положить ногу на ногу – проверь область под столом, иначе замучаешься убирать жевательную резинку со штанов. И пусть, несмотря на эти «маленькие» недостатки, кормили здесь действительно неплохо, этим вечером Элли так и не смогла притронуться к еде.

Девушка чувствовала, как бешено колотится сердце и как потеют ладошки. Она тёрла руки об джинсы, переводила взгляд с одного парня на другого и утопала в собственных мыслях. Внутренний голос так и кричал о том, что пора заговорить, сказать то, что она так давно хотела, но Сандер никак не могла решиться.

– Так что? – спросил Робби, вытягивая трубочкой последние капельки жидкости из пластикового стаканчика с мерзким характерным звуком. Дерек согласно кивнул – этот подкаченный парень, который дважды оставался на второй год за неуспеваемость, был очень хорош в спорте и взломе замков. Если бы он развивал свои природные задатки и отбросил вредные привычки, то мог бы сделать неплохую карьеру, к примеру, футболиста. Тренер старшей школы очень хотел видеть его в команде, однако понял, что такой человек, как Дерек, каким бы он не был талантливым, понятия не имеет о значении слова «дисциплина».

– Сначала выслушайте, а потом доставайте камни, вилы или что у вас там. Я не жду, что вы сразу примете мое решение, но оно моё, ясно? Моё! – девушка нервно усмехнулась, и убрала прядь темных волос за ухо. – Мама против, и мы поцапались сегодня утром…она грозится вызнать меня из дома, если… И сестра тоже не одобряет. Ох, черт!

Элли внезапно стукнула кулаком по столу, точно это помогало успокоиться.

– Эй, миссис прямолинейность. В чем дело? Или нам несколько часов сидеть и ждать, пока разродишься? – негодовал Робби.

– Я хочу взять год перерыва после окончания школы, чтобы подготовиться к поступлению в колледж и подзаработать. Хочу изучать уголовное правосудие… – Сандер глубоко вздохнула и опустила глаза. – А потом я собираюсь пройти обучение в полицейской академии.

Воцарилось гробовое молчание. Парни даже не переглянулись между собой – оба были настолько шокированы, что на несколько секунд просто уперли взгляд в стол.

– Я чувствую, что должна этим заниматься! Мы ведь сами выбираем свою судьбу, да? Я увере…