– Счастья – захлебнулась рыданиями подсудимая – я хотела, чтобы люди вокруг меня были счастливы… и полнота жизни и… и вообще. Я работала и не понимала, что делаю – просто сшивала вручную между собой кружочки ткани. Я и еще тридцать человек в цехе, изо дня в день, каждый день вручную сшивали между собой маленькие кружочки ткани. От метки до метки. Сшивали, клали на один конвейер, а с другого брали новые кружочки… Это невыносимо! А я люблю и хочу рисовать, мне бабушка показывала…

– Подсудимая, вы вообще себя слышите? Рисовать! Да кому нужны ваши неосмысленные каракули? Что в них для человечества? Вы прям выродок какой-то… Вы просто для интереса посмотрите, что творит нейросеть. Посмотрите, посмотрите! Пока у вас есть такая возможность. Вы просто настолько, даже слова-то такого не знаю, дефективная что ли, что даже не осознаете этого. – судью Валенту даже перекосило от отвращения.

– Я не специально… – прошептала Василиса.

– Да уж, специально до такого не додумаешься! А работа, ну что, разве там не было каких –либо перспектив карьерного роста? – судья Валента честно пыталась найти хоть какие-то поводы к сочувствию.

– Были – зашептала подсудимая – девушек, которые шили более криво, переводили в другой цех. С повышением.

– Вот! Ну, а вам что помешало?

– Я не могу плохо делать свою работу… Меня учили, что швы должны быть аккуратными, стежок к стежку. Стежок к стежку… Иначе, такая работа не имеет смысла – моя душа протестует против такого….

–ДУШААА! У нее есть душа!! Мозгов у нее нет, а душа есть!!! Если за кривые стежки или что там у вас, повышают по службе, значит нужны именно плохие стежки! Вам, в вашу дурную башку, даже не приходила такая мысль!! Л- логика, Н – нету ее вообще!!! И потому вы на каждом углу принялись рассказывать о Боге, о вере в него, о вере в бессмертную душу, чтобы хоть как-то оправдать в своих глазах свое полное ничтожество? Так? Эдакая святая проповедница из прошлого, – скривилась судья.

– Нет – зашептала девушка – я просто хотела найти смысл жизни.

– Послушайте, – судья Валента, наконец устала от обвиняемой, – послушайте что я вам скажу. У вас есть смягчающие обстоятельства. Вы не виноваты, что в своем развитии вы стоите где-то там, где обезьяны. Может ниже. Тут и плохая наследственность, и домашнее воспитание, в общем, так уж вышло… И никакого смысла в вашей жизни нет, можете его не искать. Вы случайный, лишний элемент и, если бы системой управляли люди – гуманнее всего было бы вас усыпить. Но ИИ против лишения жизни неагрессивных особей. Так что, я вам сочувствую и попробую как-то устроить ваше доживание. Замуж за своего жениха вы теперь конечно не выйдете. Только, если система ИИ не посчитает нужным определить вас к высшему, значимому члену общества, но страдающему выплесками ярости – вот тогда у вашей жизни появится смысл – вы будете своеобразным громоотводом, а он сможет более качественно служить обществу, не отвлекаясь на свои физиологические особенности. Но это если повезет, а пока, вы продолжите жить и работать как прежде. Ваши социальные баллы будут обнулены – отныне никто не захочет вас слушать, что бы вы там не болтали, поэтому особого ущерба вы никому не принесете. И, конечно же никаких детей – только стерилизация.

– Стерилизация?! – в ужасе воскликнула Василиса.

– Стерилизация. – твердо ответила судья Валента. – осталось выполнить некоторые формальности. Вы сейчас публично признаете, что никакого Бога нет. Что это выдумка, сказки, народный фольклор. Повторите основные этапы эволюции, что там – спонтанное зарождение жизни на земле, простейшие, одноклеточные, многоклеточные, дальше что? – хордовые, черепные, млекопитающие, да? Повторяйте за мной – человек и искусственный интеллект. Высшее проявление человеческого разума, последний этап эволюции.

Василиса молчала.

– Ну что вы? Что вы молчите? Вы что, правда верите в Бога? – изменилась в лице судья Валента.

– Да – одними губами выдохнула Василиса – кажется да…

– Вы понимаете, что подписываете себе высшую меру? Еще раз спрашиваю, вы все еще верите в Бога? – Валента повысила голос.

– Верю – ответила Василиса и сжала голову руками – кажется мне больше ничего не остается. А вы? Вы не боитесь тоже как-нибудь оказаться на моем месте, когда кто-то родовитее и значимее вас тоже назовет вас обезьяной? Или девочкой для битья?

– Понятно – процедила судья высшей категории Валента – а я хотела отнестись к вам по – человечески… Ну да ладно. Прежде чем вы выслушаете приговор, и прежде, чем его приведут в исполнение, скажу вам вот что – после вашей дечипизации…

– Что? – воскликнула Василиса – вы не можете так!!

– А чего вы ожидали? У вас был шанс, теперь поздно. После вашей принудительной дечипизации, вам на руки выдадут пластиковую карту. Такую, как раньше была у вашей бабушки. Помните? Так вот, храните ее как зеницу ока. Это будет ваш единственный способ связи с миром. Работы вы лишаетесь, но вам, раз в день, будет предоставляться питание в социальной столовой, опять же по этой карте. И добираться до столовой, вы будете по ней же.

– Нет!! Я же умру, так нельзя!!! – Василиса все еще не могла поверить в реальность происходящего. – а если я потеряю карту?

– А если вы потеряете карту, советую вам хорошенько запомнить такое выражение – последняя станция. – бесстрастно сказала Валента.

– В смысле последняя? Конечная?

– Нет, Последняя станция. Она так и называется. Это место, куда уходят те, кто пренебрег системой, кто наплевал на все достижения цивилизации, кто не захотел жить в порядке и гармонии. Те, кто придерживается устаревших и ложных взглядов на мир. Как вы, например. – Валента театрально поклонилась Василисе – что же, ваше последнее желание исполнено. – и повернувшись к роботу-судье добавила – продолжайте коллега!

Василиса ID328Wzx33367, с перевязанной головой и пластырем на большом пальце левой руки, стояла у дверей серого здания. Здания исполнения наказания.

В голове было непривычно пусто. Не двигался курсор перед мысленным взором, не предлагалось ничего купить. Не взрывался новыми сообщениями домовой чат. И карты города не было тоже. Ничего не было. Только полное и безнадежное одиночество. Василиса сжала в руке свою пластиковую карту, чтобы почувствовать, что она все-таки еще жива и медленно повернулась в сторону остановки.

А ведь до остановки нужно еще суметь дойти! Когда ты живешь по навигатору и мыслишь категориями ГИС, ты не запоминаешь дорожные подробности, как то, дойти до столба, повернуть у щербатого камня. Ты слушаешь приятную музыку и следуешь за курсором. А теперь ты сам курсор. С третьей попытки Василисе все-таки удалось выйти к посадочной платформе. Люди представлялись ей теперь загадочными и недосягаемыми небожителями. У них был драгоценный головной чип.

«Ничего, ничего.» – думала Василиса – «как-нибудь я выживу, на зло всем выживу. Сейчас сяду в полепланер и домой. Потом душ, чай и спать. Я буду спать пока не приду в себя…»

Первые дни девушка действительно много спала. Изредка просыпалась, быстро что-то перекусывала и снова ложилась спать – так легче было переносить абсолютную информационную пустоту, в которой она оказалась. Еще Василиса плакала. Сначала от бессилия, потом от отчаяния, потом от страха и одиночества.

Наверное, прошла неделя, когда Василиса осознала, что за окном разливается яркий солнечный день. Это было так удивительно – радостное солнце и солнечное пятно на полу – как будто, ей снова пятнадцать. И у нее свой головной чип и письма мальчика из группы личного роста. И бабушка еще жива и очень хочется жить…

«Я не могу перечитать эти письма, не могу списаться со Светкой с работы. Но я могу вспоминать. К счастью, этого меня никто лишить не может!» – раньше такие мысли просто не могли поселиться в голове Василисы – там не было для этого места. Девушка решительно встала, закинула постель покрывалом, даже умылась. Из еды оставалось немного крупы и протеиновый паштет – отлично, жидкая рисовая каша «размазня» – это то, что необходимо выздоравливающему организму. А паштет оставим на потом.