– К зиме нужно сделать сани, которые сможет потянуть Сивый, – принялся перечислять дела Богдан, – вряд ли семья Рады сможет позволить себе другого коня. А сани, которые их лошадь сможет вытянуть по снегу, – вполне.

Лан покивал.

Его отец говорил о семье местной портнихи Марьи. Глава семейства умер пару лет назад, оставив после себя долги, дочь и хилого коня Сивого. И эту девушку Богдан готов был посватать ему… Нет, она была красивой и хорошей, но… По меркам деревни – она была никем.

Впрочем, как и он.

Утро выдалось солнечным, и Анна, вставшая с постели около семи утра (что для нее было очень поздно), подумала, что это – знак свыше.

Это было утро дня, когда она хотела серьезно поговорить с Тихомирой. Может быть, тому поспособствовали слова Боримира, а может – страх, что он начнет действовать самостоятельно, невзирая на трепетное уважение к ней. В любом случае, Анна чувствовала, что пора посвятить внучку в суть дела. Открыть завесу тайны и рассказать причины, по которым ей нельзя покидать Велегряд.

Старушка взяла лежащее на стуле платье, надела его и замерла в растерянности. Она пару раз моргнула, думая о том, что забыла, что дальше нужно делать. Подошла к висевшему на стене зеркалу и некоторое время смотрелась в него: оттуда на нее взирала старая женщина с морщинами и седыми волосами.

– И это я, – с грустью протянула Анна, качая головой, – когда же я успела так сильно постареть?

Отражение ничего ей не ответило.

* * *

Дана и Мира уже сидели за обеденным столом: первая чистила яблоки, чтобы испечь пирог, а вторая завтракала.

– Доброе утро, – произнесла Анна, отодвигая соседний стул и тяжело опускаясь на него.

– Доброе утро, мама, – Дана тут же отложила свое занятие и встала со своего места, – сейчас подам тебе завтрак. Я сварила овсяную кашу.

Анна отмахнулась.

– Лучше сделай мне чай. Я не голодна.

– Да, конечно, – женщина засуетилась около вскипяченного десять минут назад чайника, собираясь снова поставить его на печь.

– Мира, – старушка перевела взгляд на внучку, – я бы хотела с тобой поговорить, когда ты закончишь завтрак.

– Ты можешь говорить уже сейчас, – пробормотала девушка, с трудом выговаривая слова из-за хлеба, который жевала. Анна поморщилась.

– Сперва прожуй – а потом говори. Где твои манеры?

– Извини, бабушка.

Анна вздохнула.

– Дана, что там с чаем?

– Минутку, мама. Скоро закипит.

На некоторое время в кухне воцарилась тишина: лишь слегка посвистывал чайник на печке. Анна смотрела в окно, наполовину задернутое тонким тюлем, и не замечала, что Дана, следящая за чайником, косится на нее.

«Не трудно догадаться, что за тема разговора у мамы, – подумала Дана, снимая чайник с печки, чтобы налить матери чаю, – только вот неужели время пришло?»

Мира быстро покончила с завтраком, и смирно сидела на своем месте, ждала, когда бабушка выпьет свой утренний чай и начнет разговор. Она предполагала, что Анна хочет поговорить на счет Петра – видимо, именно он, по ее мнению, был идеальной кандидатурой в мужья.

Только вот девушка совершенно не хотела замуж за того, кто ее вообще не интересовал. У Миры были большие планы – она собиралась набраться смелости и попросить родных отпустить ее в город. В мир, где все казалось интересным, не таким пресным как здесь – в ее родной деревне. Где-то там, среди театров и красивых библиотек с книгами, ходит ее отец. Мира намеревалась найти его, узнать причины… причины его ухода из семьи.

Наверное, они должны быть очень весомыми, раз мужчина, в один, совершенно не прекрасный день, собрал вещи и покинул их. Оставил жену, дочь и ушел. И даже не написал за это время ни одного письма…

* * *

Когда Анна допила свой чай, она отставила кружку в сторону, и пристально посмотрела на внучку.

– Да, бабушка? – покорно спросила Мира. – Я готова с тобой поговорить.

«Готова ли?», – шепнуло что-то внутри. Вероятно, это страх подавал свой голос.

Пожилая женщина степенно кивнула.

– Что ты думаешь делать дальше, Мира? – спросила Анна, прищурившись, глядя на девушку. – Кем видишь себя в жизни, чем хотела бы заниматься? Тебе уже шестнадцать, пора бы подумать о пути, который планируешь пройти в будущем.

Девушка удивленно моргнула.

– Почему ты решила поговорить об этом сегодня? – подозрительно спросила она, предполагая, что такие разговоры могут быть как-то связаны с тем, что Анна накануне весь вечер провела у старосты деревни.

– Потому что осень не за горами, а там и зима, – ответила старушка. – Зимой всегда сложнее.

– Сложнее – что?

– Все. Все, Мира, все. Так что же?

– Я хотела бы поехать учиться в город, – осторожно сказала девушка, зная, что такие речи ее бабушке не понравятся. – Хочу посмотреть, что там да как. Узнать новых людей, познакомиться с кем-то. Увидеть мир за пределами Велегряда.

Анна поджала губы.

– Но ты же знаешь, что это невозможно. И всегда так было. Никто не может покинуть Велегряд. Особенно те, кто из такой семьи как наша.

– А что не так с нашей семьей? – нахмурилась Мира. – Обыкновенная, как и у всех. И жизнь тут скучная, у всех одинаковая. Я так жить не хочу.

– Покинуть деревню ты не сможешь.

– Папа ведь уехал, он…

Анна резко перебила внучку.

– Не смей в этом доме упоминать этого предателя!

Мира растерянно замерла.

– Но бабушка, он ведь…

– Я сказала: не смей! – Анна вскочила со стула, а потом поморщилось – старое тело не любило таких резких движений. – Твой род берет свое начало от самого Велеса, в честь которого названа наша деревня! Твой дед был великим человеком, а его отец – настоящим героем, отдавшим жизнь за свой народ. Ты не можешь предать их память, и отправиться куда-то… в город.

– Бабушка, – Мира постаралась, чтобы ее голос звучал дружелюбно и мягко, но при этом – довольно уверенно. – Все это было давно. А я не родилась мальчиком, я не стану старостой деревни, потому что это не по правилам. Только мужчины могут встать во главе Велегряда…

– Именно поэтому тебе следует найти достойного мужа, чтобы родить наследника. Родить сына, который заберет бразды правления у того, кто будет управлять нашей деревней, когда твой ребенок достигнет необходимого возраста.

Мира скривилась.

– Я… – набрала в легкие побольше воздуха и резко выпалила, будто сама боялась передумать, – не хочу замуж.

Казалось, эти слова выбили Анну из колеи.

– Что это значит?

– Нет, я не хочу сказать, что вообще замуж не хочу. Но я не хочу выходить за того, кто нравится тебе, а не мне.

– И кто же нравится тебе? – подчеркнуто спросила старушка. Она старалась быть терпеливой и понимающей, видят боги, очень старалась…

– Пока никто, – честно ответила Мира. – Если кто-то мне приглянется, я расскажу тебе, обещаю. Возможно, если это будет человек из города, я предварительно привезу его сюда, чтобы ты…

– Нет! – рявкнула Анна так резко и громко, что Дана, стоящая около печки и моющая посуду в тазу, вздрогнула. Мира замерла. – Разве я что-то непонятно тебе объяснила? Ты не можешь и никогда не сможешь покинуть Велегряд.

Девушка поморщилась.

– Я уже взрослая, бабушка. Достаточно взрослая, чтобы…

Анна не дала ей договорить.

– Я сказала «нет» и точка. Тут нечего обсуждать.

– Мама, ты… – подала голос Дана, откладывая в сторону полотенце, которым вытирала помытую посуду.

– Не лезь, – коротко рубанула старушка. Дана сразу сжалась от ее голоса и покорно опустила голову. – Я думала, что ты подросла и стала более понимающей, – обратилась она снова к внучке, – но я ошибалась. Раз так, то с этой зимы ты не начнешь учебу там, где хотела бы.

Мире показалось, что она задыхается. Все девушки и юноши, достигшие шестнадцати лет, начинали учиться у мастеров с будущей зимы! А бабушка теперь хотела лишить ее и этой возможности!.. Несправедливо!