Хотя, полагаю, технически я действительно умерла. Так что они не ошиблись. Я усмехаюсь про себя.

— Что это? — спрашивает Дрю.

— Ничего. — Я качаю головой. — Совсем ничего. Пойдем в приемный зал и вернем тебя обратно.

В оружейной комнате теперь порядок, хотя большинство оружия все еще непригодно для использования. Руван твердо решил, что остальным жителям Мидскейпа пока не нужно знать, что вампиры вернулись. Пока мы скрываемся, нам не нужно беспокоиться об оружии для защиты, поэтому он поручил мне сосредоточиться на кузнечных инструментах, которые помогут нам восстановиться.

Он беспокоится, что вампир все еще не в ладах с лыкином. Хотя я пытаюсь напомнить ему, что эти ссоры были три тысячи лет назад и были вызваны проклятием, которое теперь исчезло. Всех, кто в них участвовал или даже помнит, уже давно нет в живых. Руван все еще осторожничает.

По коридору, который теперь освещен полированными бра, мы входим в главный зал, шум отражается от стропил, гармонично сочетаясь с рокочущим голосом Вентоса. Он крепко держит в руках новую стражу замка, и Джулия постоянно занята тем, что латает новобранцев, проходящих через перчатки Вентоса. Несмотря на то, что у нас с ним всегда были не очень хорошие отношения, я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем с ним во главе моей стражи. Винни по правую руку от него в этом плане тоже не помеха. К тому же Джулия — неожиданная и совершенно желанная радость.

Мы с Дрю не уходим через часовню. Не надо больше балансировать на заснеженных балках.

Вместо этого мы направляемся налево, в то место, где когда-то находился старый замок. Там остались шрамы от долгой ночи. Они шепчут мне, приправленные запахом крови, пролитой давным-давно. Если бы я захотела, я могла бы протянуть руку и вытащить воспоминание из остатков крови лорда, или леди, или вассала, которые пожертвовали собой, чтобы привести нас к этому моменту. Но я воздерживаюсь. Мои силы еще свежи, и я пока только учусь управлять ими. Кроме того, мне кажется навязчивым заглядывать в прошлое людей без их благословения, так что я избегаю этого и по этой причине.

Дрю не снимает капюшон, пока мы идем по замку. Его одежда охотника мало что значит для недавно пробудившихся вампиров. А вот его не золотые глаза — да.

Я ожидаемая аномалия, по крайней мере, в пределах замка. А люди знают о моем существовании за его пределами. Я свободно передвигаюсь, как и хотела. Руван ничуть не скрывал меня.

Мы уже почти дошли до приемной, когда чуть не столкнулись с кем-то. Полуобритая голова, яркие золотистые глаза. Лавензия.

— Простите! А, это ты. — Она улыбается.

— Разговариваешь с Руваном? — спрашиваю я.

— Получаю приказ вернуться в город. — Она похлопывает по фолианту. Лавензия была невероятно достойным руководителем городского планирования. Я никогда не понимала, насколько эта женщина организована, пока ей не поручили руководить восстановлением Темпоста. Она так же ловко и умело обращается с пером и архитектурными чертежами, как и с рапирой в старом замке. — Скоро мы начнем работу над музеем, у меня есть идея нового расширения, где будут храниться реликвии долгой ночи.

— Музей? — повторил Дрю. Я сдерживаю смех, прекрасно понимая его недоумение.

— Ты должен увидеть его, когда он будет закончен, — говорю я.

— Я могу тебя сводить, — предлагает Лавензия. — Если тебе интересно. — Она почти застенчиво заправляет волосы за ухо. Я никогда не видела, чтобы Лавензия выглядела хотя бы отдаленно похожей на ту, которую я бы назвала застенчивой.

— Конечно, когда все будет готово, я с удовольствием посмотрю на это.

— Со мной? — Лавензия нерешительно ищет ясности.

— Я бы с удовольствием. — Мой брат вечно забывчив. Я сдерживаю смех, когда Лавензия ускоряется, борясь с широкой улыбкой и проигрывая. — Что?

— Ничего. — Я качаю головой. Я собираюсь наблюдать за происходящим со стороны. Есть вещи, в которые лучше не вмешиваться. А у нас с Руваном и так хватает забот по сватовству в преддверии скорого предложения Каллоса Винни.

В приемном зале Дрю берет меня за руку, и я делаю шаг между складками мира. Темнота немного напоминает мне Фэйд. Я почти представляю себя бредущим сквозь него каждый раз, когда делаю шаг в туман.

— Что мы здесь делаем?

Я понимаю его замешательство. Обычно я веду его вглубь туннеля, на самый край Фэйда. Это достаточно далеко, чтобы не попасть под барьеры замка. Но в этот раз мы стоим вдоль скалистого берега, за спиной у нас высятся утесы, обнимающие мой новый дом.

— Это море, — тихо говорю я, сжимая его руку.

Он улыбается.

— Как мы и обещали.

Сегодняшний день от меня ускользнул. Вернув Дрю на край Фэйда и обняв, чтобы передать Матери, я вернулась в кузницу. Каллос, как новый глава академии, затребовал для изучения большое количество серебра моей крови.

Оно не дает мне покоя до тех пор, пока солнце не скроется из виду. Но я не единственный, кто работает допоздна.

Я прислонилась к дверному косяку, сложив руки. Руван сидит за столом, лунный свет обрамляет его, как раз так, как мне нравится. Несмотря на то, что вампиры могут существовать при свете дня, ночь гораздо добрее к ним. Как бы он ни противился, мой поклявшийся на крови — существо ночи. Бледный свет ласкает его щеки, отбрасывает резкие тени и подчеркивает волосы, которые сыплются ему на глаза — волосы, которые он постоянно смахивает.

— Если ты и дальше будешь так смотреть, я буду ждать портрет. — Он откладывает перо.

Я улыбаюсь его шутке.

— Я не хотела мешать.

— Да, это так. — Мой король лениво ухмыляется, откинувшись в кресле и оторвавшись от бумаг, которыми завален большой стол в его кабинете. Замок большой, и в нем еще много комнат, которые нужно отвоевать. Большинство жилых помещений сейчас являются временными.

— Может быть, немного. — Я пожимаю плечами и отталкиваюсь от двери, медленно пересекая комнату. — Уже поздно. Может, мне лечь спать без тебя?

— Мне следует согласиться. — Он перебирает бумаги. — В сутках не хватает часов, чтобы все успеть. Я должен больше работать в полночь, если у нас есть надежда успеть провести праздник в честь нашего возвращения в течение двух недель.

— Кто бы мог подумать, что быть королем так чарующе? — Я облокотилась на край стола справа от него и указала на бумаги. — Я представляла себе, что это будет гораздо больше тронов, плащей, корон и командования людьми.

— Я готов часами сидеть за столом, хоть тысячу раз, если это означает, что мой народ в безопасности и я с тобой. — Он берет меня за руку.

— Ты уверен, что я тебе нужна? Я ведь довольно упрямая.

— О, я знаю.

— Невыносимо, правда, только спроси мою семью.

По его лицу медленно расползается соблазнительная улыбка. Он притягивает меня к себе. Я падаю к нему на колени, сдвигаясь, пока не оказываюсь в нужном положении.

— Возможно, но ты для меня просто невыносимая.

— Хорошо. — Я крепко целую его в губы. Руван не упускает возможности углубить его, его рука блуждает по моему торсу. Я знаю, что его мысли блуждают вместе с ним, увлекая за собой и мои. — Ну что, в постель? — Я отстраняюсь, ухмыляясь.

— Ну, когда ты так говоришь, как я могу спорить?

Я встаю и пытаюсь отвести его за руку от стола, но он не двигается.

— В чем дело?

— Для тебя есть одна вещь. — Он берет лист бумаги и протягивает мне. На нем — грубый набросок железных остриев и рубинов. — Это, конечно, только грубая идея. Я хочу сделать то, что тебе больше нравится, чтобы это был твой выбор.

— Ты уверен? — Это произошло раньше, чем я ожидала.

Руван обхватывает меня за талию и подходит ближе. Он проводит пальцами по моей челюсти и наклоняет мою голову назад, чтобы я посмотрела на него.

— Я никогда не был так уверен. Ты та судьба, которую я выбираю.

— Когда это произойдет?