Кожу опаляет пламя. Вздрагиваю, чувствуя себя странно. Щёки становятся пунцовыми. Но так хочется, чтобы он и дальше смотрел…

– Не стесняйся, – ухмыляется босс, тянется к ручке и едва касается моей руки.

Боже! Тут же отнимаю ладонь. Я слишком хорошо помню касания этого мужчины. Дальше переговоры возвращаются в деловое русло. Старший японец по имени Такамура постоянно косится на меня.

Не могу сказать, что это приятно, ведь взгляд старика цепкий, сальный. Липкий.

– Тебе неприятно его внимание? – спрашивает Руслан во время следующего перерыва.

– Ну…

– Юлия-сан, – к нам подходит Такамура, – могу я попросить вас показать мне город? Наш гид совершенно не знает, какие места были бы интересны туристам.

Хм! А он неплохо говорит по-русски. Зачем тогда переводчик?

– Мы предоставим гида, господин Такамура, – почти рычит Руслан.

Ой, а что это происходит? Но в глубине души я ликую, ведь этот старик мне совсем не нравится.

– Она ваша женщина? – напрямую уточняет дед.

– Да, – кивает Рус.

ЧЕГО?! Но я молчу, кротко опустив взгляд. В Японии очень сильны гендерные стереотипы. Старший мужчина всегда главный. Поэтому, если я занята другим, ко мне не будут подкатывать.

Таким образом Каримов меня защищает.

Значит, всё-таки начальничек не такой и бессердечный.

– Тогда прошу прощения, Юлия-сан, – Такамура одаривает меня холодной вежливой улыбкой и уходит к своим.

– Спасибо, – тихо говорю.

– Не хватало мне ещё тут служебных романов, – невозмутимо заявляет Каримов.

Ну точно говнюк!

В общем, переговоры заканчиваются полным взаимопониманием и подписанием договора. Пока мужчины провожают японцев, я тихонько собираю кружки, протираю стол.

Мою посуду, возвращаюсь на рабочее место. Ну, за розовый меня пока не уволили. Уже хорошо!

Кошусь на пакет с лифчиком Лилии. Снова закипаю. И как назло, Руслан возвращается именно в этот момент.

– Зайди ко мне, – жестко бросает, затем скрывается за дверью кабинета.

Меня сейчас уволят? Ну, хотя бы я напоследок сфоткаю его в маске из лифчика его любовницы. Так что хватаю пакет и иду к боссу.

– Я здесь, – невозмутимо заявляю, прикрыв за спиной дверь.

Каримов стоит, курит, смотрит в окно. Делает вид, что не замечает меня. Топчусь у двери.

– Ну, если я не нужна, то пойду работать, – разворачиваюсь.

– Тебе очень идёт розовый, Юль, – задумчиво говорит Рус, вгоняя меня в панику, – эта рубашка. И то платье…

Что?

Отшатываюсь. Так он помнит меня? Каримов разворачивается. Медленно подходит, словно хищник. Делаю шаг назад, вжимаюсь спиной в дверь. Босс опирается на неё обеими руками, загоняя меня в ловушку.

Смотрит с какой-то болью, в которой можно рассмотреть сильное чувство вины.

– Ты помнишь… – облизываю губы, понимаю, что сейчас вот ни разу не время для подобных откровений.

– А ты думала, я забыл? – его лицо всё ближе.

– Да, – серьезно смотрю ему в глаза.

– Рубашку видела? – ухмыляется, убирает прядь волос с моей щеки.

– Видела… так ты нарочно отправил меня к себе домой?

– А ты думала, я кого-то впущу в святая святых? – нежно смотрит на меня.

И тут меня осеняет. Кладу ладони на широкую грудь, отчаянно борюсь с желанием сдаться и отдаться этому мужику прямо на его столе. Я ведь так скучала! Тосковала!

– Ну, например Лилию с четвертым размером груди, – шиплю ему на ухо, затем со всей силы бью пакетом с лифчиком по голове.

В итоге бельишко вываливается и падает Руслану на плечо.

– Ай! Ты чего творишь? – рычит.

– Примерь! Подарочек от твоей бабы! – выпаливаю в гневе.

Он кончиками пальцев снимает лифан, удивленно хмыкает, затем выбрасывает его в мусорку.

– Она не моя баба, – вздыхает, складывает руки на груди, – я не спал с Лилей.

– Эта мадам другого мнения! – цежу.

– Она меня преследует, – хмыкает мужчина, – постоянно подсовывает то трусы, то лифчики. В прошлый раз был белый с намёком.

То есть, их связь лишь в Лилиной фантазии? И почему я радуюсь этому? Может, зря его кобелем-то называла?

Неужели… неужели у нас есть шанс попробовать снова?

– Тогда зачем ты корчил из себя мистера-забывчивость? – хихикаю. – Не хотел вести меня на свидание?

– Нет, – Рус зарывается пальцами в волосы, – тут другое, Юль.

– В смысле… – не понимаю.

– Я совершенно не пригоден для отношений…

– А кто говорит об отношениях? – собираю волю в кулак, стараюсь выглядеть невозмутимой.

– Я говорю, – Рус отворачивается, устало вздыхает, – Юль.

Его фраза про непригодность, словно стальной кулак, впечаталась в грудь и вышибла оттуда весь воздух. Делаю глубокий вдох.

А чего ты хотела?

Ухмыляюсь, затем резко разворачиваюсь.

– Это всё, что вы хотели сказать, Руслан Викторович?

– Юль, – он смотрит на меня, и впервые я не могу прочитать эмоции на лице мужчины.

Раньше всегда могла. У мужиков всё просто. Он либо тебя хочет, либо не хочет. Поначалу я подумала, что Рус реально вспомнил и хочет продолжить. Но теперь понимаю, что нет.

– Да? – натягиваю на лицо фальшивую улыбку.

– Я не хочу недопонимания, – вздыхает он, – и хотел бы обсудить наши отношения и… ту ночь за чашкой кофе. Чтобы ты знала, я не боюсь пригласить тебя на свидание.

– Нет, – отрезаю, – простите, но София Васильевна чётко обозначила, что служебные романы здесь не приветствуются.

– Юль.

– Что-то ещё?

Я закрылась. Потому что слишком непонятно. Пока не знаю, как реагировать на слова Руслана. Что они значат? Ведь непригоден для отношений – это типа отшил? Или нет?

– Нет, иди, – рычит Каримов, затем идёт на место.

А я вываливаюсь из его кабинета, пытаясь успокоить бешено бьющееся сердце. Сажусь за стол. И тут звонит мобильный.

– Да?

– Юля? – в трубке звучит голос моего бывшего-из-френдзоны. – Ты чего такая напряженная?

– Привет, Коля. Как сам? – вздыхаю.

– Отлично! Приехали с родаками из Австрии. Зря ты не поехала, там ахуенно!

– Я работу искала, ты же знаешь. Как семья?

– Мама всё о тебе говорит. Слушай, приезжай в гости? Мы расстались, но она тебя обожает.

– Ну, я…

Из кабинета выходит босс. Пристально смотрит на меня. Желваки ходуном ходят. Сжимаю мобильный в руке.

– Ладно, Коль, заедешь сегодня за мной?

Рус хмурится. Злится, что ли?

– Да, конечно!

– Давай, может, в кафе заедем, я голодная. На работе не успеваю нормально поесть.

– Ооо! – радуется бывший, не понимая, что я сейчас его нагло использую, чтобы позлить того, от чьего присутствия трепещет моё сердечко.

– Ну, пока…

Кладу трубку. Рус стоит, скрестив руки на груди. Выгибает густую бровь.

– Кто это? – рычит.

– А вам какое дело, Руслан Викторович? – вскидываю подбородок. – Это личный разговор.

– Юль, – строго смотрит на меня, – никаких личных разговоров на рабочем месте.

– Это где в трудовом договоре написано? – невозмутимо уточняю.

– Юля.

– Что? Кстати! Я его читала и не нашла там пункт о розовом! С какой стати идёт сегрегация? У меня есть розовая одежда, но я не могу её носить, потому что она вам не нравится?

– Нравится, – тихо отвечает.

– Что?

Каримов подходит к моему столу, опирается на него кулаками. Хлопаю ресницами, не понимая, как себя вести? Я планировала бороться, сопротивляться. Но от одного взгляда этого мужчины таю, как мороженка.

– Пообедаешь со мной? Обсудим всё, что между нами, хорошо?

Внутри всё холодеет. Мне страшно! Я боюсь услышать отказ. Почему-то то, что он меня не помнит, так не пугало, как маячащая впереди перспектива быть отвергнутой.

– Я…

– Рус? – София подходит к нам. – Всё хорошо?

– Ну что? – спрашивает меня.

– Ладно, давайте, – сдавленно шепчу.

– Ого! Ты не устроил скандал из-за розовой блузки? – смеется София Васильевна. – Что случилось, Рус? Теряешь хватку? Или Юля смогла подобрать к тебе ключик?