– И чем же мы отличаемся?

– Призыв тварей в Рифленде был делом рук вольдеровских оккупантов, а тут иностранный враг быть причастен не может.

– Значит, всё куда хуже, – произнёс он мрачно.

– О чём вы вообще говорите? – отозвался голос Сандры. – Какой ещё Рифленд и что там был за призыв?

– Во время прошлой войны, на оккупированной части нашего королевства, солдаты из Вольдера использовали трупы жителей города Рифленд для призыва монстров.

– Но почему тогда об этом никто не слышал? – озадачилась Сандра.

– Магия – дьявольская сила, не так ли? – произнесла Юзефина. – Сколько смертей было ею принесено, сколько недугов и разрушения мир испытал из-за злобных ведьм и колдунов, которым хотелось власти? Людей, способных создавать магию, преследовали и уничтожали, а после стирали все их следы и даже упоминания – всё, чтобы построить светлый и чистый мир, где люди смогут жить счастливо.

– Война с Вольдером была слишком кровавой и жестокой. Большая часть тех, кто воевал на ней, не вернулась с неё живой, а те, кто выжил, и слова говорить о ней не желали.

– Особенно спустя тридцать лет, когда из ветеранов остались только несколько сотен. Оттого, – подметила ведьма, – я даже удивилась, что Эрдена ни старость, ни чума, ни что-либо иное не убило.

– Нам некогда об этом болтать, – твёрдо сказал Эрден, понизив голос и поставив обе руки к столу.

– Юза, – обратилась Сандра, – если нечто подобное уже происходило в том самом Рифленде, то мы сможем на примере прошлого узнать, как разрешить эту проблему?

– Дело в том, что тогда враг не скрывал того, что возродил гулей в телах жителей. Здесь же мы должны найти того, кто совершил ритуал по призыву, и, как бы нам ни хотелось, с помощью магии мы не сможем узнать, кто это сделал.

– Значит, нам нужно искать зацепки, – сказала Сандра.

– Никогда не думала, что примерю на себя роль следователя. Всё бывает в первый раз.

– Мне до сих пор не верится, что к этим хладнокровным убийствам причастен человек, но нужно отмести все сантименты и отправляться на поиски убийцы.

– Сколько у нас времени? – неожиданно спросил старик.

В комнате вновь наступило молчание. Сандра перекидывала взгляд с Эрдена на Юзефину и обратно. Ведьма же опустила глаза и прикусила нижнюю губу. Он задал вопрос снова, и на этот раз его тон был жёстким:

– Юзефина, сколько у нас времени?

– О чём он? – недоумевала юная девушка.

– Не больше двух недель.

– Чёрт побери… – схватился за голову Эрден.

– Две недели до чего?

– Чёрт, из всех тварей, с которыми мне снова довелось иметь дело, выбор пал именно на грёбаных утопцев…

– Мне кто-нибудь ответит, что будет через две недели?

Юзефина повернулась к Сандре, и её глаза говорили, что она бы не хотела знать, что случится через две недели, если они не успеют найти того, кто призвал чудовищ в их деревню.

– Отменить ритуал можно, если мы найдём призывателя и проведём с ним обратный ритуал, либо истребим всех разведшихся утопцев с озера, что просто невозможно.

– И за две недели, – продолжил Эрден, – они смогут развиться и размножиться. Они придут сюда, не находя больше способа сдерживать голод. И один их выход сюда… будет для всех нас фатальным.

Сандра смотрела на Юзефину, и выражение лица ведьмы гласило, что старик говорил верно.

В тот момент юная девушка вновь опустила взгляд. Её губы были полуоткрыты, они хотели что-то вымолвить, но не стали. Сердце билось быстро, но постепенно теряло темп. Сандра не позволяла себе поддаваться панике и вдыхала всё глубже. Страх манил её к себе, и в облегчающем мандраже она бы, наконец, смогла отстраниться от всего происходящего. Просто побыть ребёнком, коим она и являлась, и ни в чём себя не винить, не грузить себя мыслями, прежде всего о смерти. Но она слишком отчётливо видела в голове любящую улыбку своего отца, окружённого падающей золотистой листвой и держащего в руках лук. Она отчётливо понимала свой долг, и долгом этим было – сохранить эту улыбку.

Картину того, как все трое молчат с умопомрачительным видом в комнате, заполненной бледным жёлтым светом, просачивающимся через старые занавески, можно было хоть перенести на полотно и повесить на стену с названием «Тревожные раздумья». В головах у каждого происходили масштабные мозговые штурмы, каждый пытался найти ответы или хотя бы зацепиться за что-нибудь, ведущее к ним. А тем временем где-то извне был слышен кашель. Либо же кто-то услышал его в душе?

– Мама, – произнесла Сандра. Она встала со стула и двинулась к выходу из дома Эрдена.

– Ты это куда? – спросила Юзефина.

– Я должна проверить маму, я мигом вернусь, и мы продолжим.

– Стой, но… – Юзефина не успела договорить, как Эрден остановил её.

– Она нужна и своей матери тоже, – Эрден выглянул из окна. – На самом деле уже поздно, солнце скоро сядет. Нам лучше встретиться завтра утром, а пока попытаемся хорошо выспаться.

Сандра кивнула головой старику и, посвятив свой последний взгляд Юзе, попрощалась со всеми и поспешила домой. Корзинку с книгами она оставила на месте.

Эрден ещё некоторое время смотрел за уходящей Сандрой из окна, а тем временем Юзефина встала из-за стола и устремилась к выходу.

– Ты куда? – поинтересовался старик.

– Утро вечера мудренее, не так ли? Я сильно измоталась, так что пойду отосплюсь в кибитке.

– Да, но… – Эрден хотел что-то сказать, но почувствовал неловкость и отступил.

– Тёплые вещи у меня есть, так что не замерзну, не волнуйся. Хотя чего тебе волноваться за ведьму. Пока, сержант.

Он явно ощущал нотки враждебности и даже обиды, как бы странно это ни звучало, думая о Юзефине. Ведьма ушла, и Эрден закрыл за ней дверь. Теперь он вновь оказался один. Надо разжечь камин.

Изнутри кибитка была небольшой, но тесно в ней не было. Вечерняя прохлада в неё всё же проникала, так что пришлось всё-таки воспользоваться тёплым шерстяным пледом. Юзефина закрыла тканевым покрытием вход в кибитку, чтобы никто не смог её увидеть и она сама не обращала ни на кого своё внимание. В темноте она зажгла магический огонёк в своей руке и, укутавшись пледом, стала пристально смотреть на пламя. Огонь был не таким мощным, как когда она сражала утопца, он чуть мелькал, будто бы готов был погаснуть от одной только капли воды или дуновения ветра.

– Во что же ты ввязалась, дурочка, – говорила она сама себе шёпотом.

Огонёк погас. Юзефина устроилась поудобнее на тоненьком матрасе и, свернувшись в клубок, начала засыпать. Сил у неё и вправду было мало.

– Что за… – неожиданно она приподнялась – кто-то шуршал и касался кибитки снаружи.

Юзефина была начеку, и её руки были готовы в случае угрозы создать пламя. Чья-то рука медленно раздвигала покрытие, и когда ткань больше не закрывала вход, за ней показался Эрден.

– Извини, если ты уже спала.

– Чёрт возьми, зачем было так страху наводить?

– Это скорее я должен бояться, я-то огнём стрелять не умею.

– Чего ты пришёл, сержант?

– Я… В общем, какие бы у нас ни были отношения, но с моей стороны было бы очень невежливо оставить тебя ночевать в повозке.

Юзефина смотрела на него несерьёзно, будто бы чуя подвох или думая, что ей это снится.

– Я не буду заставлять, но если ты захочешь, то я приглашаю тебя ночевать в мой дом на время, пока мы решаем нашу проблему.

Ведьма всё так же смотрела на старика, а тот явно чувствовал дискомфорт. Она ухмыльнулась.

– Как постарел, в джентльмены заделался, я погляжу, – сказала она, не скрывая сарказма.

– Если бы я ещё знал, что это значит, – ответил он, сарказма не понимая.

Приглашение было принято, и вместе они пошли в дом. К тому времени Эрден уже развёл огонь в камине, и напротив него стояло два деревянных кресла.

– Ты мне отдаёшь свою спальню?

– Есть какие-то возражения?

– Хмм, вовсе нет.

Спальня Эрдена была скромна до невероятного: в небольшой комнате, помимо такой же небольшой кровати, находилась всего одна тумбочка, а на ней старый подсвечник, заляпанный застывшим воском. На его кровати, разумеется, было намного уютнее и теплее, чем на матрасе в кибитке, но вот к старческому запаху привыкнуть было нелегко.