Лежу…
Медленно приходит осознание, что я лежу. Что никакого белого света нет и в помине. Я вполне себе способна видеть окружающие меня белые стены и огромные светодиодные лампы под потолком.
В горло словно килограмм песка насыпали. Язык прилип к нёбу. Не получается пошевелить ни им, ни челюстью.
– Лиз… – шёпот слышу отчётливо. Передо мной возникает лицо мужа. Небритое, осунувшееся, с большим пролежнем на правой стороне: от щеки к самому лбу. – Ты как?
Не знаю, что ответить. Нет полного осознания себя.
– Пить… – голос скрипит.
– А пить нельзя. – он улыбается, сонно моргая. – Сейчас… Можно промочить губы…
Какая-то влажная ткань ложится на мой подбородок. Я хочу её всосать в себя, вобрать всю влагу, скопившуюся в ней. Мне плевать, что это, возможно, мерзко. Я хочу пить до одури.
– Всё хорошо, Лиза. – шепчет супруг. – Небольшая черепно-мозговая травма. Немного придётся полежать в больнице, под наблюдением специалистов.
О, боже мой! Поделки! Долбанные осенние поделки!
– Лёша, – хриплю, но всё же разговариваю. – Поезжай домой. Кристине нужна аппликация… Листья. Шишки… Жёлуди… – мысли всё же путаются. – Она не очень это любит. Но это несложно. Вдвоём интереснее…
Лёша смеётся, отчего на его глазах выступают слёзы.
– Лиза, ты…сумасшедшая. Не волнуйся об этом.
Ага! Если не считать гимнастику, у нас дочь и так растёт пацанкой. Сколько я не прививала бы ей усидчивость и концентрацию, всё бесполезно. Мяч, бег, мальчишеские проказы – наше всё.
– Лёш, надо. – выдыхаю я, жадно ловя почему-то горячий воздух. – Хотя бы няне позвони. Анна Владимировна разберётся. Мы насобирали позавчера по дороге с занятий всякого…такого. Листочки. Жёлуди. Каштаны… Рябинку…
– Хорошо, хорошо. – бормочет он. – Я отойду тогда, хорошо?
Я киваю, что даётся мне не очень легко. Лёша выходит из палаты, прикрыв за собой дверь.
Пытаюсь прислушаться к своим ощущениям. Не выходит. Тело не ощущается моим. Мысли роятся. Почему-то они постоянно возвращаются к этой поделке.
В открытых дверях показываются врачи. Наверное, даже не так – целый консилиум. Я бы решила, что это практиканты, но уж больно они все взрослые для студентов.
Банальные вопросы. Не менее банальные ответы. Шуршат какие-то листы, формата А4. Они переговариваются тихо, словно специально.
Чувствую себя маленьким ребёнком. Не в том смысле, что напугана. А в том, что со мной не желают разговаривать и объясняться. Словно там, за дверью, меня ждёт взволнованная мама, и они непременно всё расскажут, только ей. Не мне.
– Послушайте… – замечаю, что они засобирались уйти, и приподнимаю голову. Затылок отзывается тупой болью, но мне всё равно. Мне не нравится происходящее. – Может, вы мне что-то скажете? Нет? Что со мной? Когда я могу уехать домой?
– Это вам муж расскажет. Мы ему всё передадим.
Ошалело смотрю на закрытую дверь и понимаю, что я и есть маленький ребёнок! Только никакая меня мама не ждёт! Может, и Лёшка уже даже не ждёт, умотал по своим делам. Просто меня никто не воспринял всерьёз из пяти, ПЯТИ докторов.
Это как вообще?
Замечаю на тумбочке широкий стакан, наполненный водой. Я помню, Лёша говорил, что пить мне нельзя. Но мне хочется! Прямо невероятно хочется пить и врезать хорошенько своему муженьку!
– Лизок… – стоило только пригубить прохладную жидкость, как дверь медленно приоткрылась, и муженёк собственной персоной, опасливо заглянул в палату. – Тебе же нельзя!
– А нервничать мне можно? – щурюсь и выпиваю залпом столь желанную жидкость.
– Не-ет. – подозрительно протягивает Лёша.
– Так ну и? Каков диагноз? Почему врачи отмахиваются от меня? Давай начинай меня успокаивать, потому что я уже попила. Чувствую себя живенько так. А вот нервишки ни к чёрту, Алёшенька!
Он молчит. Смотрит на меня грустным взглядом и молчит.
– Лизок…
– Вот опять! – не могу сдержать раздражения. – Лизок? Серьёзно? Ты меня так лет пять не называл. Что происходит?
– Я… – его ведёт. Наконец-то, я замечаю то, чего не видела раньше. Или не хотела видеть. – Испугался… Было столько крови… а твой взгляд. Я думал, ты… не знаю… Неразумна…
– Лёша! Лёшка! – сама не замечаю, как начинаю шипеть на мужа. Прям как настоящая жена, ей-богу. – Ты что так нажрался-то? С ума сошёл? У тебя же выборы. Дочь же одна дома! Сколько хоть сейчас времени? Боже мой…
– Два. Среда. – тяжело выдыхает он, отчего я морщусь.
Перегар просто нереальный.
– Что два? Что среда? – вроде злиться должна, но его сосредоточенное и хмурое лицо не способствует негативу. – Да присядь ты хоть…
– Укгук. – сев на краешек кровати, он неуклюже поправляет мятый пиджак и со второй попытки поворачивается ко мне:
– Сегодня среда. – тщательно выговаривает он, хмуря брови.
Ком встаёт в горле. Два дня? Я провалялась здесь два дня?!
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
