– Что это за магазин? Тебе видно?

– Французская выпечка.

Тимур явно недоволен тем, что я его весь день дёргаю.

– Извини. – искренне произношу я. – С тобой она бы точно не поехала туда, куда собиралась. Как мужчина, ты же меня должен понимать.

– Вы думаете, что я из-за этого недоволен? – мужчина поворачивается ко мне вполоборота и грозно сводит на переносице брови. – Сумерки. Вы без предупреждения срываетесь не пойми куда. Ни сопровождения. Ни мер безопасности…

– У меня есть ты. – обрываю его речь, всматриваясь в яркую вывеску с непонятной символикой. – Нахрена ей выпечка, я не пойму?

Стоило об этом спросить Тимура, как моя жёнушка спешно выпорхнула из дверей магазина, держа в руках торт в прозрачной упаковке.

– И нахрена ей торт? Ты что-нибудь понимаешь? Может, она ещё и за цветами ему заедет?

Тимур заинтересованно смотрит на меня, развернувшись уже полностью.

– Что? Я общался с Анной Владимировной. Лиза никуда на ночь не срывается. Наоборот, даже её домой пораньше отпускает.

– А вы, стало быть, сами не в курсе, где ваша жена ночует?

– У нас отношения другого формата. Она отъезжает. Давай за ней.

– Другого? – весело уточняет Тимур, выждав какое-то время и тронувшись с места вслед за машиной моей благоверной. – Это какого? Такого, что вы вечерами по городу ездите и шпионите за ней? Я слышал о свободных отношениях, Алексей. Не приемлю. Но слышал. Не думаю, что происходящее сейчас в этот шаблон вписывается.

– Ты меня ещё жизни поучи. – вздыхаю, хоть и осознаю, что он прав.

Лиза словно опоила меня чем-то. Весь день я веду себя как неадекват. Взрослый мужик! Без пяти минут мэр, а страдаю хернёй какой-то.

Самое обидное, что эта херня меня затягивает всё глубже и глубже.

– Мы приехали. – вырывает меня из раздумий резкий голос.

Оглядываюсь по сторонам и вижу здание областной травматологии. Вскоре на углу здания замечаю и машину своей жены, а её, скрывшуюся в дверях с вывеской «Приёмное отделение».

– Ты заметил? Торт не взяла?

– Не взяла. – весело отвечает Тимур.

Я растерялся. Как пацан какой-то растерялся. Вариантов передо мной уйма! В этой больнице может работать её любовник, и она сорвалась к нему. Не знаю, на дежурство. Или что?

Из близких и родных Лизы никто не мог пострадать и загреметь сюда. Родные умерли. Из живых только дальние родственники, и те по отцу, которого она ненавидела ещё при жизни. Насколько я знаю, она оборвала с ними все контакты давным-давно.

Инга? Точно!

Бог услышал мои молитвы, и её переехал асфальтоукладчик?

Мне что вообще сейчас делать? Идти следом? Ждать?

– Тимур…

– Я бы пошёл. – хмыкнул он. – Могу я, но это противоречит правилам.

– Я сам! – мысль, что свидетелем неверности моей жены станет мой начальник безопасности, придала сил и решительности.

Неверности? Это я сейчас об этом подумал?

Быстро выхожу из машины и удивлённо смотрю на Тимура:

– Ты-то куда? Ты со мной не идёшь. Здесь мне ничего не угрожает. Подожди в машине.

– Я настаиваю.

– Я настаиваю! – повышаю голос. Разворачиваюсь к приёмному отделению и быстрыми шагами иду к зданию.

В дверях сталкиваюсь с кучкой щебечущих девушек в белоснежных, коротеньких халатиках.

– Ой, мужчина, а вы куда? – одна из них останавливается рядом со мной. Поправляет наброшенную на плечи курточку и заинтересованно рассматривает, меняя тембр голоса: – Часы посещений окончены. Вы по какому вопросу?

– По важному. – не стесняясь пристальных взглядов её коллег, притягиваю её к себе за локоток и шепчу как можно тише: – Сейчас к вам зашла девушка. Блондинка. Она до сих пор не выходила. Для неё приёмные часы продлены, да?

Девушка ошарашенно хлопает глазами, о чём-то активно размышляя:

– Вы.. с проверкой? – шумно сглотнув, спрашивает она. – Я… не знаю, она так просила её пропустить. Я могу вернуть деньги, правда, только…

– Тссс… Я дам в два раза больше, если ты мне скажешь к кому она пошла и где его найти. Разумеется, я пройду тоже.

После недолгих раздумий девушка зажмурилась и резко выдохнула, проговорив:

– Ай да и фиг с ним! Пойдём!

Я не стал заострять внимание на том, что замаячившие перспективы столь быстро изменили её обращение ко мне.

Обычно бабки способствуют обратному. Все лебезят, выкают и очень обходительны. А здесь я стал "своим".

– Имейте в виду, она мне пять тысяч дала! – распахивая передо мной двери, девушка машет рукой уже вовсю дымившим подружкам и щурится: – Наша договорённость по-прежнему в силе?

– В силе.

На лице девушки застывает нешуточное сожаление. Вся несправедливость мира собрана в ней одной.

– Надо было говорить, десять. – без тени смущения тихо произносит она, устремляясь вперёд по коридору.

Быстро нахожу нужный этаж. В открытых створках лифта вижу стойку со скучающей медсестрой. В конце коридора большие двери на всю ширину. Реанимация.

Лизы нигде не видно. Медленно иду к стойке. Бахилы шуршат по гладкому полу. Не успеваю дойти к месту назначения, как боковым зрением выхватываю силуэт своей жены.

У поворота имелось ответвление. Открытый участок с мягкими диванами, столом и кофейным аппаратом. По крайней мере, это всё, что я увидел с этого ракурса.

– С ним всё будет в порядке. Честно. Да, долгая реабилитация, но это не главное. Он жив. Он справится. Он сильный!

Кто, блядь, он?!

– Лиза, я всё понимаю. Ты это повторяешь уже двадцатый раз. Это тебе стоит успокоиться. – мужской голос звучит слащаво и слишком… заботливо.

К Лизе подходит какой-то парень, кладёт руки на её плечи и массирует их.

А моя жена позволяет!

– Лиза! – не узнаю собственный голос. Он вибрирует и множится.

Она вздрагивает, резко поворачиваясь ко мне. Замешательство на её лице не задерживается дольше, чем на секунду.

– Какого хера ты здесь делаешь? – восклицает она, со злостью направляясь ко мне. – Не лезь! – оглянувшись, она одной фразой заставляет минуту назад лапающего её парня замереть на месте.

– Ты охуела?! Ты с ним…здесь… Я не потерплю таких выходок! – перехватываю взметнувшуюся вверх руку Лизы. Очевидно, для пощёчины. Тяну её следом за собой к лифту.

Она особо не сопротивляется, хоть и матерится как сапожник.

Молчу. Сдерживаю себя из последних сил, пока двери лифта не отрезают нас от сторонних наблюдателей.

– Слушай меня сюда, блядь! Ты будешь сидеть дома! Ни шагу из дома! Сука, ходишь, обжимаешься с мужиками у всех на виду! Позоришь меня, тварь!

– Плевать мне на то, что ты говоришь! Плевать! Папаша года! Благодетель, хуев! Ты прятался, когда шлях своих зажимал и по ресторанам с гостиницами водил, мразь!

– Я мужчина!

– Вот уж вряд ли…

Лиза рвано выдыхает, прожигая меня злобным взглядом. Я хочу её придушить за подобный тон и слова. Руки даже тянутся к её шее. Но лишь для того, чтобы слегка сжать и впечатать её в стену лифта, тут же отпустив.

Глаза в глаза. Полные ненависти взгляды. Шумное дыхание и адский адреналин, выброшенный в кровь. Всё это делает своё дело.

Наглая. Дерзкая. Упрямая. Невозможно сексуальная…

– Ты моя! – прижавшись к ней всем телом, заявляю я.

– Даже не смей… – неуверенно шепчет она, неотрывно глядя на мои губы.

– Ты моя! – впиваюсь в её приоткрытые губки, встречая неожиданное сопротивление.

Лиза выгибается и отталкивает меня от себя, яростно вытирая губы тыльной стороной ладони.

– Никогда больше не смей так делать! Никогда!

Врёт. Я даже уверен, что она завелась не меньше моего. Если бы не открывшиеся двери лифта, я бы обязательно это проверил тут же.

Ничего. В машине она никуда от меня не денется!

– Ключи. – требую я, махнув рукой нахмурившемуся Тимуру. Ему явно не пришлась по душе новость, что мы с Лизой поедем в её машине, а он сопровождением. – Я серьёзно, Лиза. Ты не в том состоянии, чтобы вести машину.