— Я лично к вам.

— Я лично занят.

Она остановилась, оглядела «труп».

— По ночам подрабатываете патологоанатомом? — повела носом с видом знатока. — Ну и запах. Уже разложился?

— Есть такое, — Дима отвернулся и принялся работать рычагом. Кран медленно потянул двигатель вверх. Приподняв его над капотом, Дима отвел рукоятку в сторону и вернулся к машине.

— Я тут заезжала по делам, — Юлия за его спиной кашлянула. — И зашла извиниться.

Дима, пользуясь тем, что собеседница не видит его лица, выпятил нижнюю губу и вскинул брови. Чудеса! Мадам Муравейник пришла извиняться. Лично! Он промолчал, и она продолжила:

— Днём вы мне очень помогли, а я поступила некрасиво. Предложение моё было необдуманным и глупым. Прошу прощения за эту детскую выходку.

Дима покивал головой, не отрываясь от работы. Двигатель походил на кусок метеорита. Или на ископаемое. Короче, на нечто давно окаменевшее.

— Собственно, на этом все, — быстро заключила мадам Муравейник и переместилась куда-то в сторону, зацокав каблуками. Сменила место дислокации и тему. — Хорошее у вас помещение. Просторное. С виду… Ой! Ай! Блин!

За спиной что-то громко щелкнуло. Дима не успел обернуться, как двигатель мягко, но быстро опустился на своё место, потянув за собой руку механика. От боли перед глазами все поплыло, а рука вмиг обмякла. Дима сдавленно вскрикнул и сжал зубы.

Что бы там ни говорили, но не только на корабле появление женщины сулит неприятности.

Юля, цепляясь за скрипящий кран, замерла, испуганно таращась на Дмитрия, который ссутулился, а потом согнулся так, что едва ли не лёг на открытый капот.

— Извините, — пробормотала она, поднимаясь. — Я поскользнулась просто и… Что-то сломалось?

— Я, вашу мать, сломался! — проорал в ответ Дмитрий. — Рычаг, рукоятку, твою же… Подними эту хрень с моей руки!!!

Юля, хоть и растерялась, поняла, что от неё хотят. Когда она падала, видимо, задела рукоятку крана, а она была то ли не закреплена, то ли сломана. И теперь, осторожно нажимая на неё, Юля медленно поднимала двигатель.

Дима рычал и фыркал. У Юли тряслись руки. Да её всю трясло, но самообладания хватило не бросить рукоять, а закрепить её у оси крана, как делали её работники.

Дмитрий развернулся, прижимая к груди окровавленную кисть. Кровь тарабанила по полу, мешаясь с пятнами масла и грязи. Юля прикрыла рот ладонью. Дмитрий, сглотнув, вытаращил глаза.

— Только без истерик.

Юля кивнула, выпрямилась, перевела дух и взяла себя в руки.

— Зажмите чем-нибудь…

Он сморгнул, соображая, потом рывком вытащил из-за пояса полотенце и, морщась, замотал ладонь.

— Я вызову скорую, — Юля достала телефон. — Руку лучше под холодной водой подержать. Где у вас тут умывальники?

— Скорая сюда будет ехать часа три, — полотенце пропиталось кровью в два счёта, и Дмитрий, не найдя поблизости ничего подходящего, вышел из ангара в коридор. Юля поспешила за ним.

— Постойте, — она схватила его за плечо. — Я вас отвезу.

— Куда? — он остановился и растерянно посмотрел на неё.

— В больницу, куда же ещё?

Дмитрий снова сморгнул.

— Я с вами никуда не поеду. Рука не голова, заживет.

— Может, хватит? У вас там… Покажите… Мамочки, сколько кровищи! Что вы упираетесь, я не понимаю?! Без руки хотите остаться?

— Юлия Сергеевна, пустите меня. Я сам…

Юля шагнула вперед и рявкнула упрямцу прямо в лицо:

— Чего «сам»?! Может, хватит ломать комедию?! Заткнитесь и слушайте меня, Дмитрий Александрович. Мы сейчас же едем в больницу, понятно? Это не обсуждается! И я буду предельно осторожна!

Дима поджал губы и, подумав, не без скепсиса озвучил своё решение:

— Ну, попробуйте.

Юля старалась не суетиться, вести себя спокойно и не смотреть на руку Дмитрия. Она взяла у него ключи от помещения и «приоры», в которой лежали документы, вырубила электричество, закрыла гараж и, бросившись к своей машине, подъехала прямо к дверям ангара.

Дмитрий, когда она выскочила помочь ему сесть, недовольно заметил, что сам в состоянии о себе позаботиться.

— Не надо прыгать вокруг меня. Я не умираю.

— Отлично. Тогда постарайтесь не заляпать мне салон.

— А вот это уже мелочно.

— Все вам не так. Да дайте же я вас пристегну.

— Ш-ш-ш-ш… твою же… — выругался он, откинувшись на сидение, когда она, потянувшись за ремнем, придавила ему больную руку. — Вы хотите моей смерти? Такой у вас способ избавляться от конкурентов?

— Какого вы о себе мнения! — фыркнула она, выруливая к проезжей части. — Конкурент!

Дмитрий, шумно выдохнув, промолчал. Юля вылетела на дорогу и тут же сбавила ход.

— Ой, простите. Забылась, — она мельком глянула на него. — Сильно болит?

Он отвернулся к окну.

— Терпимо.

— Мне очень жаль.

— Если останусь без руки, обеспечите мне безбедную жизнь?

Юля пожала плечами.

— Выдам Людмилу замуж за вашего Егора, пусть она и о вас заботится.

Он пренебрежительно хмыкнул и ничего не ответил.

В кармане пиджака зажужжал телефон.

— А вот и Люда, — прошептала Юля и, приложив мобильный к уху, прижала его плечом. Пора бы уже купить гарнитуру, но Юле совсем не нравилось это приспособление. С ним она выглядела слишком… пафосно.

— Да?

— Ты на работе, что ли, опять? — недовольно поинтересовалась сестра. — Ты в курсе, что отдыхать тоже надо?

— Я уже освободилась. Просто у нас тут… Непредвиденные обстоятельства.

— Какие?

— Потом расскажу. Ты ужинала?

— Ага.

— Спать поздно не ложись. Отбой, — Юля краем глаза глянула на Дмитрия. — Ваш брат вчера починил нам замок.

— Он рассказывал.

— Вы его научили?

Дмитрий кивнул.

— Вы больше не гоните его от своей сёстры? — не отрывая взгляд от окна, спросил он.

— Не вижу смысла.

— Первое впечатление бывает обманчиво, правда? — Дмитрий наконец обернулся и посмотрел на неё. Юля же сосредоточилась на дороге.

— Правда.

В приемной травмпункта народу было немного. Юля тут же ринулась к регистратуре. Дима замер у окошка, опершись плечом о стену.

— Вот он, — Юля за борт куртки подтянула Дмитрия к окну. — Повредил руку.

Он поднял окровавленную кисть. Медсестра невозмутимо глянула на травмированную конечность и взяла трубку стационарного телефона.

— Сейчас я вызову врача. Подождите.

Дмитрий кивнул на кулер.

— Пойду воды попью.

Стоило ему отойти, как в коридор вплыл пьяный мужичок с перебинтованной головой. Постоял, озираясь, поправил грязную джинсовую куртку и, заметив Юлю, пошатываясь, направился к ней.

— А вам говорили, что попа ваша прекрасна и вдохновляюща? — он оперся о стойку перед окошком и, дыхнув на Юлю перегаром, продолжил: — Хотите, песню сочиню?

Юля поморщилась.

— Не хочу.

— Да ладно тебе! — он отвел руку для шлепка.

— Друже, не лезь, будь добр, — Дима вовремя вернулся и занял свое место у стены. — Без тебя проблем хватает.

— Прости, брат, — пьянчуга окинул Дмитрия мутным взглядом и сжал руку в кулак. Оценил свои шансы и решил ретироваться. — Здоровья, брат.

Юля закатила глаза. Мужичок поднял воротник куртки и, спрятав ладони под мышками, пошлепал на скамейку.

— И тебе, — отозвался Дмитрий, провожая его снисходительным взглядом.

Двустворчатая дверь под лампой с надписью «Не входить» распахнулась, и в коридор вышел высокий рыжебородый доктор.

— Кто здесь с гаража?

— Я, — Дмитрий отлип от стены.

Доктор, вскинув брови, глянул на окровавленную тряпку, прикрывающую руку.

— Зина, уборщицу позови. Пусть полы протрет. Идемте. Ребят, ну бахилы надо было надеть. Как самочувствие?

— Нормально. Бывало и лучше.

Они вошли в длинный широкий коридор, в котором людей было гораздо больше, чем в приемной. Грузная женщина в годах, качая руку в косынке, громко и протяжно выла:

— Помогите… Умру сейчас…

Две молоденькие девочки с красными глазами провожали испуганными взглядами проходивших мимо больных и медперсонал. Рядом с ними крутился старший лейтенант, молодой бледный парень с черной папочкой под мышкой.