В вихре крыльев и стали он нанес удар, его клинки рассекали плоть и кости, а последующие крики говорили о том, что он нанес значительный урон. Он не опустил руки. Вместо этого он нанес высокий удар с левой стороны по правой, где у жнеца было открыто крыло.

Брызнула кровь.

Задыхаясь от усилий, его собственные крылья все еще бились с силой, Талемир ударил другим мечом вверх, рассекая эту тощую плоть, эту гротескную иссохшую кожу.

Стрела, пущенная снизу, попала ему в плечо, другая — в бедро.

Помутневшие голубые глаза существа расширились от шока, магия бесконтрольно вырывалась из его тела.

Сила Талемира заставила его отступить и обрушилась на него резкими, неумолимыми ударами.

Копье пронзило небо, едва не промахнувшись мимо головы жнеца.

Талемир не останавливался. Из него вырвались тени и обвились вокруг горла жнеца, сжимая и разжимая его.

Крылья чудовища затрепетали, и он забился в воздухе, отчаянно хватаясь когтями за тени Талемира.

Рот существа открылся. С его отравленных губ сорвались слова, которые Талемир знал как давно забытый древний язык, но все же каким-то образом понимал… Они вырвались с шипением, покрытым ядом.

— Нас больше, чем ты думаешь, — прохрипело оно. — Каждый день через Завесу приходит все больше. Регульд жнецы и наша армия рейфов будут продолжать распространяться. Тьма восторжествует. Вы все умрете…

Раздался ужасающий булькающий звук.

Талемир воткнул меч ему под подбородок и пробил голову.

Талемир подавил вздох, почувствовав, как внутри него оборвалась пуповина, — ощущение было неожиданным и ледяным. Только инстинкт удержал его в воздухе.

Черная кровь залила Талемира и тех, кто находился внизу.

Он выдернул клинок из тела твари и бросил его вниз. Жнец рухнул на выжженную землю внизу.

И тут же бесчисленные рейфы начали исчезать, их кожа отслаивалась хлопьями, подхваченная ветром.

Все еще не приходя в себя от разрыва связи, Талемир глубоко вдохнул свежий воздух, ища в себе хоть какие-то последствия того, что он сделал. Но, кроме первоначального толчка, ничего не было. Он был цел.

Он ловко приземлился возле тела жнеца и кинжалом вырезал его отравленное сердце. Его сир был мертв. Задыхаясь и сжимая в руке раскаленную массу, он огляделся вокруг, ошеломленный и дезориентированный, и увидел, как оставшиеся рейфы бегут через моря к Завесе.

А потом перед ним появилась Дрю, вся в синяках и крови, с сажей на щеке, прекраснее ее он никогда не видел.

Талемир бросил сердце жнеца на обгоревшую землю и заключил свирепую рейнджер в объятия.

Забыв обо всем на свете, он поцеловал ее.

Это был поцелуй, от которого мир начал заново.

33. ДРЮ

Талемир Старлинг, крылатый Боевой Меч, поцеловал ее среди пепла. Дрю отчаянно цеплялась за него, прижимаясь всем телом к его телу, словно запоминая каждый изгиб и кривые, которые так идеально подходили друг другу.

Они сделали это.

Вместе они победили рейфов и жнецов.

Она яростно целовала его в ответ, пока окружающая тьма ослабевала, исчезая, растворяясь в ветре.

Когда они наконец перестали, Дрю подняла голову и посмотрела на Талемира: его ореховые глаза были яркими, несмотря на кровь, заливавшую кожу. Полуденное солнце пробилось сквозь облака, осветив красные крылья.

Он снова провел губами по ее губам.

— Ты в порядке? — вздохнул он.

Она жаждала большего прикосновения, но понимала, что сначала ему нужно успокоиться.

— Да. А ты?

Боевой Меч кивнул, прижавшись лбом к ее лбу, и на мгновение показалось, что он вдыхает ее воздух.

Сжав его руку, Дрю наконец отступила назад, чтобы осмотреть последствия битвы. Земля была выжжена под их сапогами, в золе не осталось ни одного цветка. У Дрю перехватило горло.

Но огонь был и очищающим, потому что не было видно ни одного рейфа, кроме того, что был рядом с ней, и мальчика-рейфа вдалеке.

Уайлдер присоединился к ним в самом центре обугленного поля.

— Восемь погибших, — сообщил он им мрачным голосом. — Две дюжины или больше раненых…

Грудь Дрю сжалась, и большой палец Талемира погладил тыльную сторону ее руки.

— Есть новости от Адриенны?

Младший Боевой Меч кивнул.

— Синий дым на западе появился совсем недавно. Они добрались.

Дрю почувствовала, как все ее тело обмякло от облегчения. Адриенна спасла остальных и подожгла ужасное логово.

Слава Фуриям, подумала она.

Но предстояло еще многое сделать.

— Известно, сколько рейфов сбежало? — спросила она.

Уайлдер вздохнул.

— Трудно сказать, когда целая орда их просто испарилась…

— А что насчет жнецов? — потребовал Талемир, его речь была грубой.

— По крайней мере, один жнец сбежал обратно в Завесу, — признал Уайлдер. — Мы сделали все, что могли, но…

Дрю подняла руку, чтобы заставить его замолчать, и поняла, что некоторые наарвийцы прекратили свои занятия, чтобы послушать.

— Мы победили, — сказала она, проецируя свой голос так, чтобы все могли слышать. — Мы воспользовались ужасными шансами и обратили их в свою пользу. Мы упорствовали, мы храбро сражались, и теперь от этого поганого логова осталась лишь пыль, а его обитатели больше не проклинают наши земли.

Раздались одобрительные возгласы.

Талемир наклонился, его слова были слышны только ей и Уайлдеру.

— Боюсь, это еще не конец тьмы, — тихо сказал он.

Дрю пропустила его предупреждение мимо ушей, но оно не ослабило ее духа. Ведь она знала, что, хотя его слова — правда, то, чего они добились сегодня, — беспрецедентная победа, и она навсегда останется с ней.

Измученная, но живая, Дрю и остальные помогали ухаживать за ранеными и заворачивать в саваны тела павших. Ее сердце обливалось кровью за их семьи, за тех, кого они оставили позади. Баледор был одним из погибших. Ее отец сидел у его тела и пил из маленькой фляжки.

— Отец. — У нее заслезились глаза, а грудь сжалась, когда она посмотрела на Баледора, человека, которого знала всю свою жизнь. — Мне очень жаль, — сказала она отцу.

— Не проливай слез по Балу, Дрю, — печально ответил он. — Он был бы рад… Знать, что благодаря ему королевство стало немного светлее.

Она кивнула, не веря, что сможет говорить.

— Ты должна гордиться, дочь. — Голос Фендрана надломился, когда он встал и заключил ее в свои объятия. — Ты вела наш народ к победе. Ты видела, как отомстили за твою мать и братьев.

Дрю не могла вспомнить, когда отец в последний раз обнимал ее, но приняла его объятия без колебаний.

— Спасибо, — пробормотала она.

Тут раздался знакомый крик, и она перевела взгляд на Терренса, который кружил неподалеку.

Оторвавшись от отца, Дрю протянула руку, ожидая, что Терренс на нее навалится. Вскоре его когти мягко обхватили ее предплечье, и он подогнул крылья, предлагая ей свою лапу.

Там был завязан свиток.

Дрю сразу узнала неровный почерк Адриенны и дрожащими руками развернула пергамент.

Мы все в безопасности. Миссия прошла успешно.

Перегруппируйтесь на полпути между лагерем и полем.

Да пребудет с вами удача. (Хотя сначала он здорово повеселился со мной).

Дрю вздохнула с облегчением и отправила приказ Адриенны по цепочке. Все устали, но никто не хотел больше оставаться среди руин.

Через час, позаботившись о раненых и укутав мертвых в саваны, они выехали навстречу своему генералу.

Адриенна не зря выбрала место встречи на полпути. В предвкушении битвы Дрю не замечала домиков по дороге к полю, но теперь она заметила несколько, разбросанных по лесному массиву. Это была не совсем деревня, а крошечный хутор, возможно, когда-то занятый несколькими семьями, а теперь пустующий.

Дрю спрыгнула с лошади, и через мгновение ее чуть не сшибла с ног Адриенна.

— Ты сделала это, — воскликнула ее подруга, едва не выжав из нее все силы. — Ты, черт возьми, сделала это.