А так, Гоша был спокойным и исполнительным. Метра под два ростом и казалось, столько же в плечах. «Здоровяк», – думала про себя Ирина Владимировна, – «тем более, что рядом с ним она казалась совсем крошечной девочкой», – и эта мысль особенно нравилась Ирине Владимировне, она так чувствовала себя моложе. Светлана отмечала Ирину Владимировну, как человека не очень стеснительного. И даже заметила, что, видимо, в виду отсутствия «второй половинки» Ирина ревностно следила за своей внешностью. К своему сожалению, всё чаще Ирина стала замечать в зеркале новые морщинки. Расставаться с молодостью ей ну никак не хотелось. И будучи сорока пяти лет от роду, она пыталась всячески молодиться. В присутствии Игоря произносила новомодные слова, смысл которых иногда лишь смутно себе представляя, старалась казаться более веселой, иногда пританцовывала, либо же сидела за столом, чуть подавшись вперед, томно вздыхая и закатывая глаза. Скорее не для того, чтобы «охмурить парня», а с целью доказать себе и всем остальным, что она еще «о-го-го». «Не «и-го-го» и уже хорошо», – думала она иногда про себя, и всякий раз хитрая улыбка появлялась на её лице. На ней пренепременно были красные лакированные туфли на высоких каблуках. Она редко носила белый медицинский халат, а всё чаще появлялась, одетая в короткую юбку с разрезом, полупрозрачные блузки и тому подобные вещи, которые кричали на всю округу об «уходящем поезде». С первым мужем Ирина развелась спустя всего год, а со вторым через несколько лет после безуспешных попыток забеременеть. В пансионат она пришла толи сменить обстановку, толи завести новые знакомства, а быть может, как поговаривали за её спиной: «врач из неё «так себе» – куда смогла туда и устроилась».

По мнению Светланы, Ирина Владимировна работала в пансионате всего месяца три-четыре от силы, всё свободное время посвящая своей внешности, причем подходила она к этому процессу спонтанно. Могла у Светланы попросить -попробовать какой-нибудь крем. А, бывало, вычитает в модном журнале рецепт омолаживающей маски, состряпает что-то на скорую руку в керамической аптечной пиале, и прямо сидя за своим рабочим столом, начинает опробовать «чудодейственное средство», намазывая странную субстанцию неприятного цвета то на лицо, то на руки. Не стесняясь при этом, например, зашедшего в кабинет Игоря что-то спросить, огорошить его фразой: «Вот, понюхай! Чем пахнет?». Чему однажды Светлана стала свидетелем, когда разносила чистое постельное белье, и проходила перед открытой дверью в кабинет врача.

Или было, Ирина Владимировна набьётся к Игорю в компаньоны на утреннюю пробежку: «Мне нужно худеть! Ведь нужно?» Встанет в профиль, к Игорю, набрав воздуха в грудь, и задрав рубашку оголив втянутый живот. «Решено! Всё, с завтрашнего дня начну каждое утро бегать!» – заявляла, Ирина Владимировна. Пару раз забеги на короткие дистанции даже действительно состоялись, а затем всё сошло на «нет». Сначала Игорь ждал её около получаса, потом, она за пять минут до договоренного времени отказывалась, сославшись на срочное дело, а затем её запал и вовсе иссяк. Так что, бегал по своему обыкновению Игорь один.

Вообще, Игорь в свободное время, которого было достаточно много в связи с отсутствием какой-либо медицинской занятости, занимался обыкновенно спортом. По утрам и вечерам он ходил на небольшую спортивную площадку, находящуюся за корпусом «Города здоровья» и проводил там не менее часа. Он использовал всё, что найдёт: турник, брусья, кольца и тому подобные спортивные снаряды. Договорившись с Юрием Николаевичем, он притащил на спортивную площадку какие-то железки, на вроде чугунной секции от батареи из гаража, который к слову, находился тут же рядом со спортивной площадкой, расположенной сразу же за основным зданием пансионата, если обойти его по дорожке слева. На брусьях он странно выгибался и делал растяжку всех своих членов, и иногда казалось, что он вот-вот укусит сам себя за пятку. А так как он много времени проводил на площадке, на которую как раз выходили окна кухни, Игорь постоянно «мозолил» глаза повару – шарообразной женщине, маленького роста, пятидесятивосьмилетней Галине Степановне Федорищевой. Между прочим, повару с огромным стажем работы в общепите.

«Мало его Ира озадачивает, раз так «кожилится», не устает совсем!» – бубнила себе под нос Галина Степановна, глядя через окно кухни на то, как Игорь отжимается на брусьях. Галина Степановна была человеком завистливым и склочным, любила посплетничать, если было с кем. Внешность она имела неприглядную и даже отталкивающую. Черные с проседью короткие жирные волосы, лоснящееся лицо, прищуренные глаза, язвительная улыбка, отсутствующая шея, всё это заставляло отводить от неё глаза, когда приходилось с ней случайно пересекаться. Она всегда имела угрюмый вид, невольно создавалось ощущение, что вы её чем-то обидели. Аппетит пропадает, когда видишь такого человека на кухне. Не хватало только адского загробного смеха и вспышек молнии, когда она кидала приправу в кастрюлю. Но, это была её работа, и она ответственно подходила к вопросам готовки. Она умудрялась в одиночку таскать огромные баки и кастрюли. Да и вставала Галина Степановна раньше всех. Она успевала уже что-то приготовить, когда за окном начинал бегать «этот бездельник».

Галина Степановна была человеком одиноким, мужа у нее не было, а единственная дочь рано выскочила замуж и уехала куда-то на восток страны. Где-то очень глубоко в душе она понимала, что дочь просто сбежала от неё. По началу, были звонки и редкие письма, а затем и они прекратились. Внешне казалось, что Галина всегда была «не в духе», и поэтому мало кто хотел с ней заговорить и тем более, упаси Бог сказать, что стряпня у нее нынче не получилась или на вкус – «не очень». Хотя, по правде сказать, приготавливаемая ей пища была, как бы это мягко сказать, пресной и безвкусной, а иногда и просто отвратительной, особенно это касалось одного кулинарного изыска Галины Степановны, сотворяемого ей по обыкновению часто, из капусты и свиных шкурок. Тем отвратительнее казалось и без того не съедобное блюдо, когда в тех-самых шкурках иногда виднелись черные волосы не бритой свиньи. Хотя, кто её будет брить?

Но хозяева пансионата закрывали на всё это глаза, видимо, содержать хорошего повара было дорого. А быть может, как поговаривали работники, она была родственницей хозяев, например, «тёщей». Это прозвище так и закрепилось за Галиной Степановной, – так называли её работники «Города здоровья» за глаза. Однако, доподлинно никто не знал, кто она и откуда взялась. По её хитрым бегающим маленьким глазкам казалось, что все хорошие продукты она подворовывает, и именно в том и была причина её кулинарного бессилия, но в глаза, конечно, ей этого сказать никто не решался. На самом деле, это Юрий Николаевич сказал ей, ограничить всех в изысках в пользу третьего этажа. Но об этом указании никто, кроме самого Юрия Николаевича и Галины Степановны, ничего не знал.

Светлана, лежа с улыбкой на кровати в своем номере вечерами, перед тем как уйти во власть Морфея, представляла, как будто Галина Степановна лежит неким поросёночком на животе, раскинув руки на тюках с украденными ей крупой, макаронами и кряхтит: «Всё моё!».

Спустя всего неделю с приезда Светланы в «Городе здоровья» появился новый житель. Им стал Виктор Петрович Кормушко – генеральный директор сети ресторанов быстрого питания «Бургер и кола», а также сети продуктовых магазинов «Одиннадцать». Ему было 45 лет, но выглядел он гораздо старше своих лет. Тучный, совсем уж больших размеров мужчина в костюме, с хитрым прищуром на лице и черными, как смоль, волосами и с огромным животом. «Видимо, своих конкурентов он слопал», – подумала Светлана.