Она еще не знала, что здание в лесу было не одиноко. Оно, просто, скрывало своим массивом за собой еще ряд построек. Гараж, спортивную площадку, небольшой парк для прогулок с лавочками вдоль двух, расходящихся под острым углом дорожек, несомненно, соединяющихся где-то там за деревьями, а также маленький кубик отдельно стоящего здания одновременно выполняющего функции электрощитовой и водонасосной станции.

Света поднялась по каменным ступенькам и вошла в парадные двери со стеклами почти до самого пола. Через них и еще через пару, заросших непонятными растениями, окон освещалось внутренне квадратное помещение, серое, как в приемной какой-нибудь сельской больницы. Но, в целом, здание внутри выглядело гораздо лучше, чем снаружи, хотя, также было унылым. Светлые стены, линолеум на полу, простенько, но чисто. Всё внутри было почти новым, либо оно казалось таковым, как когда все старые, некрасивые стены просто зашивают гипсокартонном.

«Возможно, после недавнего ремонта», – умозаключила Светлана про себя.

Она направилась к стойке регистрации. Света поставила чемодан на пол у стойки и с облегчением вздохнула.

Большое стекло свисало с потолка и не дотягивалось до столешницы стойки регистрации каких-то двадцать сантиметров. Наверняка, там должен был быть хоть кто-то. Однако, за стеклом никого не оказалось. Зато на стойке лежал блестящий металлический звоночек. Светлана стукнула одним пальчиком маленькую кнопочку, о чем сразу же пожалела, резко отдернув руку. Пронзительный звон разнесся по пустым коридорам. Светлана вспомнила добрую половину нецензурных слов, даже тех, которых не знала, но вслух ничего не сказала. Звон утих, но так никто и не объявился. Светлана огляделась. Напротив, стойки регистрации стоял свежий длинный диван, обитый кожей «молодого дермантина», на нем можно было разместиться, наверное, пяти взрослым людям. Света представила, как на этом диване пять старушек вяжут один длинный носок – конвейер, так сказать. Еще была пара дорогих, но не новых, кожаных кресел, совсем несуразно смотревшихся здесь и выделяющихся своей роскошностью, по отношению к окружающей их обстановке. Как будто их отдал кто-то богатый за ненадобностью. Светлана взглянула на одно из них: «А тут сидел какой-нибудь дед – контролер качества вязально-прядильного производства. Но, судя по всему, их добавили недавно. И вообще, они не отсюда» – подумала Светлана.

Она любила подмечать разные необычные вещи, при этом радуясь внутри себя своей внимательности. Эта черта у неё появилась не так давно, когда она стала зачитываться детективными романами. Несколько книг она привезла с собой. От того то и был так тяжел её чемодан.

Так же здесь в приемной имелась еще пара горшков с большими растениями на полу по углам. Большой плоский телевизор висел на стене и невнятно бубнил, мелькая яркими красочными пятнами, что-то рекламируя.

Света, стоя в пол-оборота, оперлась спиной на стойку регистрации, отвлекшись на телевизор, но тут сзади прогремел басистый голос: «Добрый день! Чем могу помочь?». От неожиданности девушка встрепенулась и резко обернулась. Светлана вспомнила вторую половину тех самых слов, которых никогда не знала, при этом немного приоткрыв рот, но ничего не сказала.

Перед ее взором, за стеклом, невесть откуда, материализовался крепкий мужчина лет пятидесяти-шестидесяти когда-то, по-видимому, рыжий, а теперь с сединой и на висках, и в бороде.

Это был Юрий Николаевич Кривков, на вид либо отставной военнослужащий, либо бывший полицейский. Об этом нам пока доподлинно ничего не известно. Иногда он вспоминал былую службу, рассказывая какую-нибудь развеселую байку из своей жизни в столовой. Однако, кем он служил, никто не знал. И, конечно же, Светлана тоже ничего этого не знала.

Юрий Николаевич до нынешней своей должности занимал неплохое место на государственной службе и уже потом, после выхода на пенсию решил выбрать себе иное амплуа. «Свежий воздух и пение птиц, а не лепёхи каких-нибудь городских голубей», как он частенько повторял, описывая природу вокруг пансионата. Был он человеком крайне веселым и мало стеснительным. Мог громогласно петь около-похабные песни, идя по коридору, пошутить над кем-нибудь из персонала, или даже над гостями. А иногда мог и за зад ущипнуть.

Светлана рассказала, зачем приехала и немного растерялась, когда узнала, что хозяина в пансионате не оказалось.

– Приедут, обязательно приедут! – подмигнул ей Юрий Николаевич, – еще рано, вот числа двадцатого, к приезду постояльцев, да, а пока еще сезон этого года не открыт!

«Какой сезон? Какого года?» – подумала про себя Света, но ничего не сказала, лишь кивнула в ответ.

– Как говоришь? Света? Хорошо, зови меня «Юрий Николаевич» в отсутствие хозяина – я тут за «главного». Рулю, так сказать, «танковыми клиньями». Все работники – моя забота. Пойдем!

Света кивнула и потащила свой чемодан вслед за Юрием Николаевичем направо по коридору первого этажа.

– Первый этаж – это работники, – сказал Юрий Николаевич, – второй бездельники, то есть постояльцы, третий – «дельники», но не работники – там номера супер люкс, ви-ай-пи, для деловых жителей, чей живот в одной комнате никак не помещается.

Комната Светланы под номером девятнадцать находилась слева от входа в «Медицинский блок», так было написано на больших белых двухстворчатых дверях, перекрывающих весь коридор.

– Вот, твоя отдельная комната, «номер люкс»! Ты о таком и не мечтала, правда?– Громогласно, и широко улыбаясь, заявил Юрий Николаевич.

– Да. – Только и смогла выдавить из себя смущенная Света.

– Не, ты не подумай чего, – засмеялся Юрий Николаевич, – в «Городе здоровья» номеров много и даже в самый разгар сезона бывает, что некоторые пустуют. Так что, все служащие имеют свою отдельную комнату и право на одиночество. За три месяца наши морды тебе начнут надоедать, захочется побыть одной, а тут вот оно, пожалуйста, «живи – не хочу»! Хочешь, в «семейниках» разгуливай, хочешь, без! – и Юрий Николаевич залился каким-то «идиотским», на взгляд Светланы, смехом.

«А с виду казался серьезным человеком», – подумала Света, но ничего не сказала.

– Ладно, обживайся, а к четырем часам, это когда у тебя на руке будет написано «шестнадцать разделить на ноль-ноль», подходи ко мне, я тебе поведаю, как тут и что устроено, ну, там, расписание и порядок. – Сказал отставной служивый и вышел из комнаты. Было слышно, как он нарочито высоко запел, удаляясь по коридору: «И снова седая дочь, и только ей доверяю я. Знает седая дочь все мои тайны».

Голос затих вдали, и Света осталась одна. Она села на край кровати и стала разглядывать комнату. Окно, стол, стул, тумба, шкаф, простая рожковая люстра и её чемодан посреди мягкого ковра с высоким ворсом. Солнечный свет, пробиваясь из-за шторы, ярким треугольником подсвечивал пыль в воздухе. Светлана поднялась с кровати. Прошлась по комнате с руками за спиной. Подойдя к окну, она задернула штору плотнее. За тем, вернулась к кровати и грузно села. Ноги подкашивались и «гудели».

«Встала рано» – прозвучало в голове у Светланы. Тишина и тусклый свет из-за зашторенного окна, начали гипнотизировать утомленную дорогой Светлану. Она поставила будильник на телефоне на полчетвертого и улеглась на кровать, скинув с себя только туфли.

Сегодня, в первую среду июня, Игорь Александрович Смирнов студент четвертого курса столичного медицинского института, крепкий парень, впервые вступил в двери медицинского блока пансионата «Город здоровья». Ничем не примечательный пансионат и даже немного провинциальный, по сравнению с прошлогодней его летней практикой в частной больнице. А так, разве что, палат гораздо меньше и всего один врач – Ирина Владимировна Крайнова – женщина в годах, так её видел Игорь, да несколько процедурных кабинетов, вот и вся его вотчина на три месяца. Конечно, практика подразумевала всего один месяц, однако же, Игорь договорился об устройстве на всё лето. По сути своей, работа заключалась в исполнении указаний врача и всяческая не особо сложная работа в медицинском блоке, «подай – принеси». Его мать была против решения сына- отправиться на практику в этот пансионат. Все его сокурсники выбирали престижные заведения, там, где в будущем они смогут остаться, возможно, на руководящих должностях, конечно, не без финансовой помощи родителей. А Игорь «Решил сбежать от работы и от родителей. Лентяй» – говорила про него мать, – «Девочку надурил и в кусты. Анжела – умная девочка из приличной семьи, а он взял и решил спрятаться на все лето в деревенской дыре». Игорь не отвечал матери на её нападки, и ничего не объясняя, просто укатил работать медицинским братом в санаторий подальше от столицы. Медбратом Игорю уже доводилось бывать, и с этой работой он справлялся на «отлично». Тем более, пока в медицинском блоке никаких пациентов. Желающих укрепить свое здоровье не было. И Игорь, ну или «Гоша», как называла его, местный врач, занимался перетаскиванием шкафов и коек из одной палаты в другую, по указанию выше упомянутого врача. Светлане же показалось, что Игорь её сторонился, она никак не могла взять в толк, почему. Особенно это было заметно, когда он обрывал и без того редкие разговоры с ней при появлении кого-либо.