Глава первая

Почему врал Петька Столбов? Почему не дрогнуло его беззастенчивое сердце и не отсох его беззастенчивый язык, когда рассказывал он своим одноклассникам историю знакомства со старым кавалеристом товарищем Орловым, который воевал с беляками, кулаками, басмачами и был весь изранен?

Ах! Какие прекрасные эпизоды из жизни отважного кавалериста рассказывал Столбов своим одноклассникам! Ах, как слушали они его! Как сияли глаза! Как полыхали уши! Тишина стояла в классе, будто на городской контрольной с инспектором. Сколько душ наполнилось состраданием, когда Петька поведал о том, как пытали товарища Орлова во вражеском застенке, и сколько рук рванулось на помощь одинокому товарищу Орлову, и сколько ног побежало по адресу, который в порыве вдохновенного вранья выкрикнул Петька Столбов.

И каким негодованием загудел класс, когда выяснилось, что никакого товарища Орлова в природе не существует! А по адресу, что дал Столбов, живут два весёлых студента! И они буквально падали от смеха, когда пионеры расспрашивали их о товарище Орлове.

«Почему он врёт?» – так должно было называться обсуждение пионера Петьки Столбова, назначенное на завтра.

Нога за ногу шёл домой врун Столбов. Со стороны могло показаться, что его мучают угрызения совести. Но Петька всегда шёл таким манером из школы. Просто ему никогда не надо было торопиться домой. Отец его – врач Столбов – всегда был на дежурстве, а мать – кандидат физико-математических наук Столбова – круглые сутки ставила в своём институте эксперименты, которые.– лет через сто – осчастливят человечество. И принуждён был Петька проводить свои дни в одиночестве. Страдал ли он от этого? Нет, не страдал! И даже был рад, что родители не мешают.ему заниматься любимым делом. А любимым делом Петьки было читать книжки и выдумывать разные истории.

Петька читал всё подряд с трёх лет. И если бы возможно было вывернуть его кудлатую голову наизнанку и высыпать из неё всё, чем она набита, то получилась бы гора самых разнообразных сведений и знаний, которые друг к другу не имели никакого отношения.

Петька знал всё про вооружение буров,и четырнадцать способов прожить в лесу без продуктов. Он мог пересказать день за днём все козни кардинала Ришелье и нарисовать схему мотоциклетного мотора.

Вот только зачем ему всё это – Петька не знал. Информация распирала его, искала выхода, и тогда рождались замечательные истории и герои вроде товарища Орлова. И уж тут заслушивались не только одноклассники, но и взрослые. Однажды Петька два часа морочил голову совету ветеранов своего микрорайона. Старушкам из скверика напротив он сочинил такую легенду, что приезжала милиция разбираться! И капитан милиции Никифоров П. И. долго похлопывал себя по бритому затылку и многоскладчатой шее, поражаясь достоверности, точности вранья и тому вдохновению, с каким оно пущено в свет.

«Жюль Верн!» – сказал он, дал Петьке щелчка – и укатил на мотоцикле. Он был мудрый человек и умел различать враньё для корысти и враньё для интереса.

Но Петькины одноклассники этого не умели. Правда, некоторые из них ценили Петьку за этот его особый талант. И в минуты грусти просили: «Столбов, соври что-нибудь!» Однако теперь их решение было единодушным: осудить вруна!

«Это же надо! – кричал Васька Мослов. – Я бы никогда в жизни такое не выдумал!»

– «А ты вообще дурак!» – сказал Панама – Пономарёв. И хотя с Панамой все согласились, никто на Петькину защиту не встал.

А врал Петька Столбов потому, что ненавидел будничность: будильник, манная каша, дорога в школу, «АБСД равняется…», «Волга впадает…», «Александр Сергеевич Пушкин раскрыл характер…», «Проведите перпендикуляр…», «Новгородское вече было…». Дорога домой, борщ, две котлеты, компот – и опять «АБСД, Волга, вече», только это уже приготовление домашнего задания. Нет. Не дано ему было увлечься учебниками, тем более что он прочитывал их в начале года и всё остальное время скучал и мучился на уроках. И от этого беспрестанно болтал, а следовательно, получал замечания с занесением в дневник и даже стоял столбом, наглядно иллюстрируя свою фамилию.

И по дороге домой он думал о том, как через неделю начнутся зимние каникулы. И как поедут они с отцом в отпуск вдвоём. Мама в Москве на симпозиуме и вернётся через месяц. Но они с отцом не будут скучать в этом месяце, потому что большую часть его проведут на Кавказе, катаясь с гор и покоряя вершины. Веером снежная пыль! Свист ветра! Сияние вершин! Но это видение заслонял завтрашний сбор, на который приглашались и Петькины родители (в данной ситуации один отец, что положения не улучшало).

Спасти Петьку могло только чудо или стихийное бедствие. Например, все заснут и всё забудут! Или Земля крутанётся побыстрей – и сразу наступят каникулы, до которых была ещё неделя. Чуда жаждала Петькина душа. Чуда!

И чудо произошло, но Петька ему не обрадовался.

Глава вторая

Прозвенел звонок. Вошла толстая почтальонша. Рухнули в прихожей лыжи. И рухнул отцовский отпуск.

–

Вот так! – сказал отец, тяжело опускаясь на стул. И не успел Петька обрадоваться, что не сможет отец завтра явиться на сбор, как тут же понял, что не будет ни высоких гор, ни стремительных спусков, ни снежных лавин в ущельях.

–

Война? – прошептал он.

–

Типун тебе на язык! – горячо пожелала почтальонша. – Вот телевизор проклятый, – сказала она, словно извиняясь перед отцом за свой приход. – Насмотрятся – всё войну поминают. Не война, а сборы – тридцать суток.

–

А как же отпуск? – похолодел Петька.

–

А вот так! – сказал отец.

–

Тётенька! – попросил Петька. – А вы скажите, что нас не было дома.

–

Пётр! – оборвал отец.

–

А что? Вполне может быть! Она пришла, а нас нету! Мы уже уехали, – забормотал Петька, пытаясь убить сразу двух зайцев: и отпуск Сохранить, и отца в школу не пустить. – Возьмём да и уедем сейчас!

–

Ты соображаешь, что говоришь! – сказал отец и схватился за голову. – Ты же человека на преступление толкаешь! Мы-то ведь тут! А случись что – как же там без меня будут? Вот она, – он показал рукой на почтальоншу, – меня пожалеет, а я потом её сына и мужа вылечить не смогу!

–

Так не бывает! – сказал Петька.

–

Э-эх-х-х! – вздохнула почтальонша. – Всяко бывает. Человек предполагает, а судьба смеётся. Вот такие пироги…

–

С котятами!—добавил отец. – Где тут расписаться?

–

Тута, – жалостно показала почтальонша, аккуратно высмаркиваясь в платочек с кружевами. – Я, сынок, с тридцать второго года на почте. Знаешь, каково было похоронки в войну разносить… Всё нервы… – она ещё высморкалась.

Когда за почтальоншей хлопнула дверь, отец пошёл бриться. Он обычно брился на ночь. И если брился днём, это значило, что у него важное дело и ему надо подумать.

Петька мыкался по квартире. «С одной стороны, конечно, хорошо, что отец не пойдёт на пионерский сбор, – думал он. – Но с другой – пропадёт отпуск… А почему он пропадёт? Можно же совершенно свободно жить здесь и одному!» Прекрасная жизнь без родителей засверкала перед Петькой всеми красками, как свежевымытая радуга! «Что хочешь делай – хоть на голове ходи!» Петька сразу придумал сто вариантов, как провести каникулы. Самый лучший – это пойти поработать в милицию. Прийти к капитану Никифорову и сказать: «Готов работать днём и ночью! Я пока одинокий». Сразу дадут пистолет, пошлют на задание… Холодная ночь, тёмное помещение товарной станции. Зловещая тень. «Стой! Руки!» Бах – выстрел по лампочке… Петька прижимается к стене. Выстрел на-звук шагов. «А-а-а-а…» Стук падающего тела. Бах! Фить! – пуля у виска. Бах-бах! – перестрелка. Ум-м-м! – пуля попадает Петьке в живот. «О-о-о-о-о-о! Я ранен. Передайте родным: я выполнил свой долг!»

–

Встань с полу! – сказал отец, выходя из ванной. – И когда ты только поумнеешь? Скоро меня перерастёшь, а всё одни шпионы в голове…