– В двенадцать подъедет автобус, – оповестил всех капитан, обнимая папки с личными делами. – Сядем в автобус и на железнодорожный вокзал. В 18:45 подадут наш поезд до Новочеркасска.

Капитан открыл папку и стал листать сухие страницы.

– Давайте ещё раз пробежимся по списку. Хочу познакомиться с вами поближе.

Сопровождающий офицер выискивал нужные строки, а неугомонный Андрей Марченко спросил:

– А вас-то как звать, товарищ капитан?

Офицер поднял глаза и ответил:

– Звание капитан, фамилия – Кикоть. Всем ясно?

Парни дружно закивали. А Денис Завалуев подумал, что будто уже знаком с этим военным… Хотя нет… откуда? Капитан слишком мелкая сошка.

В Новочеркасск добирались почти двое суток.

Сначала пришлось до утра просидели на вокзале. Поезд отправился только на рассвете. Потом среди бела дня ещё несколько часов состав простаивал, где-то в полях. Громадные расхождение с расписанием для советских железных дорог были вполне обыденным явлением.

Новочеркасск встретил ульяновских парней ласковым солнцем и пением птиц. Город утопал в зелени. Но настроение призывников было сдержанно тревожное. Поскольку не каждый день призывают в Красную Армию.

Ближе к обеду служебный автобус доставил призывников к воротам воинской части. Капитан Кикоть провёл парней через центральный КПП. Дежурный прапорщик жадно смотрел вслед ещё гражданским парням, а дневальный – солдат-срочник родом из Узбекской республики, прослуживший уже полгода и носивший гордое звание «салаги» – заговорщицки произнёс: «Мясо прибыл, бля».

Прапорщик недовольно покосился на узбека, но отчего-то промолчал. Достал его этот боец. Впрочем, как и прочие земляки дневального.

Капитан построил призывников в одну колонну и кривой гусеницей повёл по плацу к гарнизонному штабу. Денис замыкал процессию, хотя ростом был выше других. В руке он держал только чёрный полиэтиленовый пакет с туалетными принадлежностями, который собрала для него Галина Николаевна.

– Ну что, братцы-кролики, – затеял прощальную речь капитан Кикоть, – вот и закончилось наше маленькое путешествие. Я в штаб, значится, ну а вы ждите команды. Сейчас, парни, вас отведут в баньку, переоденут, подстригут, кого требуется, и забудете вы мамкин дом. Повезло вам, конечно! Прямо зависть берёт!

Настроение у капитана было весёлое. Он ещё раз осмотрел ульяновских, остановив внимательный взгляд на Денисе Завалуеве. Хотел ему что-то сказать отдельно, но отчего-то промолчал, потому что в двух словах новобранцу всего не передашь. Нравился Кикотю это здоровяк. Была в Денисе особенная стать; особенная порода человека.

Приложив руку к виску, капитан браво отдал честь ульяновской команде и направился в штаб.

– Всё-таки надули нас с Краснодаром, – морщился Андрюха. – Привезли, хрен знает куда.

– Это ростовская область, лапоть, – разъяснял Лёха. – Здесь виноград, степи и казачий край.

Андрюха посмотрел на солнце и звучно чихнул.

– Да похуй мне, на виноград. А вот казачий край, это прекрасно. Значит, будем во все дыры казачек драть и не скучать о доме, – достав сигарету, оскалился Андрюха. – Хотя самые красивые женщины живут у нас на Волге.

Он закурил. Когда ещё придётся вот так запросто подымить возле штаба и помечтать о чернобровых казачках.

Трое парней поддержали Андрюху, мол, да, на Волге бабы в самом соку – и тоже закурили, задумчиво смотря, куда-то в сторону высокого бетонного забора, окружавшего неприступной стеной и колючей проволокой всю воинскую часть.

Денис, Лёха и Антон предпочли не нарушать порядок. Но о чернооких казачках тоже задумались, вспоминая своих голубоглазых.

***

Одни офицеры заходили в штаб, другие – выходили. Все косились на ребят в гражданке. Но никто не одёрнул за курение в неположенном месте. Ещё успеется наказать.

Минут через десять явился прапорщик, которому было лет двадцать пять.

– Вы с Ульяновска? Сукины дети? Или всё же внуки Ильича? – хмурясь спросил он, вероятно, желая пошутить.

Пацаны невпопад закивали, захихикали; все, кроме, Дениса.

– А ты чего: глухой или не ульяновский? – придирался к царевичу прапор.

– Симбирский я. Внук священной горы, – ответил принц Завалуев.

Прапорщик покачал головой и хмыкнул:

– Ну-ну… Борзый, значит… Понятно…

Он пересчитал новобранцев по головам и нехотя скомандовал:

– За мной, шагом марш.

Снова парни прошли по плацу, зацепив его краешек, где на асфальте белой краской начерчены квадраты для строевой подготовки; затем свернули по тропинке мимо пышных елей к четырёхэтажной столовой.

– Мы на месте стой, раз-два… – остановил неровную колонну прапор точно за столовой, перед одноэтажным зданием, на котором написано «Солдатская баня».

Прапорщик подходил к каждому из новобранцев и осматривал одежду, словно примеривал её на себя.

– Так, бойцы, информирую всех и каждого. Если очень жаль расставаться с гражданскими шмотками, то вашу одежду можно отправить домой посылкой. Хранить гражданское, запрещается; да и негде. Вам здесь не гостиница и не курорт. Это всем понятно?

Парни снова кивнули. Денис смотрел в сторону, а если точнее, на группу солдат, которые оккупировали курилку, приглядываясь к свежему «мясу».

– Ты чего блять, особенный баран? – прикрикнул на царевича прапор. – Я кому здесь блять объясняю?

Принц крови пожал плечами.

– Извините, товарищ командир, – широко улыбнулся царевич. – Витаю в облаках. Маму вспомнил… Я ведь в армии первый раз. Да и кушать хочется…

Прапор впился взглядом в громадного призывника. Слишком уж тот был опрятный, ровный какой-то, и взгляд у него вполне разумный. Обычный новобранец похож на перепуганного идиота. Призывник еле ноги волочит и боится рот свой поганый раззявить. А этот крепыш всё по сторонам зыркает, будто его на экскурсию привели. Обормот!

– Ладно, проехали, боец, – успокоил сам себя прапор. – Короче, если шмотки не нужны, бросайте их в бане на пол и в душ шагом марш! Всем советую забыть о гражданских вещах, и любимые трусы со слониками настоятельно требую не прятать в карманах. Всем вам выдадут нижнее бельё и верхнее тоже… и станете вы инкубаторскими, то есть одинаковыми, и невъебенно красивыми советскими солдатами! Всем понятно? – на всякий случай уточнил прапорщик.

Теперь кивнули все разом, даже Денис.

– Ну а теперь мыться, товарищи духи! – заулыбался прапор. – Заходите быстрее, и не стой под стрелой!

Ульяновские зашли внутрь солдатской бани. Там их поджидал банщик альбинос. Одет он был по форме и раздавал новенькую форму, включая сапоги, ремни и пилотки. Банщик был явно из эстов. Стройный, белобрысый и конопатый. Ну, совсем как Лёха, только на голову выше.

– Алексей, ты у нас случаем не эстонец? – поинтересовался Денис, находя очевидное сходство в бесконечной белобрысости.

– Папа русский, мама русский. И я русский, – замотал башкой Алексей Карпов, но к эсту всё-таки присмотрелся. Банщик действительно походил не на самого Лёху, а на Лёхиного двоюродного брата из Рязани.

– Так, хватит базарить! Раздеваемся, а тряпки кидаем сюда! – указал рукой место сбора гражданской одежды прапор.

На полу уже были свалены в кучу: джинсы, футболки, кроссовки, туфли, сандалии и прочее тряпьё. По всему понятно, что сегодня в бане уже встречали новобранцев, только в большем количестве. Одежды было человек на тридцать, а то и больше.

– Я грешным делом подумал, что он глаз положил на наши шмотки, – шепнул царевичу Лёха, снимая штаны.

– Забей на вещи, – только и ответил Денис.

Парни разделись догола. Затем проследовали в душевую. На входе эст щедро раздал всем по маленькому куску мыла.

Ничего нового принц крови в душевой не обнаружил. Потёртый кафель, трубы с ржавчиной и отсутствие горячей воды. Скупая струя из душа была чуть тёплой.

Царевич ополоснул своё могучее тело, ловя на себе косые взгляды сослуживцев и банщика. Выглядел он богатырём среди недокормленных и недоношенных юнцов. Мощные ноги, мускулистая грудь и прочие огромные достоинства мужчины влекли внимание даже других мужчин. Завидовали ему, паразиты!