Было одно из тех прекрасных воскресений, которые иногда выпадают на долю Англии по особой милости неба: тихое, светлое, теплое.

На взятом напрокат «форде-зодиак» Фрэнки Мэттьюс выехал из отеля в Оксфорде, где он сохранил за собой номер, в Харуэл. Он оставил машину в парке и, словно совершая обычную воскресную прогулку, направился к коттеджу Джошуа Парнела. Он заранее узнал, где он находится. Это был красивый одноэтажный дом с большими стеклянными дверями, расположенный немного в стороне от городка, на краю небольшого леса, окруженный широкой, тщательно ухоженной лужайкой, укрытый от любопытных взглядов высокой плотной живой изгородью.

Идя к дому шофера, Мэт не имел четкого плана. Но Парнел участвовал в деле, как и охранник Гувер, как и два парня из фургончика «Форда». Ему следовало изучить обстановку, образ жизни этих людей, прежде чем начинать обработку, пытаясь найти пути к их шефу. Действовать надо было быстро, поскольку полковник Карлсон дал ему очень короткий срок на завершение задания. Но быстро не значит поспешно. Вспоминая рассказ Сильвии Холли о начале бизнеса Парнела и о его взлете, он спрашивал себя, как и когда он вошел в контакт с подпольными производителями атомных снарядов. Еще он спрашивал себя, что за жена была у шофера, если ему нравилось общество вульгарных и жеманных девиц, вроде тех, с какими он сидел в ресторане. Очевидно, сухая, тупая, сварливая и старая.

Он подошел к коттеджу со стороны леса, приблизился к живой изгороди и, осторожно раздвинув ветки, стал наблюдать, оставаясь невидимым для обитателей дома.

Казалось, что Джошуа Парнел решил в полной мере насладиться солнечным воскресным днем. Он расположился в шезлонге на берегу бассейна, метрах в двадцати от дома. На нем были лишь пестрые смешные шорты, подчеркивающие его большой живот, и соломенная шляпа с широкими полями. Он вспотел, а его белая кожа уже покраснела – это означало, что к вечеру он хорошенько обгорит. Парнел отложил в сторону воскресную газету, которую рассеянно перелистывал, и повернулся лицом к дому. Все эти движения явно требовали от него значительных усилий.

– Хельга! – громко позвал он. – Хельга, принеси мне виски! И побольше льда!

Волосатой рукой он стер с груди пот.

В течение двух минут ничего не происходило, потом из дома вышла Хельга, неся поднос с бутылкой, стаканами и льдом.

У Фрэнка захватило дух.

Сухая, старая и сварливая супруга оказалась на самом деле женщиной лет тридцати, натуральной блондинкой с округлыми формами и завораживающей взгляд походкой. Она была одета в купальник, открывающий гораздо больше, чем должен был закрывать.

Но не это потрясло Фрэнка.

Едва увидев жену Парнела, он без малейших сомнений узнал в ней девушку, которую он видел на больших фотографиях в комнате Герберта Мюллера. Девушку с портрета, подаренного «Герберту, на всю жизнь», на котором было неразборчиво написано имя, начинающееся с буквы X.

Еще он вспомнил о желтом конверте с двумя тысячами фунтов стерлингов, надписанном «Хельге», и маленькой тетради в черной обложке, похожей на расчетную книжку, с записью в конце: «Заплатить 18 Хельге 2000 фунтов стерлингов».

Неужели речь шла об одной и той же Хельге?

Той, что либо сейчас, либо в прошлые годы была одновременно и любовницей Герберта Мюллера, и женой Джошуа Парнела? А оба мужчины входили в организацию, занимавшуюся похищением и переработкой радиоактивных отходов.

Хельга Парнел готовила виски, стоя рядом с мужем, и тот, воспользовавшись случаем, грубовато похлопал ее по заду, что, кажется, не особо взволновало ее.

– Ну, – спросил он, – ты завтра едешь за деньгами?

– Да, – ответила Хельга, – завтра. Но напоминаю, что часть их ты обещал потратить на то, чтобы купить мне меховое манто.

– Я помню, курочка моя. Но у меня завтра полно дел. Мне нужно все спланировать. Ты полетишь утром или после обеда?

– Я хочу лететь девятичасовым самолетом.

Фрэнки Мэттьюс незаметно отошел от изгороди. Ему было достаточно того, что он слышал. Продолжая подслушивать, он рисковал быть замеченным. Сказать по правде, приехав сюда, он и не надеялся на такой результат. Вокруг Парнела так и кружились женщины, влюбленные в меха. Он пообещал купить меховое манто той девице, с которой Фрэнк видел его в ресторане Сильвии Холли. Теперь оказывается, что его жена хотела себе такое же.

Но больше всего его заинтересовало предстоящее путешествие миссис Парнел. Уже в Гамбурге, прочитав запись в черной тетради, он подумал, что 18 означает 18 число текущего месяца. Сегодня было воскресенье, 17. Если его выводы были верны, Хельга собиралась завтра вылететь в Гамбург за двумя тысячами фунтов. Это обещало нечто занимательное, если она, оставаясь близка с Гербертом и придя к пилоту за деньгами, обнаружит того в ванне.

Мэт должен был тоже отправиться туда.

Он сказал себе, что Хромой не мог не знать, что Хельга приедет за своими деньгами, или деньгами своего мужа. Она могла знать Хромого. Вполне вероятно, принимая во внимание степень ее близости с Гербертом, что она какое-то время жила в Германии. Он думал, что шеф приедет в Англию организовать новую цепочку или устранить тех, кого он мог посчитать слабыми местами в старой. А что если Хельга была одним из этих слабых мест? А что если вместо того, чтобы ехать за женщиной в Харуэл, он ждал ее в Гамбурге? Мэту было необходимо вернуться в Гамбург.

Вернувшись в отель, он попросил принести ему расписание Лондонского аэропорта. В Гамбург было два прямых рейса: утренний в 9.40, прибытием в 11. О нем и говорила Хельга. Второй рейс – в 13.30.

Он позвонил в аэропорт и забронировал себе место.

Но для подстраховки он с раннего утра уже сидел в своей машине недалеко от дома Парнелов. Наконец супруги появились. В руке у Хельги была только легкая сумочка, что доказывало ее намерение не задерживаться в Гамбурге. Она надела строгий костюм цвета морской волны, выгодно подчеркивающий достоинства ее фигуры, шляпку, хорошо подходившую к ее светлым волосам, и туфли на высоком каблуке, изящно удлинявшие ее ноги. Парнел рядом с ней выглядел жалкой деревенщиной. Они сели в машину и направились в Лондон. Через час они приехали в аэропорт. Пока Парнелы прощались, Фрэнк поставил свою машину на стоянку. Он шел за Хельгой, едва не задевая ее. Она взяла билет на рейс Лондон – Гамбург, а он выкупил свой, забронированный накануне. В заполненном на три четверти салоне самолета он занял место в двух рядах позади нее. За время рейса ничего не произошло. В одиннадцать часов они приземлились в аэропорту Гамбурга – Фюглбюттеле.

Она села в такси, он вскочил в другое и попросил шофера не терять из виду машину Хельги, но сохранять дистанцию. Таксист, которому он рассказал придуманную на ходу любовную историю, с большим старанием выполнял просьбу Фрэнка, тем более что тот сунул ему в качестве аванса пятьдесят марок. Они вскоре въехали в город, миновали Центральный вокзал и эспланаду. Она направлялась к дому Герберта Мюллера. Но у Фрэнка возникло ощущение, что не он один следит за такси Хельги. Ему показалось, что от ее машины не отстает черный частный «опель».

На небольшой площадке метрах в ста от дома на Даммторштрассе такси Хельги затормозило. Черный «опель» тотчас прижался к обочине, Фрэнки велел своему шоферу сделать то же самое. Хельга вышла из такси, из «опеля» вышел мужчина, направившийся следом за ней. Отстав метров на десять, за ними следовал Фрэнк. Человек из «опеля» был высоким, одет в черное. Обычный мужчина; если бы не его гибкая походка, он ничем не отличался от других прохожих. Он не отставал от Хельги, но и не догонял ее.

Она вошла в дом номер восемнадцать, мужчина – следом за ней. Фрэнк ускорил шаг и зашел в подъезд как раз в тот момент, когда за Хельгой и ее преследователем закрывалась дверь лифта. Он бросился ко второму лифту, вызвал его, подождал несколько секунд, пока опустится кабина, и едва дверь открылась, ворвался внутрь и нажал на кнопку шестого этажа.