– Хорошо, мэм, но о вашем визите я должен немедленно сообщить на «Элеон» – спокойно выдал Сухрейн.

Нагиб слушал переговоры, сидя под панелью управления на мостике станции. Он знал, что Сухрейн не будет сообщать ничего больше, пока не получит слинкованную и успешно налаженную для этого «Раму». И на то имелась своя вполне объяснимая причина. Для примерного курсанта-отличника Сухрейна было очень важно, что о нем подумают на «Элеоне», когда спустя 3 суточных цикла пребывания на КСП получат очередной отчет о неготовности основного модуля перехвата. Нагиб вздохнул. «Ну, соврал бы разок, что все готово и работает… Нет. Не сможет… Это ж какой удар по самолюбию! А нечего было меня тащить за собой, если не просят!».

– Сухрейн, не торопись с отчетом… Копни архивы станции, и ты быстро все поймешь… Мой прилет сюда имеет важную причину. Доверься моей квалификации и опыту… Просто дай докинг «Буревестнику», и я на месте тебе все объясню. Идет?

Сухрейн не поленился и запросил архивные записи по станции. Они появились тут же на экране в отдельной рамке. Эйла Борк-Валиот там действительно значилась, как дежурный офицер самой первой команды этой КСП. Всплыла так же и информация об инциденте, который был допущен в ее смену. Нагиб уже не работал над «Рамой», а лишь делал вид. Все отладочные тесты вместо него проводил тул-дрон. Сам же горе-инженер с интересом следил украдкой за происходящим. На экране Нагиб увидел резолюцию, оправдывающую гостью, которая, провалившись в сон, пропустила корабль нарушителей на планету. «Хм… Видимо бравому майору что-то из прошлого не сошло с рук». Нагиб улыбнулся, затем мельком покосился на серьезное лицо Сухрейна. Он его хорошо знал по учебке. Тому кровь из носа всегда нужны веские основания на все происходящее. Информация о косяках этой орионовской леди, видимо, успокоила его. А Нагиб увидел для себя маленький, но, все же, шанс решить техническую проблему с запуском «Рамы» с помощью той, кто был причастен к самой КСП. Глядя на вдумчивое лицо командира Сухрейна, он даже не сомневался, что тот так же подумывает разобраться со злосчастным модулем при помощи гостьи.

– Да, мэм. Конечно. Я встречу вас в доке. Надеюсь причина визита действительно стоит того.

Нагиб снова улыбнулся. «Милая дамочка. Обязательно подружусь с ее техником».

– Умница, Сухрейн. Собери весь свой отряд. У меня будет очень важное объявление для всех вас.

– Хорошо. Конец связи.

Межзвездный шаттл, выпустив излишки газа, чтобы выровнять давление с окружающей средой взлетно-посадочного дока, мягко пристыковался к магнитным рельсам направляющих и занял место возле внешне точного такого же «Буревестника» на КСП.

Группа Сухрейна ждала его в полном боевом облачении, рассредоточившись по палубе, как того требовал протокол при внештатных ситуациях. Именно так данное незапланированное прибытие коллег из Сектора Ориона идентифицировал для себя командир. Сканнер, который штатно включился и произвел считывание содержимого трюмов «Буревестника», не показывал ничего необычного. Гостей было 4, из них только один – живой офицер по имени Эйла Борк-Валиот, которая ковырялась в корабле и не спешила выйти в док. Зато оба болвана ее свиты шагнули по трапу навстречу Сухрейну и его парням. Замыкал процессию тул-дрон «Скаут». Зачем он гостье Сухрейн понятие не имел. Зато этому обрадовался Нагиб и оповестил всех об этом радостными возгласами в приватном нейро-эфире. «Еще один тул-дрон, это ж отлично! Ну, теперь точно с «Рамой» помогут!». Кроме того на борту были еще «Сфероиды», которые оставались деактивированными в своих люльках на корпусе судна, и не порождали в уме командира никаких лишних вопросов.

– Эй, лейтенант 4-го класса Сухрейн Аму-Мейни, твои все тут?

– Не понимаю, к чему подобный вопрос…С моей стороны все согласно уставу, а с вашей явное пренебрежение протоколом, мэм… Вы должны были выйти во главе своей группы.

– Погоди с претензиями. Я готовлю данные для передачи… Внимание на проектор! – услышали все ее голос через усилитель шаттла.

Сухрейн шагнул вперед и обернулся в сторону проектора всеобщего оповещения в углу на потолке дока. Нагиб тоже покосился, как и остальные из отряда. Только пока там ничего не появилось, и все это походило скорее на какое-то дешевое отвлечение внимания.

– Не пойму, отчего такая враждебность? – поинтересовалась гостья из «Аламаха», все еще пребывая внутри «Буревестника».

– Этот корабль числится погибшим на Фобии – тут же пояснил ситуацию Сухрейн. – Если вы не предъявите веской причины вашего тут нахождения, мэм, то мы вынуждены будем вас задержать до выяснения всех обстоятельств согласно протоколу.

Нагиб не переставал удивляться. «Во дает!». Сам он точно не устоял бы перед такой аламахской красоткой, но только не Сухрейн.

– Даже так! – повысила голос гостья.

Нагиб уловил насмешки и издевки в ее голосе и нашел это весьма забавным для себя. «Прям, как та самая нейро-опера про захват станции! Сейчас болваны выхватят бластеры и бах-бах-вжиг!». Он улыбнулся собственным мыслям.

– Все ли вы в сборе, я спросила!? – снова громко рявкнула Эйла. – Я обращаюсь к вам никак какой-то залетный гость, а как старший по званию офицер к младшим.

– Мои люди не в вашем подчинении, мэм – спокойно ответил Сухрейн. – Они не обязаны следовать вашим приказам.

Нагиб еще по учебке хорошо усвоил, что КСП – это режимный объект Звездного Патруля, напичканный вдобавок весьма важным и ценным оборудованием, за сохранность которого сейчас именно их командир отвечает головой. Резкость Сухрейна начинала понемногу напрягать его. «Блин! Вот зачем ты с ней так!?».

– Сухрейн, для начала мне надо знать, что тут все… У меня есть важный документ, объясняющий мое прибытие!

– Тут все – вздохнув спокойно пояснил тот.

– Отлично! Вот документ от ОВБ Сектора Ориона, на основании которого я прилетела! Лови на проектор!

Сухрейн тут же повернул голову в сторону ожившего экрана. Там отобразился некий цифровой документ. Нагиб быстро перестал интересоваться, когда понял, что там для него точно ничего интересного. Зато командир залип на несколько секунд.

– А теперь улыбнулись дружно! – громко и задорно послышался ее голос через усилитель «Буревестника» гостей.

Нагиб смотрел прямо на стоявшую перед шаттлом свиту из болванов в экзо-костюмах, не понимая, чему тут было улыбаться. Сухрейн же оторвался от созерцания экрана и обернулся на голос. Нагиб опасность почувствовал на уровне рефлексов, натренированных дешевыми нейро-операми. Он даже пригнулся. Потом просто услышал какой-то резкий даже немного болезненный щелчок, прозвучавший будто в собственной голове. Дальше всё куда-то пропало, и он, потеряв сознание, погрузился во тьму.

Нагиб пришел в себя чуть позже остальных и первым, что попала ему в уши, был голос той самой блондинки, прилетевшей сюда. Он слышал ее не через сенсор экзо-костюма, а вживую. Глаза, открывшись, уловили прямой яркий свет, который немало слепил. Руки были стянуты ЭМИ-браслетами спереди, как и ноги в районе щиколоток, из-за чего двигаться он фактически не мог. Нагиб был в скафандре, но без шлема. Затылком головы он догадался, что тот на месте, но сложен назад в специальный паз. Поморгав он осмотрелся. Остальные из команды сидели так же связанные тут рядом в метре от него справа и слева. Лишь Сухрейн был поодаль, как бы немного в стороне. Нагиб попытался связаться с ним мысленно, но внезапно осознал, что без нейро-обруча. Женщина в броне-костюме нависала массивной тушей над Сухрейном и допрашивала его.

– И так! Линк-код «Рамы»! … Где!? – спросила она немного раздраженно.

Судя по тону блондинки, она спрашивала это не в первый раз. Нагиб знал, что Сухрейн ничего не скажет, но будет до конца извиваться и тянуть время, переносить издевательства и побои. Командира в учебке называли «сухарем», потому что он был крепкий, сухой и черствый. Нагиб даже не сомневался, что он забалтывал блондинку, затягивая время и делая все возможное, чтобы найти способ послать сигнал о ЧП и придумать, как выбраться. Нагиб увидел это в его глазах, которые только малознакомому с ним могли показаться напуганными.