^{© Eando Binder — «A Comet Passes», 1937}

— Теперь каждый из вас, — сказал профессор Хиггинс, — может взглянуть в телескоп и увидеть, насколько зыбким и разрежённым на самом деле является хвост кометы.

Шёл 1910 год. Комета Галлея, самая заметная и стабильная из всех комет, висела в ночном небе, напоминая гигантский ракетный корабль, несущийся сквозь космос, непрерывно яростно испуская выхлопные газы.

Маленький телескоп профессора Хиггинса, настроенный таким образом, чтобы следить за курсом кометы среди звёзд, так сильно увеличивал хвост, что сквозь его призрачную завесу можно было отчётливо разглядеть небесные солнца. Вечера дюжина гостей один за другим вглядывались в окуляр и не находили слов, чтобы описать открывшуюся им величественную красоту.

— Комета, — обратился профессор Хиггинс к группе, — состоит из крошечного ядра, вероятно, твёрдого, различных оболочек из разрежённых газов, увеличивающих её до гигантских размеров, и длинного потока выбрасываемого газа, настолько разряжённого, что даже давление солнечного света способно сдвинуть его в сторону. Таким образом, хотя комета вращается вокруг Солнца, как камень в праще, хвост её всегда направлен в сторону от него.

— Итак, что же это за хвост, почему он выходит из ядра и почему так ярко светится? Как я уже упоминал ранее, астрономы мало что знают о кометах, и вопрос о том, почему у них такой хвост, до сих пор остаётся загадкой для учёных. Конечно, спектроскоп показал, что остаточные газы содержат циан, монооксид углерода и азот, но их особый блеск и излучение из ядра являются предметом споров. Изучение этого класса явлений знакомит астронома с самыми запутанными теориями высшей физики и химии, и история хвоста ещё не до конца рассказана.

Однако позвольте мне сказать кое-что о тех телах, что время от времени вспыхивают в нашем ночном небе, изумляя всё человечество и добавляя великолепия волнующей таинственности Вселенной. Друзья мои, мы можем только догадываться, какое огромное влияние могли оказать кометы на историю, ослепительно появляясь в древних небесах и заставляя трепетать необразованные умы и суеверные сердца.

— Многие, как мы знаем из записей донаучной эпохи, связывали появление комет с эпидемиями, землетрясениями, войнами, а также с расцветом и падением империй. Было бы действительно интересно обладать сверхъестественной силой, позволяющей путешествовать в прошлое ко времени каждого появления комет и видеть, какой эффект они оказывали на доверчивых людей, веривших в духов преисподней, демонов и всевозможных странных богов…

Убивающий Дубиной, обладавший коренастой и мощной фигурой, осторожно передвигался по опушке джунглей. На его мускулистом плече лежала короткая тяжёлая дубина из очень твёрдого дерева, готовая к немедленному использованию. Её конец был утолщённым и узловатым. На ней виднелись пряди прилипшей звериной шерсти и пятна засохшей крови, накрепко въевшиеся в древесину. Много-много раз это грубое, но эффективное оружие обрывало жизнь других обитателей джунглей.

Убивающий приближался к источнику с особой осторожностью, выбирая каменистый маршрут. Саблезуб, на которого он охотился, не любил каменистых тропинок. Поэтому он не мог напасть на след Убивающего Дубиной. Приблизившись к источнику, Убивающий забрался на огромное дерево.

Один за другим лесные звери, робкие и осторожные, пробирались неслышно, словно призраки, и пили из родника внизу. Иногда по двое и по трое за раз. Убивающий не подозревал о присутствии Саблезуба, пока тот, как молния, не выскочил из кустов.

Двое копытных стали ему лёгкой добычей. Саблезуб, напоминавший одновременно медведя и тигра, убил одного, оторвав ему голову могучей лапой, а другого — перекусив напополам огромными челюстями.

Убивающий Дубиной задрожал. Теперь у него был шанс. Он спустился дерева, приземлившись на кончики пальцев и бросился вперёд. Подняв могучую дубину обеими руками, Убивающий с размаху опустил её на рыжеватый череп, измазанный в свежем мясе и горячей крови. В этот удар он вложил всю силу своих могучих плеч и инерцию бега. Саблезуб рухнул на землю, его череп разбился, как яичная скорлупа.

Тяжело дыша, Убивающий Дубиной уставился на убитого им огромного зверя. Затем он набрал воздуха в могучую грудь. С его губ сорвался рёв, бросавший вызов всему миру.

Он убил Саблезуба. Он велик и могуч. Теперь он мог охотиться без страха. Кто осмелится противостоять убийце Саблезуба? Он стал повелителем джунглей. Теперь он не боялся ни крадущихся пантер, ни трусливых гиен, ни им подобных. Его узловатая дубина была им не по зубам. Он отошёл от источника и направился к выходу из джунглей. Сам того не сознавая, он вышагивал с невероятно важным видом.

Внезапно он застыл как вкопанный, уставившись в небеса. Там было нечто внушающее благоговейный трепет — пылающая лента света, протянувшаяся от горизонта в зенит. Один конец заканчивался шаром, другой расходился веером. Оно висело в океане звёзд розовеющим ятаганом.

Убивающий Дубиной на мгновение отважно повернулся лицом к свету. Затем с его губ сорвался вопль безмерного страха. Выронив дубину, дрожа всеми фибрами своего существа, могучий Убивающий Дубиной, истребитель Саблезубов, опрометью кинулся обратно в свою пещеру. Он забился в угол, дрожа от страха, напуганный устрашающим видом небесного огня.

В окружении восточного великолепия, молодой мужчина с вьющимися каштановыми локонами угрюмо смотрел на дюжину человек, евших и пивших с тем большим удовольствием, что свойственно людям ведущим военный образ жизни. Он единственный из всех был гладко выбрит, и это, в сочетании со светлой кожей и красивыми мальчишескими чертами лица, позволяло ему выглядеть моложе своих тридцати лет. Однако его экзотические одеяния были самыми богатыми из всех, и, несмотря на его моложавую внешность, люди, сидевшие перед ним, относились к нему с большим почтением.

Они были офицерами греческой армии, а их лидером, молодым мужчиной, сидевшим во главе стола, был Александр Македонский, позже известный как Александр Великий.

Александр сидел, едва притрагиваясь к обильной острой пище, выращенной на плодородных землях Персии, и угрюмо смотрел в пустоту. Его мучила серьёзная проблема. Внезапно он повернулся к генералу Полемосу, сидевшему справа от него.

— Полемос, — заговорил он наконец повелительным тоном, — продолжим ли мы путь? Приумножим ли мы славу и величие Греции?

Полемос осторожно ответил:

— Никто так не стремится приумножить величие Греции, как я. И всё же я постоянно вспоминаю эти мудрые слова: «Те, кто жаждут слишком многого, иногда теряют всё».

— Другими словами, — сказал Александр, устремив на своего полководца пристальный взгляд, — ты намекаешь, что, если я буду стремиться к новым завоеваниям, оставшаяся за моей спиной империя может распасться?

— Да, император, — твёрдо сказал Полемос, несмотря на презрительные взгляды некоторых из тех, кто сидел с ними. — Я намекал на это раньше, но теперь я высказался открыто. Это моё мнение о том, каким будет исход, если бы мы рискнём переправиться через Инд, находящийся неподалёку и только ждущий, чтобы мы преодолели его.

Присутствующие затаили дыхание, ожидая, что Александр в высокомерном гневе осудит Полемоса, поскольку Александр, тщеславный и самонадеянный, не любил, когда ему перечили или давали советы. Но молодой завоеватель мира удивил их всех, включая Полемоса, всего лишь подняв брови. Затем он повернулся к генералу Калиджану, сидевшему слева от него.