– Где твои товарищи? – спросил я. – Неужели правительство правда послало тебя сюда одну?

– Погибли, – коротко ответила Огнеглазка, закрывая очередной замок.

В маленькой комнатке с единственной койкой сразу стало как-то неуютно.

– Мне жаль.

– Почему? Их убили монстры, а не ты.

– Да, я видел эти живые манекены, – кивнул я. – Они за нами гнались.

Огнеглазка покончила с замками и осуждающе на меня уставилась. Осуждающе-высокомерно, в лучших республиканских традициях.

– Живые манекены? Это ты про модификацию ноль-девятнадцать? Это лишь один вид тварей на этом корабле из тех, что способны убить тебя.

Она двинулась к дальнему углу, мимо аккуратных стеллажей с припасами. Пистолет куда-то делся, возможно, обратно в кобуру под кителем. В углу стояло что-то большое, квадратное и черное. Я пригляделся и понял: это мощнейший сверхсветовой передатчик. Такая техника генерирует сигнал, с легкостью способный пройти сквозь обшивку корабля. Да ему даже радиация звезды не помеха. Он может отправлять целые пакеты данных на сверхсветовой скорости. Логично, иначе сообщения по межпланетной связи шли бы медленнее, чем летают корабли. Такие передатчики можно увидеть только в инженерных отсеках крупных звездолетов.

– Давно они погибли?

– Почти два года назад.

И с тех пор она здесь одна…

– Но почему ты не вызвала подкрепление раньше?

С таким мощным передатчиком отправить сообщение в Терра Нову – раз плюнуть.

Огнеглазка не ответила. Присела рядом с прибором, вытащила из-за него что-то и протянула мне. Это оказался планшет, и довольно новый – вышел всего несколько лет назад. Не чета кварцевому хламу, который усеивал корабль.

– Переведи это, – потребовала Огнеглазка. Я поднес планшет поближе к глазам: экран пестрел текстом на аменге.

– Спасибо, конечно, что спасла, но я рассчитывал, что ты ответишь мне на пару вопросов, прежде чем припрячь к работе, – сказал я, опуская руку с планшетом. Текста было не просто много, а очень много. Я люблю как следует поработать, а лучшего переводчика не найдешь ни в Системах-Сестрах, ни в независимых колониях. Но такой объем работы с аменгом – это долгие-долгие часы и гарантированная головная боль.

– Я тебя не спасла, а отбила, – возразила Огнеглазка. – Так ты знаешь аменг?

– Я знаю все языки понемногу.

Она двумя пальцами приподняла планшет, подсовывая мне под самый нос.

– Тогда переведи это.

Теперь, когда мы ни от кого не отбивались и не убегали, она почему-то упорно отводила взгляд. Непривычно, особенно после Индиго – тот при разговоре имел обыкновение смотреть в глаза чуть дольше, чем принято, отчего становилось не по себе.

– Что «это»?

– Если б я знала, ты бы мне не понадобился.

Оставив меня читать, Огнеглазка отошла к дальней стене и принялась возиться с оружием: повесила свою дубинку на место, сняла с бедра один нож, прицепила другой. До этого момента я даже не видел при ней никакого ножа.

– Здесь данные с компьютеров командного центра, – сказала она, пряча в рукавах несколько ножей поменьше. – У меня в команде была переводчица с аменга, но она погибла, не успев закончить работу.

С аменга? Но нас таких по пальцам можно пересчитать.

– Как ее звали?

– Кого?

– Вашу переводчицу. Может, это кто-то из моих знакомых.

– Да хоть сестра родная, мне-то что? Ты мне нужен, чтобы перевести эти записи и выяснить, где Философский Камень.

– Это я и так могу сказать, – усмехнулся я, больше не глядя на планшет. – В кабинете главного исследователя, Мары Чжу.

– Его там нет, – ответила Огнеглазка. – Мы искали.

Мы искали… Пять лет, она сказала? Пять, три из них – в составе группы. Конечно, они искали и запросто могли начать именно с кабинета Мары Чжу.

Вот и Посланники рвались в первую очередь туда. А значит, Первая и ее спутники ошибались и искать следовало в другом месте.

Огнеглазка вроде закончила со своим арсеналом. Прислонилась спиной к стене рядом с устрашающей шеренгой дубинок, сложила руки на груди. На белесом мигающем свету ее глаза перестали отливать тыквенно-рыжим, став просто карими.

– И что же вы предприняли, не обнаружив его там? – спросил я. – Сели и стали ждать, когда с неба на вас свалится переводчик?

Лейтенант угрожающе свела брови.

– Корабль огромен. Здесь около пятидесяти лабораторий, а еще жилые и технические отсеки, склады и фермы. Моя группа тщательно осмотрела примерно пятьдесят процентов его площади, и позже я одна – еще двадцать. Неисследованной, таким образом, остается примерно четверть корабля, самая опасная. На осмотр менее опасной части у меня ушло целых два года, а теперь до взрыва сверхновой остаются считаные дни. У нас больше нет времени обыскивать каждое помещение. Я знаю, что Философский Камень должен быть в дальней четверти корабля, но нужно выяснить конкретнее. Тогда по прибытии подкрепления можно будет сразу отправиться туда и забрать его.

Опередив Посланников.

– А оно действительно летит?

– Я вызвала его, прежде чем забрать тебя у Посланника. Прибудет через несколько дней.

Что-то в этом сроке меня смутило, но планшет сейчас был гораздо интереснее. Огнеглазка оставила открытым один документ – возможно, пыталась постичь его смысл сама. Но файлов было огромное количество: тексты, картинки, видео. Порывшись в папках, я стал изучать гигантский текст, который, видимо, предстояло переводить с ходу.

– И вообще, зачем Посланникам эти данные? – спросил я, просматривая один за другим древние видеоролики. Потрясающе. Даже если мы не найдем Философский Камень – этот лингвистический материал произведет фурор в республиканских научных кругах! – Тысячу лет назад они пытались уничтожить его. Так сбили бы «Безымянный» с орбиты, и дело с концом.

– «Безымянный»? Ты всему подряд придумываешь такие дурацкие названия?

– Ну а ты его как называешь?

– Просто корабль.

Голос у нее странно смягчился, но тут я дошел до последнего видео, что она выгрузила из древнего компьютера. Зацепился за него взглядом. Открыл, не запуская, и увидел на экране смутно знакомое женское лицо: узкое, с тревожными темными глазами и высокими угловатыми скулами.

Я не мог отделаться от чувства, что где-то видел эту женщину. Повернул планшет экраном к Огнеглазке и спросил:

– Кто это?

Она скользнула по экрану взглядом.

– Мара Чжу.

Значит, я никак не мог видеть ее раньше – она уже тысячу лет как мертва. Если здесь кто и мог ее знать, то уж скорее кто-то из Посланников.

Кстати, о них: вопрос-то мой остался без ответа.

– Так для чего, по-твоему, Посланникам нужны эти данные?

– Понятия не имею, для чего конкретно, но думаю, они ищут свою личную информацию.

– Личную? Какую, телефон мамочки?

Огнеглазка посмотрела на меня в упор первый раз с момента, как мы пришли.

– Ты проделал такой долгий путь сюда и не знаешь, чем закончился эксперимент с Философским Камнем?

– Что, булыжник оказался не таким уж мудрым? – попытался сострить я.

– В ходе этого эксперимента были созданы Посланники.

Посланники бессмертны. Их можно убить, но сами они не стареют и не умирают.

Посланники гуманоидны. Характерная одежда и движения подчеркивают их отличие от нас. И все же их можно принять за людей, только маленького роста и неопределенного пола.

В истории человечества Посланники появились ниоткуда: неизвестно, как они возникли или с какой планеты прилетели. Но появились в то самое время, когда прошли эксперименты с Философским Камнем. И когда данные по этим экспериментам были утеряны.

– Тысячу лет назад сверхсветовые двигатели еще не изобрели, – сообразил я, размышляя вслух. Огнеглазка молча смотрела на меня. – Путешествие между звездными системами занимало больше времени, чем длится человеческая жизнь. Сократить расстояния наши предки не могли, вот и пытались увеличить продолжительность жизни.