ЛУЦИЙ АПР – 2. «Деция»

1

Я не любитель и не поклонник морских путешествий. Плавать на кораблях приходилось – в Британии служил, но то было другое: четыре – пять часов и весь переход. Но! Плавал всегда на тяжело груженных военных кораблях, поэтому и качка была несущественная. Один раз, правда, попал в шторм – запомнил на всю жизнь. Моряком я бы точно не пошёл служить, не моё это.

«Деция» – небольшой корабль – либурна, с двенадцатью парами вёсел, с закрытой палубой и богатым парусным вооружением – при попутном ветре эта малышка летела по волнам, как ветер. Вот только болтало это судёнышко даже при небольших волнах просто беспощадно. Ну, что ж, скорость – это главное для почтового корабля. Но мне от этого было не легче – первые несколько часов плаванья я держался молодцом, а вот потом меня развезло – блевал я так часто, что вскоре просто слёг без сил.

Триерарх корабля, пожилой уже мужчина, видевший, наверное, всё в своей долгой жизни моряка, дал мне кусок ржаного хлеба, густо посыпанного солью и посоветовал не лежать и не стоять, а сидеть. А к вечеру и вовсе посадил меня на лавку к гребцам – как ни странно, но тяжёлый монотонный труд веслом вернул мне почву под ногами и я довольно быстро привык к качке. Далеко в море мы не отдалялись, а плыли вдоль берега – по крайней мере, хоть и в дымке голубоватого тумана берег за бортом просматривался всё время.

Погода нам благоприятствовала – ветер был практически постоянно попутный и волнение на море не сильное. Ближе к вечеру мы причаливали к берегу, вытягивали нос корабля на песок, разбивали несколько палаток, ужинали и ложились отдыхать, выставив караулы. С утра мы снова выходили в море.

Через четыре дня, в полдень, мы доплыли до Сицилии, вошли в гавань и пришвартовали корабль на стоянке имперских военных и почтовых кораблей.

Триерарх отпустил команду в город до утра, а сам остался на корабле с десятком матросов, которые занимались выгрузкой и погрузкой разных казённых грузов.

– Завтра утром, солдат, мы выходим в море, не опоздай, а не то будешь добираться до Африки уже как сумеешь – предупредил меня триерарх. – Оружие и амуницию свою оставь на корабле – в городе не любят вооружённых людей. Кинжала тебе будет достаточно, в основном это для твоей уверенности, потому что если бандиты местные захотят тебя убить, то точно убьют и ограбят, и меч тебе не поможет. Поэтому мой тебе совет: ходи по приличным местам, в баню сходи, в таверне хорошей разместись на ночь, а пойдёшь в лупинарий, то тоже выбери его подороже, в хорошем месте и с чистыми девками. Да, и ещё – на рынок ходить не советую – обчистят и не заметишь, Сиракузы этим славятся. Короче: не расслабляйся, не ходи по злачным местам и завтра не опоздай к выходу в море. Давай солдат, член, смотри, не сотри!

Город был большой и красивый. И кипел жизнью. Я прошёлся по прибрежным улочками – камни домов и мостовой, казалось, были выбелены солнцем и морскими ветрами. Нужно было что-нибудь поесть, перекусить, хоть на скорую руку – со вчерашнего вечера я съел только кусок хлеба и горсть инжира.

Найти трактир оказалось непросто – я побродил немного и решил зайти в первую попавшуюся булочную – благо этих заведений было много и на каждом углу. На вывеске над тяжёлой старой дверью была нарисована дымящаяся булка, красиво, кстати, нарисована.

Дверь за мной без скрипа закрылась, но громко звякнул колокольчик над дверью и я оказался в достаточно тёмном большом помещении с одним окном, вернее – прорезью в толстой стене, забранной ржавой решёткой. В булочной было прохладно и вкусно пахло свежей выпечкой – по всей видимости сама пекарня находилась в соседней комнате, откуда и тянулся этот вкусный аромат.

В комнате стоял длинный стол из потемневших от времени досок, десяток высоких табуретов вокруг него, затёртых одеждой посетителей до блеска. В глубине комнаты виднелась деревянная стойка с горками глиняной посуды. На стене расположились полки с выставленными на них кувшинами разных калибров. Всё просто и понятно: здесь едят и пьют. И я, сейчас, в это знойное полуденное время, оказался единственным посетителем булочной.

Я присел на табуретку и стал рассматривать многорожковый маслянный светильник, жёлтым пауком расположившемся на закопчённом до черноты бревенчатым потолком.

– О! У меня гость! – раздался рядом весёлый и сочный женский голос. Я чуть не вздрогнул от неожиданности – хозяйка булочной бесшумно появилась передо мной. Красивая, крепкотелая женщина лет сорока – сорока трёх. Её тёмные волосы были собраны в тугой узел, лёгкая туника еле скрывала высокую грудь, крепкие руки и широкие бёдра хозяйки.

– Чего пожелаете, господин? – спросила булочница, присаживаясь на соседний стул. Она была красива, эта женщина, очень красива. Правильные черты лица, большие тёмные влажные глаза, блестевшие в полумраке, красиво очерченные полные губы, длинная шея, слегка тронутая морщинами, которые совсем её не портили. От женщины пахло горячим хлебом, жизнью и желанием.

– Поесть бы чего. Если есть, то дай похлёбки какой с мясом – после небольшой заминки ответил я.

Булочница, явно довольная произведённым на меня впечатлением, тоже немного задержалась с ответом, внимательно разглядывая меня и улыбаясь, слегка приоткрывая рот с красивыми крепкими зубками. Так искренне заинтересованно, откровенно и смело меня давно женщины не рассматривали. И мне было приятно.

– Вот и хорошо! Я только закончила готовить чудесную баранью похлёбку. Она хороша! Хвалят её посетители и всегда требуют. А рыбы ты хочешь? Есть прекрасная жаренная рыба, жирная и вкусная – пальчики оближешь.

– Нет, я рыбу не люблю. Лучше овощей дай, любых.

– Самых лучших – сама хожу рано утром на рынок за продуктами, так что всё свежее – прямо сегодня с грядки. Сейчас, посиди, я мигом всё приготовлю и подам. В это время, обычно, посетителей мало, поэтому отдохни немного. Вот тебе вино, выпей для аппетита и поднятия настроения. Вино отличное, лучшее, что есть у меня. Булочница подала мне на стол небольшой кувшин и глиняную кружку. – Отдыхай. Я быстро.

Вскоре передо мной на столе появилась большая миска с дымящейся похлёбкой с большими кусками мяса, хлеб и большое блюдо с овощами и зеленью. Так же быстро хозяйка принесла мне ложку и нож.

– Ешь, мужчина. Можно, я посижу возле тебя?

Я молча кивнул, приступая к еде. Присутствие этой женщины мне нравилось, хотя, я с армии не любил разговаривать за едой, а только слушал, не вникая в смысл обеденной болтовни моих солдат.

– Можно спросить тебя? – поинтересовалась хозяйка булочной, подперев подбородок кулачком.

– Спрашивай .

– Ты, похоже, солдат?

– Да, бывший. В отставке я.

– Извини меня за любопытство – а в Сиракузы ты приехал присмотреться, чтобы осесть или по торговым делам?

– Да нет, я здесь проездом.