– Никогда при Елисее ворота на замок не запирались!

– То ли еще будет, – покачала головой Яга, – уж если я готова пойти на выручку врагу моему, царю Елисею, значит, весь мир с ног на голову перевернулся!

– Но согласись – это неслыханно! – горячился Пересвет.

– Почему же неслыханно, – пожал Темнополк плечами, – в других государствах так и заведено. А кое-где и вовсе не пускают в стольный град без специальной бумаги о семи печатях.

– Это еще зачем? – удивился Пересвет.

– Не знаю, да только так оно и есть.

– Ну и ну, – только и сказал Пересвет. – Братцы, как же мы пройдем мимо этих богатырей? Не говорить же мне, что я царевич, они меня мигом под стражу возьмут!

– А ты не говори, – усмехнулась Яга, – скажи, что ты простой воин, дескать, храбро сражался, был ранен и теперь отпущен к своим на заслуженный покой. А как отлежишься да раны залижешь – снова в бой пойдешь.

– Врать нехорошо, – Пересвет покачал головой, но тут же добавил: – А что поделать! Придется.

Все двинулись прямиком к воротам. Стражники уже давно поглядывали в их сторону и сейчас, не дождавшись, пока подъедут Ваня с Вестой, начали выспрашивать:

– Кто идет? Откуда прибыли?

– Едвига, знахарка из лесного княжества, – высокомерно кивнула Яга. – Муж мой, Берсень Берестович, рыбарь.

– Рыбарь, говоришь? – спросил один из стражников, поглаживая толстое брюхо. – А где же твоя рыба и снасти?

– За снастями в Медное царство и едем, – ответила за Темнополка Яга, – в нашей глуши не купить.

– Ясно, – грустно сказал стражник, уже представивший, как он будет есть ароматную уху. – А ты кто таков? – обратился он к Пересвету.

– Градко Зарубыч, – представила его Яга, – воин царя Елисея, раненный в бою, на побывку едет.

– Ты, баба, помолчи, – поморщился стражник, – пущай сам сказывает, где воевал и к кому едет. А то, может, он вовсе и не раненый, а беглый солдат.

– Ах ты, дубина! – взъярилась Яга. – Так-то ты, расподлая твоя душа, обращаешься с воинами медного войска?! Хорошо же тебе рассуждать, чурбан эдакий, когда сам сидишь в тепле да довольстве рядом с домом, в ус не дуешь и дерешь почем зря пошлину с бедных путников! Ишь ты какой, мздоимец окаянный! Да неужто ты решил, что беглый вояка вздумал из войска притопать прямиком в стольный град? Да неужто ты решил, что не схоронился бы он под кустом и под листом, пережидая войну да напасти? Дурная твоя голова! Да неужто ты…

– Ладно, ладно, – взмолился бедный стражник, не ожидавший такого нападения от простой знахарки, – коли вы без поклажи, так проходите быстрее.

– Подождешь, – мстительно заявила Яга, – вон с нами еще парнишка едет!

– А это еще кто?

– Это Ерш Ежесил, плотник.

– Плотник, – обрадовался второй, до сих пор молчавший стражник, – вот это хорошо! Вот это нам кстати! А не возьмется ли он починить нам ворота?

– Не возьмется! – строго сказала Яга. – Он к самому царю едет, в его покоях лестницу починять!

– Эге! Важная птица! – зацокал стражник языком. – А что за зверь с ним такой чудной?

– Это ты зверь, – Яга подняла кверху тонкий палец, – а это ручной волк, Ерш Ежесил его царю на потеху везет!

Веста хотела возмутиться, но быстро смекнула, что стражникам ни к чему знать, что она умеет говорить, и промолчала. Первый, наиболее упитанный страж снял замок и навалился плечом на створку ворот. Второй постоял, почесал затылок и пару раз тоже потолкал ворота, которые никак не хотели поддаваться. Тогда слез с коня Темнополк и, поплевав на ладони, взялся за дело сам. С его помощью все пошло куда как веселее, и вот уже створки ворот, скрипя, начали медленно открываться. Не дождавшись, пока они откроются полностью, Яга пустила Темновеста шагом, и он, едва не задев головой верхней арки, вошел в город. Следом двинулись Веста с Иваном и Пересвет. Замыкал шествие Темнополк, который остановился, чтобы помочь стражникам закрыть ворота.

– Да как же вас, – удивился он, – таких малосильных и на такое дело поставили?

– Никого дюжее не нашлось, – грустно развел руками стражник, – остальные все на войну ушли.

– Плохо дело, – посочувствовал Темнополк, – ну да не беда, чай, вернутся воины по домам – вас сменят.

– Сменят, – стражник с удовольствием закивал, – я-то ведь простой приказчик, а это брат мой, он и вовсе ткач. Мы даром что дюжие, а к тяжелому труду непривычные.

– Эх, – Темнополк похлопал его по плечу, – ну ничего, друг, держись, немного осталось.

– Хорошо бы, – вздохнул стражник и, кивнув, пошел обратно на свой пост за воротами.

Темнополк догнал Ягу и лихо вскочил в седло.

– Ну, во дворец?

– Во дворец, – кивнула она, – проводим Ваню до самой площади, там и дожидаться будем. Только Пересвета спрятать надобно, не ровен час, узнают его.

– Надо, – согласился Пересвет, – но только куда мне деться, да так, чтобы в любой час к вам на выручку поспеть?

– Схоронишься на любом постоялом дворе, там смотрят только на то, сколько монет у тебя в кошеле. А как прознать, где мы да что с нами, это не твоя забота. Я сама тебя покличу, если будет надобность.

– Да откуда ты все знаешь? – не выдержал Ваня. – И про то, что со мной приключилось, и про все…

– Оттуда и знаю, – хмыкнула Яга, не вдаваясь в подробности, – положено мне так – и всего делов.

– Ну ладно, знай, – милостиво разрешил Иван.

Пересвет снял с седла серебряную клетку и протянул ему:

– Держи, брат. Не скрою, дюже рад от нее избавиться, ну и говорлива же оказалась птаха твоя! Клетку трясет, прутья грызет, щебечет и щебечет, ничем ее не заткнуть!

– Она еще и кусается знатно, – поделился с ним Ваня, – а это вообще зарез, чуть палец мне не оттяпала.

– Ну и птичка, – охнул Пересвет, – и на кой же царю Елисею такое счастье?

– Красива больно.

– Ну разве что… – пожал Пересвет плечами, – по мне так свернуть проклятой голову и чучело набить.

Птица, услышав угрозу, возмущенно захлопала крыльями, но Иван с такой силой тряхнул клетку, что всякая охота буянить у огнецветки мигом отпала.

– Пойдешь по той дороге, – начала Яга, обращаясь к Пересвету, – там свернешь налево, увидишь вывеску…

– Да что ты мне рассказываешь, – добродушно перебил ее тот, – я же здесь родился!

– Родиться родился, да дюже переменился, слушай, что тебе говорят! – рявкнула на него Яга. – Войдешь в дверь под вывеской, окажешься в харчевне, спросишь хозяина, его Гостяйкой кличут. Проси горницу без окон, что подле кухни. Будет Гостяйко отказываться да отнекиваться, ты ему золото посули, он и станет посговорчивее. В той горнице ты схоронись да нас жди-поджидай, а коли услышишь посвист тонкий, знай, что это я тебя на помощь кличу. Тут уж времени даром не теряй, седлай коня да скачи прямиком к площади. Все понял?

Пересвет молча кивнул и, поклонившись всем, быстро помчался по улице, указанной Ягой.

– Ну, одного молодца вроде пристроили, – вздохнула Яга довольно, – поехали дальше.

Снова тронулись в путь, на этот раз уже без задержек. До дворца доехали быстро, Ваня еще успел удивиться, как же изменился город. Во многих домах ставни были наглухо заколочены досками, некоторые колодцы были завалены тяжелыми каменными глыбами, лавки и трактиры были заперты, а некоторые и вовсе хранили следы от пожаров. Нигде не было видно ни души. Медное царство запомнилось Ивану многотысячными толпами и разряженными людьми, теперь же его поражала давящая тишина, которая словно накрыла город огромным куполом. Даже солнце над головой и то было какое-то зловещее, как будто бы оно выжигало заброшенный город своими жаркими лучами. Наконец впереди показалась городская площадь, непривычно тихая и безлюдная. Дворец казался огромным зверем, который словно зубами ощерился медными колоннами, щурился черными глазами-окнами и готов был в любой момент броситься на незваных гостей. Ване очень не хотелось идти туда, но он подумал о том, что в Сторожевой башне было куда как страшнее, и смело сказал:

– Ну, мы пошли.